Проданная на Восток
Шрифт:
Глава 17. Восток — дело хитрое
Прибывший мужчина казался спасением — полное добродушное лицо, темные проницательные глаза, круглые, похожие на спелые вишни. Он бесстрастно оглядел окровавленную палубу, скользнул по ее лицу, задержавшись взглядом лишь на мгновение — слегка нахмурился, заметив, что Вильхельм прижимает Агату к себе. Она снова дернулась и успела уловить едва заметный кивок, адресованный Хайрату.
— Как вовремя вы прибыли! Рад приветствовать вас на своем корабле, господин Акрам али Асад! — голос Вильхельма сочился доброжелательностью, — да будут ваши дни светлы, как солнце в этих краях.
Агата дернулась, не в силах сдержать изумление и шок. На своем корабле?! Жесткие пальцы больно впились ей в бедро, а магия хлестнула болью по всему телу.
— Мир вам, добро пожаловать на берега, — все так же без эмоций кивнул Акрам али Асад, произнося слова с сильным акцентом. — С кем имею честь?
— Капитан Джонотан ди Арс, — проговорил Вильхельм. — Вы прибыли вовремя: моя команда храбро сражалась, и я рад передать в руки правосудия это пирата.
Он резко толкнул Джонотона вперед. Агата дернулась было к нему, но Вильхельм удержал ее крепко и своим даром сковал тело. А Джонотан в последний момент стряхнул с себя гнетущую его магию и успел подставить руки, чтобы не разбить лицо о палубу.
— Он лжет! — голос прозвучал хрипло, но поднялся на ноги Джонотан медленно и уверенно. — Джонотан ди Арс — это я, а он — пиратский подонок, дважды напавший на наши суда. Вся команда подтвердит вам это.
Агата почувствовала, как все плывет перед глазами от облегчения: он в порядке! Они все теперь будут в порядке. Отец жив, Джонотан, ее Джонни — тоже, и ничего непоправимого не успело случиться. А Вильхельм, хоть и пытается пойти напролом, получит по заслугам. Она вырвалась из рук Вильхельма, желая встать рядом с Джонотаном, но пират перехватил ее за запястье и дернул на себя.
— Как легко обвинить невиновного, не правда ли? — проговорил Вильхельм, криво улыбнувшись. — Что не скажешь, чтобы спасти свою паршивую шкуру! Я рисковал жизнью, чтобы спасти эту девушку и ее отца из его рук.
Вильхельм почти нежно отвел с лица застывшей Агаты выбившиеся из косы волосы. Блеснули на ослепительном солнце многочисленные перстни на его пальцах. Прядь волос зацепилась за один из браслетов, и Агата поморщилась от боли, когда Вильхельм убрал руку.
Терпеть эту отвратительную ложь было невыносимо, но она с ужасом чувствовала, что не может толком шевелиться. Почему его еще кто-то слушает!
— Господин Хайрат! — напрягшись изо всех сил, она обратилась к знакомому послу: — Вы же знаете, что этот человек врет! Вы же были на приеме!
— Видите? — проговорил Вильхельм, впиваясь пальцами ей в руку, а другой указал на Джонотана. — Он влиял на нее магией и заставлял смотреть, как пытает ее отца! Бедняжка напугана и не понимает, что говорит. Велите привести кириоса ди Эмери, он был без сознания после пыток, но думаю, мой доктор уже привел его в чувство, и кириос сможет подтвердить мои слова.
Что он сделал с ним, раз надеется, что отец оправдает лжеца?!
— Раз в дело замешана магия… — начал неторопливо прохаживаться перед ними Хайрат, пока его вооруженные люди оцепили весь корабль. Говорил он на энарийском гораздо лучше, чем начальник береговой охраны, почти чисто, — то мы не можем судить вас прямо здесь. Господин Акрам али Асад, путь же лучшие ваши паладины заберут всех на берег и обезвредят на время всех одаренных. Мы обязательно выясним, в чём тут дело, и очистим прибрежные воды Шарракума от гнусных разбойников. Но пока мы с госпожой ди Эмери, — он протянул Агате ладонь и требовательно потянул к себе, — отправимся во дворец, как и было оговорено.
Агата бросила быстрый взгляд на Джонотана, который из последних сил стоял на ногах, но яростно сверлил пирата взглядом. Вильхельм, подчиняясь Хайрату и его внушительной силе в сотню таинственных воинов в чёрном, неохотно выпустил её из своей хватки.
Она готова была поклясться, что Вильхельм не собирался уступать Хайрату, злость, казалось, расходилась от него физически ощутимыми волнами, но силы были явно неравны, а ложь пирата и вовсе зависела от слова этого восточного предателя.
Но Хайрат ибн Али был ещё настойчивее, и Агата будто влипла из одной паутины в другую — и еще хороший вопрос, кто из врагов был опаснее! Если с Вильхельмом и его нравом она познакомилась достаточно, то этот посол — колдун бросал в трепет от того, что был так непредсказуем.
Предатель!
Они говорили с ним совсем недавно. Он отправился из её дома сюда, клятвенно обещая отцу и ей выгоднейшую сделку и самые прекрасные условия встречи, но тут же поверил пирату и забыл всё, что ему невыгодно!
— Капитан, — обратился Хайрат невозмутимо к Вильхельму, бросив, правда, взгляд и на Джонотана, будто проверял его реакцию. — Кажется, вы должны были доставить ещё кое-что ценное.
“Ещё кое-что ценное” звучало так, словно саму Агату присовокупили к товару, который надо было просто сгрузить вместе с другими вещицами, и она с трудом удерживала бушующий внутри гнев и ярость.
Но взгляд Джонотана, твёрдый и несломленный, внезапно охладил. Агата не слушала слова Вильхельма, а смотрела только на мужчину, которому больше всего хотелось отдать сердце, с которым стоило сбежать ещё давно — бросив все свои надежды и обязательства! Они были бы свободны!
Джонотан, окровавленный и едва живой, позволил скрутить себе руки, но продолжал прятать в уголках губ улыбку и расправил плечи, как только его оставили в покое.
— Вы должно быть об этой вещице? — Вильхельм вытянул вперед руку, демонстрируя запястье с множеством браслетов — среди грубых полосок кожи и деревянных, черных бусин блеснула на солнце золотая цепочка.
Хайрат криво улыбнулся, скрывая явное недовольство, что ценная для него вещь оказалась на Вильхельме:
— Рад, что вы сумели ее сберечь. Кирия, — он неожиданно подтолкнул Агату к Вильхельму, подавляющая магия отпустила на мгновение, — будьте так любезны, помогите капитану снять браслет и передайте мне.
Агата замерла, не в силах пошевелиться и заставить себя приблизиться к Вильхельму, да никогда в жизни! Неужели у Хайрата мало слуг, чтобы сделать это?
— Кирия ди Эмери, не заставляйте меня повторять мои просьбы, — голос Хайрата вместе с его магией словно хлестнул, — вы показались мне достаточно благоразумной, надеюсь, что первое впечатление было верным.