Проданная на Восток
Шрифт:
Однако уже то, что он поднялся на борт “Мари” стало облегчением: Джонотан дотянулся до Агаты магическим чутьем и почувствовал, что она жива и невредима. Слава богам! И дару, который позволял ему чувствовать, что с ней все в порядке.
— Джонни, мальчик мой! — Вильхельм распахнул объятия, сверкнув поистине лучезарной улыбкой, вот только глаза остались холодными. — Когда же ты запомнишь: капитан Вильхельм. М? Чем обязан? Потерял что-то? — шутливо выгнул бровь пират.
— Скорее приобрел, Вильхельм, — подчеркнуто вежливо улыбнулся Джонотан, — Хотел поделиться… радостными новостями, а ты так формально.
Вильхельм сощурился, пристально вглядываясь в его лицо. Со стороны, возможно, казалось, что они действительно давние знакомые, вот только от подавляющей волю магии едва ли не потрескивало в воздухе.
— Прости, в каюту не приглашаю, тороплюсь, знаешь ли, — голос Вильхельма звучал равнодушно, но на мгновение его взгляд метнулся к “Дикарке”, словно он силился разглядеть содержимое ее трюмов. — Не каждый день бедным морякам столь благоволит попутный ветер и улов бывает так богат.
— На мостике даже привычнее, — спокойно ответил Джонотан, ни на мгновение не переставая чувствовать чужое воздействие, — Хотя, полагаю, с него сложнее разглядеть, что у самых берегов Шарракума улов был бы богаче.
— Неужели? И насколько? Расскажешь по старой дружбе?
Чужая воля почти ощутимо скользнула, прощупывая слабые места. Ничего такого, что Джонотан не мог бы контролировать, похоже, ему удалось заинтересовать пирата, но позже точно разболится голова. Тянуть не стоило.
— Два корабля с грузом, — дернул уголком губ Джонотан.
— Всего два, — совершенно незаинтересованным тоном уточнил Вильхельм. — То есть один, потому что я не поверю, что ты отдашь свою “Госпожу” мне. Или новости не радостны и скорее меня опечалят? Ты же не собираешься стать сухопутной крысой, мальчик мой? Ты же знаешь, что я всегда готов взять тебя в команду.
— Два, — веско уронил Джонотан, стараясь не проявлять вспыхнувшую злость и не послать Вильхельма к морскому демону.
Ему с лихвой хватило трех лет шантажа из-за одной-единственной сделки, когда он согласился перепродать груз. Если бы он только знал, что обходительный торговец — пират! Но Вильхельм умел очаровывать и применять свой дар. Недаром за его голову была назначена огромная награда, и на любом корабле береговой охраны всего Энайриского королевства знали, что Вильхельма ди Морена в случае поимки надлежит заковать в антимагические оковы и ни в коем случае не вести никаких переговоров.
Что ж он теперь нарушит еще и этот запрет. Потому что переговоры были единственным, что могло вернуть ему Агату.
— То есть ты готов стать у меня матросом? — в притворном изумлении Вильхельма прозвучала откровенная насмешка. — Джонни, мальчик мой, ты уверен, что это не тот случай, когда лучше самому… удовлетворять свои желания? Нет? Ну-ну не кипятись, я просто поражен, что старина Харт выловил такую интересную рыбку, которая стоит аж двух кораблей. Что ж… По старой дружбе, я, пожалуй, соглашусь. По рукам. Корабли буду ждать сам знаешь, где. Прости, нет времени самому озаботиться. Ты же не против?
— Где Агата? — висок уже ощутимо прошивала боль, и расшаркиваться и дальше Джонотан не видел смысла.
— Агата? А-а-а, так вот как зовут нашу маленькую рыбку, стоящую большого улова! Признаться, официально нас не представили, но, кажется, ты говоришь о прелестной дочери ди Эмери… Нашел себе девушку? Неужели ди Эмери согласился отдать эту золотую рыбку тебе? Конечно, нет. Какой-то капитан — и золотая рыбка. Буквально… исполняющая все желания.
Ублюдок резко хрипло рассмеялся, не переставая ловить взглядом эмоции на лице у Джонотана. Но кажется, он был так доволен своей шуткой, что не замечал ничего кроме.
— Вильхельм! — В голос Джонотана прорвалось что-то такое, что заставило пирата приподнять удивленно брови. — Мы договорились?
— Два корабля со всем грузом в обмен на крошку ди Эмери? — деловито уточнил Вильхельм, отсмеявшись. — Договорились. А чтобы ты не сомневался в моей искренной благодарности…Так приятно иметь с тобой дело! Я сделаю тебе подарок в благодарность за улов. Раз уж ты получишь девушку, я избавлю тебя от необходимости просить благословения.
С Вильхельма неожиданно слетела вся его показательная доброжелательность, холодные, белесо-голубые глаза смотрели колко и остро, подмечая каждую эмоцию:
— Ты передашь мне кириоса ди Эмери немедленно. После чего я и твоя золотая рыбка будем ждать тебя с грузом в условленном месте.
— Покажи мне Агату, — ровный тон давался все сложнее, но Джонотан еще мог обуздывать чужую магию, неустанно пытающуюся нащупать брешь в его защите, — я хочу быть уверен, что с ней все в порядке.
— А магия тебе на что? — Вильхельм посмотрел пристально, в упор, и этот взгляд тягучей болью ударил в висок.
— Фонит знаешь ли, — ограничивая чужую волю, проговорил Джонотан, — от твоего влияния.
Вильхельм изобразил искреннее изумление:
— Что ты, Джонни… Просто наша дорогая гостья еще не пришла в себя, на что там смотреть. А впрочем… Хэй, ребятки! Девицу тащите сюда, да не уроните за борт, уплывет!
Джонотан с разочарованием думал о том, что, если он даже убьет Вильхельма прямо сейчас, оставшая часть команды сможет разорвать на части. Он найдет и уничтожит их всех до одного позже — если хоть волос упадет с ее головы.
И едва устоял на месте, когда увидел, как пираты тащат Агату на палубу. Чем больше тяги он покажет Вильхельму, тем хуже будет самой Агате и всем остальным. Усилием воли Джонотан удержал себя в руках.
— Не смей к ней прикасаться, — процедил он, незаметно сжимая пальцы в кулаки.
Агата была бледна, тонкое ночное платье было влажным, наверное, после шторма, и липло к коже, волосы в беспорядке рассыпались и падали на лицо. Но Джонатан с облегчением почувствовал, как ровно и сильно бьется ее сердце. Она была в порядке, хоть и не приходила в себя. Не надо ей этого видеть. Он потянулся магией, зная, что это воздействие ослабит его, но он должен сделать хоть что-то, чтобы ее защитить, чтобы ей не было страшно. Она не очнется, пока не окажется в безопасности. Если, конечно, не вмешается Вильхельм.