Проданная на Восток
Шрифт:
— Рыбка моя, ты совсем меня не любишь, — Вильхельм закрыл лицо руками, но его плечи явно дрожали от смеха, а не от сдерживаемых рыданий.
Она окинула гневным взглядом всех присутствующих и, подхватив со стола кувшин с водой, гордо вышла на палубу.
— Хорошо, что я на ней не женился, — успела расслышать Агата до того, как захлопнулась дверь.
Вот ведь… мужчины!
Она сердито прошла по палубе и устроилась в тени мачты на свернутых канатах. Здесь тоже было жарко, но после всего произошедшего оказалось необычайно приятно сидеть вот так, просто отпивая теплую и солоноватую воду с привкусом деревянной бочки прямо из горла, как пират. Не ром, конечно, но можно на мгновение представить себя совершенно свободной от норм и правил. Пожалуй, такой свободной, какой она никогда и не была.
Хотя забот она себе этой безумной сделкой прибавила. Но отец так хотел торговать с Востоком одним из первых, что она не могла… хотя бы не попытаться! Только одним богам известно, чем на самом деле закончится эта сделка.
Но самое время проявить все знания, переданные отцом, она не зря провела все детство, слушая его переговоры и ухищрения, на которые тот шел, чтобы выторговать себе условия получше. Путь Орхан не надеется, что сумеет обвести её вокруг пальца!
Солнце грело кожу, корабль мягко и едва заметно покачивался, и, запрокинув голову, Агата бездумно наслаждалась неожиданной тишиной и покоем. Только где-то впереди начинали клубиться облака и появлялась надежда на ветерок.
— Вот ты где.
На нее упала тень, и Агата вскочила на ноги, машинально приглаживая волосы и расправляя складки на платье, по голосу узнав отца: все-таки некоторые привычки не просто побороть. Вот и сейчас она замерла было, чувствуя себя провинившейся, но потом вздохнула и улыбнулась.
— Садись, отец, — она опустилась обратно на свернутые канаты и похлопала рядом рукой. — Кто-то в каюте остался в живых? Впрочем, все равно. Хочешь воды?
— Не пытайся казаться более дерзкой, чем ты есть, — усмехнулся отец, сев рядом и принимая из ее рук кувшин. — В чем я могу быть точно уверен, так это в том, что образование я тебе дал блестящее.
Было странно и даже немного неловко слышать это от отца, но все равно приятно: долго же ей пришлось ждать его похвалы.
— И я всегда была тебе за это благодарна, — тихо проговорила Агата, украдкой разглядывая отца.
Тот выглядел бледным и уставшим, на лбу, покрытом испариной от жары, пролегли глубокие морщины, но выглядел он намного лучше, чем во время их разговора в доме Орхана. Его глаза смотрели цепко и ясно и в них больше не было страха и неуверенности.
— Я должен извиниться перед тобой, Агата, — начал он и сделал предупреждающий жест рукой, когда она вскинулась было, чтобы возразить. — Должен-должен. И за то, что не был внимателен к твоим просьбам, и за то, что столько лет скрывал от тебя правду… Хотя видят боги, я и сейчас бы предпочел, чтобы ты не знала правды о том, что произошло много лет назад. Я делал это ради того, чтобы ты никогда и ни в чем не нуждалась и… впрочем, наверное, я раскаиваюсь.
Он помолчал немного, словно решался, и наконец сказал:
— Знаешь, после всех этих событий, тюрем и прочего… Я устал больше, чем думал. Хочу поехать на время в монастырь, в Сан-Хосен. Может быть, на год или два.
Агата замерла, глядя на отца и чувствуя ком в горле:
— Я… если ты чувствуешь, что так будет правильно.
— Ты могла бы навещать меня и рассказывать, как идут дела. Ты справишься, конечно, но в первое время тебе может понадобиться совет, — кириос ди Эмери смотрел на свои руки, словно боялся услышать ее отказ.
— Папа, — тихо всхлипнула Агата, обнимая его, — конечно, я буду приезжать. Я…
— Нет-нет, даже, если ты меня простишь за все, что я сделал, не отговаривай меня. Я по мере своих сил заботился о тебе, но ты выросла, девочка моя. И к тому же теперь у тебя есть Джонотан.
— Он, получается, всегда у меня был, — усмехнулась Агата, чтобы скрыть смущение.
— Не то, что бы я одобрял его кандидатуру, — проговорил отец, — но он попросил твоей руки.
— Что? Когда?
— Да вот только что, — ди Эмери кивнул в направлении капитанской каюты.
— И что ты ему ответил? — осторожно спросила Агата, прижимая к груди руки, потому что казалось, сердце сейчас выскочит у нее из груди.
— Что, если ему удастся тебя убедить выйти за него, то я не имею ничего против, — отозвался отец. — Не соглашайся сразу, ладно? Пусть хотя бы минут пять помучается. Все-таки ты очень завидная невеста. Золотая, — усмехнулся он.
Когда солнце начало клониться к закату, словно стремясь окунуться в прохладные морские воды после жаркого дня, Агата, опираясь на руку отца, вышла на палубу. Порыв невесть откуда взявшегося ветра рванул полы простого белого платья, растрепал подхваченные лентой кудри, но даже известный ценитель женщин — Орхан аль Гаффар спустя многие годы говорил, что не видел невесты прекраснее.
Агата отбросила тщательно уложенные Элен пряди волос и подставила лицо ветру, уже нисколько не боясь ни шквалистых порывов, ни палубы, в любой момент готовой вырваться из-под ног, ни шторма, в который могло бросить “Госпожу Дикарку”. После тех штормов, сквозь которые они уже прошли, всё это казалось теперь легким ветерком.
— Вообще я представляла себе это иначе, — посетовала идущая позади Элен и горестно цокнула. — Совсем, совсем иначе…
— Элен, порадуйся за меня, — обернулась к ней Агата, чувствуя лихорадочное веселье, охватившее с головой.
И крепчащющий ветер только подхватывал этот внутренний огонь и раздувал его ещё больше. Эй, размахнись, бей в лицо, пусть летят соленые брызги — так даже веселее!
— Я бы порадовалась, если бы брак был заключен как положено, а не…
Отец выпустил Агату, остался позади с Элен, подхватив её под руку, и что-то тихо проговорил, но уже не хотелось слушать: они остановились на палубе перед Вильхельмом, наряженным в свой лучший камзол.
— А ты хороша, — ухмыльнулся пират, заткнув больше пальцы за пояс. — Эй, Джонни, может ещё передумаешь? — бросил он в сторону каюты. — Можем поторговаться…
Команда корабля выстроилась по всей палубе, хотя часть из них продолжила работу на мачтах, поглядывая на приближайщиеся облака и порывы, но оттуда, пожалуй, глядеть было ещё удобнее — точно в театре!
Из капитанской каюты на палубу вышел Орхан аль Гаффар. Он одернул задравшийся камзол и поправил широкий пояс, разглядывая Агату с плохо скрываемым любопытством. Но сейчас его взглядов можно было не бояться.
Ветер портил торжественность момента, нещадно кидал в лицо волосы и портил прическу, не было ни музыки, ни сотни гостей, как когда-то представляла себе это событие Агата. Они посреди моря, буквально нигде, а вокруг самая странная компания, которую только можно представить: пиратский капитан, наглец и негодяй, восточный богач с темными планами, служительница монастыря, целая команда матросов… и даже ни одного цветочка! А еще будущий муж куда-то запропастился, но здесь неоткуда влезть в окно.