Про Кешу, рядового Князя
Шрифт:
– Какой там приблатненный,– усмехается Кеша .– Это все от выпускников. У нас на стройке их хватало.
– Что за выпускники?
– Условно освобожденные. У нас их выпускниками зовут.
А ведь помогла каша – злиться ни на кого не охота. Да и чего злиться, если его за дело проучили. Могло быть хуже.
– Ну, ты и выдал номерок со своими саранками !
Кеша довольно улыбается. А что, лихо получилось, вон даже сержанту понравилось. Конечно, он только для порядка погонял, а вообще он ничего парень, если вот так, один на один.
– Смех смехом,– вздыхает сержант,– а нагорит тебе за это здорово.
– Как нагорит?– не понимает Кеша .– Уже нагорело – мы ведь бегали за это, как борзые.
– Ну, это мы бегали. Взводу нагорело, и мне, между прочим. Я ведь не на машине ехал, тоже бежал. А тебе нагорит – это само собой.
– Значит, доложите?
– Придется.
– Это ж нечестно!
– Вот если не доложу, тогда будет нечестно.
– Слушай, давай это дело замнем, а? Для ясности.
– Нет, Кеша , так не пойдет, тут и говорить не о чем.
– Да парни не продадут, железные парни!
– Ладно, поговорили и хватит,– встает Шевцов.– Дисциплина, земляк.
– Ты что, с пеленок таким идейным был?– не выдерживает Князь.– Ходячий устав, солдафон!
Шевцов напружинивается, но срабатывает в нем какой-то предохранитель, и он спокойно отвечает:
– Не с пеленок. Но все равно терпеть не могу слабаков и трусов. Пошли в казарму.
Эх, высказать бы этому ефрейтору все, что Кеша о нем думает! Но Князь и так наскреб на свой хребет, хватит на сегодня.
20.
Кеша , а за ним сержант входят в казарму.
– Жди здесь,– велит Шевцов, сворачивая в канцелярию.
– Сейчас в бега ударюсь,– криво усмехается Кеша .
Курилка встречает Князя недобрым молчанием.
– Наш гвоздь пошел ротному на меня капать,– с успешкой говорит он, но парни словно не слышат. Никакого сочувствия!– Поговорили по душам,– тускнеющим голосом добавляет Кеша .
Никакой реакции!
В дверях курилки появляется ехидная физиономия Калинкина . Кеша делает последнюю попытку найти сочувствие:
– Слышь, Миша, что сержант мне выдал...
– Господа, прискорбная весть!– с пафосом возвещает Калинкин , не обращая внимания на Кешу .– Нашу светлость сейчас будут тузить, возможно, тяжелыми предметами.– И Кеше , едва взглянув на него:– Иди, марафонец, ротный вызывает.
На Кешину беду ротный задержался в казарме. Парни, конечно, понимают, что он вызывает Кешу не для того, чтобы уточнить, в каком виде едят саранки – в сыром или вареном. Но сочувствия нет как нет.
– Не дрейфь, Князь, засунь подушку в штаны и шагай, как на парад,– советует Чуйков.
Хоть так разговорились и то ладно. Кеша машет парням:
– Прэфэт, девочки, ждите с орденом!
– Эй ты, с дефектами! Подушку-то забыл!
– Сейчас ему навешают орденов,– усмехается Калинкин .– Даю слово, что не меньше трех рябчиков влепит.
– Может, хоть немного поумнеет...
В канцелярии – капитан Максимов, папа Тур и Шевцов. У сержанта такой вид, словно не Кеша , а он провинился.
– Товарищ капитан, рядовой Киселев по вашему приказанию прибыл!
– Значит саранки копать приглашаете?– с ходу начинает ротным, и тон его предвещает до обидного короткий, но содержательный разговор.– Это вы здорово придумали. Меня интересует сейчас одно: вы знаете, что это хулиганство в строю?
– Так точно, знаю, товарищ капитан.
– Ну, а коли знаете и все равно хулиганите, то и разговоров нет. Смирно! От имени командования батальона объявляю двое суток ареста! На первый случай.
– Товарищ капитан...
– Отставить! Отвечайте по уставу!
– Есть двое суток ареста на первый случай!
– Отставить! Трое суток ареста, чтоб не паясничали!– гремит капитан.
– Есть трое суток ареста, чтоб!..
Интересно: оказывается, у Князя есть тормоза.
– Шевцов, отведите его на гауптвахту. Кру-гом! Шагом марш!
– Ох, дети, дети,– вздыхает старшина Тур.
Князь вразвалочку заходит в курилку. Пока ротный пишет сопроводиловку, можно покурить напоследок. Он уверен, что теперь-то парни будут с ним говорить. Как ни крути, а первым из новобранцев огреб «губу», да еще в размере трех суток. Ишь, как выжидающе смотрят. Нет, теперь он первым не заговорит.
Первым не выдержал Калинкин :
– Били, Князь? Поди, больно?
– А чего так быстро выскочил?
– Орден-то вынимай, чего в кармане прячешь.
– Давай говори, сколько рябчиков схлопотал?
Кеша вытягивается во фрукт и, подражая голосу капитана, орет:
– Трое суток ареста, чтоб не паясничали!
– Губы?!
На глупые вопросы Кеша не отвечает.