Пробужденное пророчество
Шрифт:
— Д-д-да… — наконец смог он проговорить.
— Вот и замечательно. Как тебя зовут? — все так же спокойно и приветливо спросила Арна, чувствуя взгляд мальчика, прикованный к ее повязке.
— Вик…
— Не бойся, я не причиню тебе вреда. Вставай, — протянув руку, девушка помогла Вику подняться. — Скажи, разве тебе не говорили, что грабить — нехорошо?
— А позволять, чтобы моих родителей и сестренок продали в рабство — хорошо? — с неожиданной яростью закричал мальчишка.
— Та-ак… — произнесла Арна очень знакомым Орогриму тоном. — Рассказывай.
Долго уламывать Вика не пришлось. Размазывая по лицу слезы и сопли, он поведал свою незатейливую историю.
Его родители — бедные крестьяне, немало задолжавшие владельцу земли. В этом году должен был быть хороший урожай, и они планировали расплатиться с долгами и даже оставить себе что-нибудь на пропитание, но их намерениям не дано было сбыться. Неделю назад через деревню проезжал молодой маркиз со свитой, и, хорошенько набравшись в трактире, юноши решили посостязаться в искусстве верховой езды. Так как они были изрядно пьяны, скачка получилась отнюдь не с первой попытки. Казалось бы, ну и что? Вот только в качестве ипподрома маркиз с приятелями выбрали крестьянские поля. Поутру несколько крестьян, в том числе отец Вика, пришли к горе-наездникам и попытались предъявить претензии по поводу затоптанного их конями урожая, но отпрыски благородных семей только посмеялись и приказали своим слугам избить наглых мужиков. В результате долги семье платить нечем, жить не на что, а землевладелец еще в прошлом году пригрозил всех неплательщиков вместе с семьями продать париасским работорговцам, частенько проезжающим через эти земли. И Вик, как единственный стоящий на ногах мужчина в семье, решил раздобыть денег таким неблаговидным способом, как грабеж путников.
Выслушав историю мальчика, Арна задумалась. Орогрим тем временем срезал толстую сетку какого-то кустарника и деловито из нее что-то мастерил, временами бросая на Вика взгляды, от которых малолетний грабитель вздрагивал и пытался втянуть голову в тощие плечи.
Достав из заплечного мешка лепешки и яблоки, Арна протянула половину Вику. Он жадно накинулся на еду, но, не съев и половины лепешки, торопливо сунул остальное в карман. Девушка понимающе улыбнулась. Сестренки тоже хотят есть…
— Что вы со мной сделаете? — наконец спросил Вик, явно ожидая самого худшего.
— Нечего. Иди домой, и передай это отцу, — девушка сняла с пояса кошель и протянула мальчику. — Надеюсь, хватит, чтобы в этом году вас не тронули, а на будущий год будет новый урожай.
— Арна, это же… — вскинулся Орогрим, который не в силах был смотреть, как сестра отдает все их деньги какому-то оборванцу. В ответ она только повернулась в его сторону. И улыбнулась. Орк поперхнулся своими возражениями.
— Беги домой, Вик. Ты далеко живешь?
— Не, тут часа два по дороге — и будет наша деревня.
— Вот и беги. И никогда не пытайся грабить людей.
Мальчик кивнул — и через секунду только босые пятки засверкали, вздымая тучи пыли.
Два с половиной часа, что ушли на дорогу до деревни, Орогрим обтесывал срезанную ветку и ворчал. Наконец впереди показались действительно вытоптанные поля и два десятка домов.
Подойдя к самой деревне, Орогрим тихо сообщил Арне, что практически все жители толпятся возле дороги, по которой неминуемо идут все путешественники из Париаса. Зоркие глаза орка уже искали вывеску таверны. Девушка улыбнулась, почувствовав Вика, который возбужденно шептал что-то на ухо изможденной светловолосой женщине. Рядом с ней, кроме Вика, стояли еще три девочки, от шести до девяти лет.
Вперед, навстречу путникам, вышел кряжистый темнобородый мужчина в кузнечном фартуке.
— Приветствую вас, путники, — и с затаенным страхом покосился на Орогрима. Что поделать, жители северо-восточных степей редко показывались в этих краях.
— И мы приветствуем тебя. Есть ли в вашей деревне постоялый двор?
— Нет. Таверна находится дальше по тракту, — не очень приветливо произнес кузнец. Арна вслушалась в его эмоции — он явно побаивался непонятных путников, и не понимал, что от них ждать, потому и солгал — она помнила, что Вик говорил про маркиза с друзьями напившихся именно в трактире. — Простите за наглость, но что вам нужно от нас? Зачем вы дали деньги Вику?
— Я просто узнала о беде его семьи, и решила, что смогу хоть как-то помочь, — улыбнулась девушка.
— Но что вы хотите взамен? — окончательно растерялся крестьянин.
— Ничего. Если у вас найдется место для ночлега для меня и моего спутника, и немного еды — хорошо, я отблагодарю вас песней, если нет — мы просто пойдем дальше.
Кузнец обвел взглядом всех собравшихся. Арна ясно чувствовала страх и недоверие, волнами исходящий от этих несчастных людей.
Внезапно внимание путников привлек топот копыт за спиной. Орогрим обернулся — к деревне приближались несколько богато одетых всадников. Первый из них осадил коня в шаге от кузнеца, игнорируя Арну и орка. Это был богато и безвкусно одетый полный мужчина лет сорока, с аристократическими чертами лица и неприятным взглядом. На боку у него висела колишемарда [19] и длинный хлыст под левую руку.
19
Колишемарда — шпага, лезвие которой примерно на ладонь длиннее обычного.
— Эй, вы, свиньи! Где деньги для барона?
— Простите нас, господин Гриид, но… — не дав кузнецу договорить, мужчина ударил его сорванным с бедра хлыстом.
— Я не желаю слушать твоих оправданий, мразь! — взревел он. — Барон не намерен и дальше позволять вам бесплатно работать на его земле. Он и так слишком милосерден к вам, собаки!
— Кто это? — тихо спросила Арна у подошедшего Вика.
— Господин Гриид, управляющий господина барона. Очень жестокий человек, — шепотом ответил мальчик.
— Замарашка, где твой мужик? — тем временем спросил управляющий, указывая кончиком хлыста на изможденную мать Вика и прильнувших к ней перепуганных девочек.
— Он дома лежит, ваша милость… — пробормотала та. — Его вчера…
— Какого Ярлига он дома лежит? Он должен сейчас у меня в ногах валяться и умолять, чтобы я не продал его, тебя, и ваших спиногрызов париасскому каравану!
— Господин Гриид, вот деньги! — раздался мальчишечий крик. Вик выбежал вперед и упал на колени перед всадником, протягивая ему кошель Арны. — Господин Гриид, отец болен, и я стою перед вами вместо него. Вот деньги, что мы задолжали господину барону!
Управляющий хлыстом подцепил завязку кошеля и вытряхнул его содержимое на ковшеобразную ладонь. Маленькие глазки алчно сверкнули.
— Где ты взял это, щенок? — спросил он. Что-то в его тоне заставило Орогрима подобраться. — Неужто вы, грязные свиньи, утаили деньги от господина барона? Или ты кого-нибудь ограбил? Сознавайся, песье отродье! — Гриид вытянул парнишку хлыстом вдоль спины. Вик, не издав ни звука, рухнул в пыль, но тут же поднял голову.
— Я не крал, честное слово, мне дали эти деньги…