Проданная на Восток
Шрифт:
— Я буду… рада договориться, — выдавила она тихо, чтобы голос не сорвался и не подвел.
— Что ж, — он словно бы в задумчивости коснулся пальцами своего подбородка, и пошел в ее сторону, Агата двинулась в противоположную, но Вильхельм, как оказалась, просто решил сесть в массивное кресло.
Теперь она стояла перед ним, за окнами капитанской каюты катило свои бесконечные волны настоящее море. Агату пробила дрожь из-за того, что тонкое кружево ночного платья могло прикрыть ее наготу, но точно не согреть.
— Ну вот. — Вильхельм оглядел стол, словно что-то хотел найти и покачал головой. — Я даже не могу выпить приличный ром, потому что ты расколотила последнюю бутылку, а за новой пока послать некого…
— Простите… — неожиданно смутилась Агата, хотя вины уж точно не чувствовала, просто этот стол и сидящий за ним Вильхельм в ее уставшем от нервных потрясений сознании смешивался с образом учителя.
Вильхельм, кажется, действительно удивился и приподнял бровь, взгляд заострился и стал еще более опасным.
— А ты умеешь извиняться, — он выглядел слишком довольным, — это… хорошо.
Вильхельм подался вперед, оперевшись локтями на стол и сложив руки в замок.
— Я предлагаю тебе простую сделку.
— Сделку? — облизав пересохшие губы, пепеспросила Агата, — Если дело в деньгах, мой отец…
— Нет, — перебил ее Вильхельм, — деньги меня не интересуют. То есть интересуют, конечно, но с тобой гораздо интереснее… поиграть.
— Я не понимаю… — тихо проговорила Агата, поведя плечами, чтобы унять дрожь.
— Я отпущу тебя и даже позабочусь о том, чтобы ты благополучно и целой и невредимой добралась до отцовского корабля, но взамен тебе придется кое-что сделать…
Он помедлил, задумчиво улыбаясь, как будто ему слишком нравилось то, что было у него в мыслях.
— Я не буду с вами с… с-пать! — гневно выпалила Агата, хотя голос все равно сорвался.
— О, нет-нет, моя маленькая рыбка, ты была весьма убедительна, когда пыталась разбить мне голову. Я, пожалуй, предложу тебе два… нет, даже три варианта. Потому что ты такая славная, сладкая рыбка.
— Что за варианты? — настороженно спросила Агата, делая шаг назад, потому что предложение Вильхельма не могло ей сулить ничего хорошего.
Может быть ей удастся выскочить за дверь? Там надо будет только пересечь шканцы и влезть на борт. Скорее всего она сможет прыгнуть. Точно сможет, уж духу ей хватит. Но вот сможет ли она хоть куда-то доплыть? За окнами, насколько она могла судить, было лишь открытое море, но может быть, где то совсем рядом острова? Или отцовский корабль? Наверняка ее ищут! Конечно, Джонотан ее ищет.
— Я бы не советовал, — с ленцой протянул пират, заметив ее взгляд и кивая в сторону двери. — Вся команда сейчас, конечно, занята, но боюсь, мои ребята давненько не были на суше. Не достаточно давно, чтобы не послушать меня, но…
Агата содрогнулась и снова посмотрела на Вильхельма:
— Так что Вы мне предлагаете?
— “Что вы мне предлагаете, господин Вильхельм?” — поправил он ее.
Агата промолчала, Вильхельм приподнял бровь, показывая, что ждет.
— Что вы предлагаете, г-господин Вильхельм? — повторила она, все равно запнувшись, потому что пират менее всего походил на господина. Он был… пиратом!
— Уже лучше, рыбка моя, — улыбнулся он, кивая. — Вежливой быть очень легко, правда?
Он помолчал немного, явно наслаждаясь ее гневом, нетрепением и отчаянием.
— Как я сказал, у тебя есть три варианта. Ты можешь выбрать любой, и после того, как выполнишь требование, я гарантирую, что верну тебя. По рукам?
— Я хочу сначала услышать варианты, — процедила Агата.
— Мне кажется, ты не в той ситуации, чтобы торговаться, — с наигранным сожалением вздохнул Вильхельм.
— Никакого… спать мы не будем? — не то потребовала, не то уточнила Агата.
— Клянусь, — прижал руку к груди пират, склоняя голову, а потом обжег взглядом зеленых глаз, — если только ты сама не попросишь тебя трахнуть.
Агата отшатнулась, но Вильхельм только рассмеялся. Его смех был неожиданно мягким и действительно веселым, морщинки собрались в уголках его глаз, а улыбка была белозубой, хотя мало кто из пиратов мог таким похвастаться.
Несмотря на ужас ситуации, на секунду Агате стало любопытно, кем же он был до того, как стал пиратом. Все-таки манеры и речь у него были, как у знатного кириоса. Но Вильхельм, отсмеявшись, вновь заговорил:
— Итак, я сейчас пойду наказывать Харта. Он заслуживает по меньшей мере сорока плетей за то, что притащил женщину на борт. А то и всех пятидесяти. Возможно, команда проголосует за то, чтобы потом он отправился на корм акулам. У тебя есть три варианта на то время, что я буду занят: ты идешь со мной на палубу, где смотришь на порку, а потом я делаю тоже самое с тобой. Не пятьдесят, конечно… но сама понимаешь, рыбка моя, мы на пиратском корабле, я не могу наказать Харта и не тронуть тебя. По-хорошему, я должен выбросить тебя за борт, но думаю, моих ребят вполне устроит вид твоего обнаженного тела, извивающегося под плетьми. Я даже сделаю это мягко, потому что обещал вернуть тебя в целости.
Агата задохнулась, представив себе это, сердце забилось где-то в горле, в глазах потемнело, и она покачнулась.
— Ну-ну, не пугайся так, я же обещал три варианта, тебе не обязательно сразу соглашаться прям на первый.
— Вы, вы… чудовище!
Вильхельм лишь развел руками, дескать, что поделать. Руки так и не удалось освободить, и Агата с трудом оставалась на ногах в условиях качки.
— Вариант второй: ты становишься на колени и просишь тебя простить за ужасный поступок. Хорошо просишь. Твой ротик должен быть мягким и нежным, убедительным, одним словом.