Проданная на Восток
Шрифт:
На этот раз, видимо, искренне верящая в существование мифического чудовища кирия, бормоча молитвы, принялась оттаскивать сундуки.
— И помогите мне одеться! — не особо надеясь на удачу, потребовала Агата, — где мои брюки для верховой езды, они точно должны быть!
— Ох, кирия ди Эмери, нельзя девушке….
— Я не хочу утонуть! — Агата сбавила напор, видят боги, она действительно боялась, но вот только не за себя.
К счастью, хотя и сомнительно, что с таким счастьем согласился бы кто-то из команды Джонотана, снова заскрипел корпус, и кирия Элен, оставив возражения, споро нашла необходимую одежду и помогла ей переодеться:
— Ох, кирия, не прилично…
— Если до нас доберутся пираты, будет уже все равно.
— Но чем вы сможете помочь? — кирия Элен нервно помогла заплести ей волосы в простую косу, и, поднявшись, добавила неожиданно: — На корабле можно спрятаться? Спрячьтесь, кирия, богами вас заклинаю! В каюте вас наверное будут искать, но может, вам удастся найти укромное место.
Как назло, снаружи начал доноситься шум и крики. Это абордаж, они всё-таки сошлись в бою. На несколько мгновений Агата малодушно испугалась своего порыва. Испугалась того, что заставила Джонотана броситься в бой, чтобы спасти отца, не позволила ему даже перевести дух…
Да, она не смогла бы жить спокойно, зная, что оставила отца взамен своей жизни и свободы у пиратов. У тех пиратов, которые страшны не просто жестокостью, но и извращенным понятием мести.
Вильхельм знал её отца и явно хотел свести старые счеты. И едва ли готов просто убить, но что… что может прийти в голову этому ублюдку — можно было только гадать. И от этой мысли всё так и холодело, и становилось мерзко и тошно.
Но и то, что она подтоклнула Джонотана к очередному смертельному бою, не давало покоя. Он боролся со штормом, сходился с пиратами в бою, вытащил её — чтобы снова попасть под прицелы вражеских сабель.
И надежды на спасение почти нет.
— Я выясню, что там и вернусь, — вместо ответа заявила Агата и подхватила оттянувший знакомо руку канделябр. — Подыграйте мне.
И она заколотила им что есть сил в дверь:
— Эй, кто-нибудь! Вы слышите?! Кирии Элен плохо! Позовите доктора! Откройте!
Она забарабанила еще сильнее:
— Кто-нибудь, отоприте дверь! Доктора!
Только бы кто-то из команды услышал. Она подергала ручку и толкнула на удачу дверь, но нет, та не поддалась, а ее сил точно не хватит, чтобы ее выбить.
— Ну хоть кто-нибудь! Помогите!
— Кирия? С вами все в порядке? — раздался приглушенный дверью голос.
“Это же не пираты?” — мелькнула в голове мысль, а потом Агата прокричала, вкладывая все отчаяние, которое чувствовала:
— Доктора! Кирии плохо! А у нас заело дверь, не могу открыть!
Бесконечно долгое мгновение ей казалось, что Джонотан донес приказ о том, что она заперта, всей команде, но тут щелкнул замок, и дверь распахнулась.
Агата успела спрятать за спину канделябр, когда молодой матрос, заглянул внутрь, прежде чем торопливо бросится на палубу:
— Поищите доктора сами, боюсь, что вся команда слишком занята.
Агата успела разглядеть окровавленный рукав рубахи и саблю прежде чем он взбежал по трапу.
Но не успела она выскочить из каюты, как с палубы донесся страшный шум, топот множества ног, и по трапу спустились еще трое или четверо матросов.
Не одни, они вели под руки отца!
— Живой, — буркнул один из матросов, волоча кириоса ди Эмери к каюте.
Агата взволнованно бросилась ему навстречу, но лишь убедилась, что тот без сознания. Его волокли по палубе, матерясь и задевая стены. Лица матросов и их внешний вид говорил лучше любых слов. Они на последнем издыхании!
— Где Джонотан?! Где капитан? — закричала Агата, пытаясь найти на лицах матросов ответы, но те не замечали её истерики и, отдав отца, бросились обратно наверх.
Он должен быть жив. Должен.
Джонотан сдержал обещание! Сумасшедший, отчаянный Джонотан! Он вытащил их обоих из бездны: и её, и отца, которого так ненавидит. Но сделал это ради неё, рискуя жизнью.
Он выцарапал отца из пиратских лап, но бой не окончен…
— Элен! Позаботьтесь об отце, сделайте что-нибудь! — бросила она Элен и выскочила из каюты.
В тонких хлопковых брюках и белой блузе было не в пример удобнее перемещаться, поэтому Агата весьма ловко, даже несмотря на качку, поднялась по трапу и замерла.
То, что она увидела, заставило душу снова ухнуть в пятки.
Глава 16. Шаткое равновесие
Джонотан был жив, о да! Ещё как!
Окровавленный и разъяренный, он прямо на глазах у Агаты переступил через убитого пирата. Схватив очередного врага, он будто магией заставил того потерять силу воли, снова поднял кровавое лезвие и собирался перерезать горло.
Агата не видела ничего кроме, хотя вокруг орали и сражались, и ей самой грозила смертельная опасность.
Она никогда не думала, что Джонотан может быть в такой ярости, что волны его магии могут захлёстывать всех вокруг, а кровь литься по его рукам, смешиваясь с брызгами моря.
— Джонотан, — прохрипела она, моля прекратить это.
Ведь должен быть суд! Ведь пираты тоже заслужили иной кары, разве нет?!..
Он резко обернулся, будто способен был различить её слабый голос даже сквозь безумные крики боли и ярости, сквозь звон металла и полыхание огня.
Только сейчас Агата увидела, что корабль Вильхельма… Ох! Он горел, уходил под воду — накренился уже так, что скоро зачерпнет волны всей палубой, один борт почти касался поверхности! Пираты спешно бежали с него, кто-то прыгал в воду, кто-то пытался перебраться на “Дикарку” или добраться вплавь до второго пиратского судна, уже поднявшего паруса.
Они победили? Но бой еще продолжается!
— Стойте! — она не успела додумать мысль, не успела испугаться, но голос все равно сорвался, потому что, кажется, все, кто был на залитой кровью палубе — и пираты, и команда «Госпожи Дикарки” — обернулись на нее.