Пробужденное пророчество
Шрифт:
— Я спросила тебя, кто ты такой, чтобы решать, что мне делать, а что — нет? Я уже взрослая, и могу сама решать, пить мне воду, которая уже осточертела, или вино, любезно предложенное мне Мальстином!
— У твоего Мальстина только одно на уме! Запомни, я тебе запрещаю подходить к нему, общаться с ним, и вообще, смотреть в его сторону! — прошипел Мантикора, глядя ей в глаза.
— А мне плевать на твои запреты! Я сама решаю! Ты мне не отец, не брат, ты мне никто! Завтра же я покину караван, ты мне не нужен!
Полуэльф отшатнулся, как от удара.
— Как тебе не стыдно!
— Почему мне должно быть стыдно? Какая я гадина, ты меня спас от страшного ночного убийцы, вырезавшего всю мою деревню, а я такая неблагодарная… Что, я должна в ногах у тебя ползать? А я тебя просила меня спасать? Зачем вообще тебе это понадобилось? Зачем ты взял с собой молодую девушку?
— Дура! Да если бы я тебя там оставил, ты бы сдохла через пару дней! — зарычал Талеанис. Как всегда, упоминание событий той ночи вызвало резкую, физическую боль в груди.
— А тебе какое дело? Да кто ты такой, в конце концов, милорд Скрытность? Почему я должна тебе доверять? Может, ты и есть тот самый убийца, откуда мне…
Договорить она не успела. Мантикора мгновенно оказался на ногах, схватил девочку за горло, поднял в воздух и прижал к дереву так, что их глаза оказались на одном уровне. Ноги Лианны болтались в полуфуте от земли.
— Да, Лианна, ты угадала. Я и есть тот самый ночной убийца. Это я перебил всех твоих родственников и сжег твою деревню. Тебе повезло, что я тебя не заметил. А утром я вернулся и забрал тебя с собой, чтобы ты не погибла. Зачем? Почему? Думай сама, — полуэльф разжал пальцы, девочка рухнула на землю у его ног.
Несколько секунд она лежала, сжавшись в комочек. Потом медленно подняла голову, с ужасом глядя на Талеаниса, отошедшего на пару шагов. Затем полуэльфа вскочила, отпрыгнула в сторону и выхватила из ножен свой меч.
— Я убью тебя!
Клинок Мантикоры был длиннее, шире и тяжелее, но летал в руках владельца не медленнее, чем легкий меч Лианны. Тем не менее, полуэльф лишь отбивал и блокировал ее удары, не нападая в ответ. Полуэльфа двигалась все быстрее и быстрее, наращивая темп. Ей казалось, она намного превосходит противника в скорости, но на самом деле Лианна и не подозревала, насколько быстрым может быть ученик Растэна Чертополоха.
Талеанис отбивал удар за ударом, уводил в сторону выпады, блокировал прямые атаки, но настоящий поединок происходил внутри него. Полуэльф с огромным трудом сдерживал желание позволить Лианне убить его. Его останавливали две мысли. Во-первых — Левиафан. Во-вторых — Мантикора боялся даже представить, что станет с девочкой, если он погибнет, да и слова Дианари Лиаласы о новой расе не давали покоя.
И все-таки в какой-то момент он проиграл этот бой со своим внутренним «я». Меч Лианны проскользнул под подол кольчуги и глубоко вонзился в ногу. Девочка, хорошо помня уроки, тут же выдернула клинок и, отскочив, занесла меч для нового удара.
От резкой и неожиданной боли полуэльф упал на одно колено. И, улыбнувшись, отбросил оружие.
Синие глаза вспыхнули, Лианна одним прыжком оказалась возле поверженного противника, и приставила острие меча к его горлу.
— Чего ты ждешь? — тихо спросил Талеанис спустя несколько секунд.
— Ты хочешь, чтобы я тебя убила, — так же тихо проговорила Лианна. Эта фраза не была вопросом — она была утверждением.
— Возможно, — уклончиво сказал он.
— Надеешься таким образом искупить свое преступление? — губы полуэльфы дрожали, но меч она держала твердо.
— Едва ли, — подобие улыбки коснулось его губ.
— Тогда почему?
Вместо ответа Талеанис горько усмехнулся.
Так прошло несколько бесконечно долгих секунд — Лианна, едва сдерживая слезы, прижимала клинок к горлу Мантикоры, а тот, стоя перед ней на коленях, боролся с желанием резко дернуться вперед, и тем самым прекратить все свои мучения. Наконец девочка медленно отвела лезвие в сторону, и столь же медленно вложила меч в ножны.
— Почему ты это сделал? — спросила она, избегая смотреть ему в глаза. — Зачем ты убил их всех? Они же не сделали тебе ничего плохого.
— Я не могу тебе это объяснить. Можешь меня презирать, ненавидеть, можешь меня убить, но я не отвечу. Не имею права.
— Ясно, — Лианна замолчала и, отойдя к берегу, замерла, глядя на безупречную гладь озера.
Талеанис тихо поднялся на ноги, приблизился к ней и остановился футах в десяти.
Они простояли так около десяти минут.
— Завтра рано вставать, пойдем спать, — проговорила Лианна и, развернувшись, направилась к лагерю.
Полуэльфу ничего не оставалось делать, кроме как пойти за ней.
Неделю после этого Мантикора заметно хромал, а верховая езда для него и вовсе превратилась в пытку. Когда заметивший это хозяин каравана поинтересовался, что случилось, Талеанис сказал, что напоролся в лесу на корягу. Ему не поверили, но вопросов более не задавали. Зато Мальстин стал совершенно невыносим. Мало того, что он принялся зло вышучивать полуэльфа по поводу и без, так еще и начал сочувствовать Лианне — мол, не повезло тебе со старшим братом, так и останешься в девках на всю свою долгую жизнь. Более всего Мантикору бесило то, что в словах несносного эльфа скрывался полупрозрачный намек — он явно подозревал, что на самом деле Лианна не является сестрой полуэльфа. Радовало же Талеаниса только одно — пусть Лианна и держалась с ним холодно и отчужденно, но Мальстина она вовсе игнорировала.
Через две недели, когда рана полуэльфа почти полностью зажила, он подошел к девочке.
— Ты совсем забросила тренировки.
— Мне не с кем тренироваться. Мальстин меня не устраивает, а ты не предлагаешь, — с явным намеком ответила она.
Спустя три дня Лианна, не сдержав удар, поставила учителю синяк на скуле.
Внутри Талеанис ликовал. Стена отчуждения, появившаяся между ним и полуэльфой после памятного случая на берегу, дала заметную трещину благодаря тренировке. Естественно, девочка не смогла его простить, но она по крайней мере попыталась понять, а это было гораздо важнее для Мантикоры, чем даже прощение.