Проданная невеста
Шрифт:
– Поддерживаю, - ответила я, дав себе мысленный зарок не пить слишком много вина. Нет ну, право слово, не желает же супруг споить меня. А один-два бокала не повредят. Возможно, я смогу немного расслабиться и не чувствовать такого внутреннего напряжения. А поговорить с Риверсом нам стоит.
– К белому вину подойдет вот этот салат, - поставив бутылку в сторону, граф взял фарфоровую салатницу и положил мне на тарелку немного салата. – У меня замечательные повара. Вам понравится.
Кивнув, взяла вилку. Попробовав салат, оценила его по достоинству. Мы с графом пригубили вино, оказавшееся кислее, чем мне бы хотелось, но вкус был необычным и, что
– Итак, с кого начнем? – спросил Рейн. – С вас, или с меня? – он улыбнулся и снова пригубил вино, продолжая смотреть мне в глаза, словно пытаясь прочесть мои мысли.
– Вы мужчина. Начнем с вас, - ответила и поймала себя на том, что тоже улыбаюсь.
Действие вина, или обаяние графа?
– Что именно вас интересует? – спросила тихо.
– Все, что вы считаете нужным рассказать. И все, что я должен знать о своей жене. Я, конечно, понимаю, что за время одного ужина мы не сможем обсудить все то, что нас интересует. Но у нас впереди еще много времени. И тем не менее я бы хотел знать о вас если не все, то многое.
Он отвернулся, и я доела салат. Промокнув губы салфеткой, отложила ее в сторону.
– Еще салата? – предложил граф.
– Наверное, нет. А вот от рыбы я бы не отказалась, - ответила, выразительно посмотрев на блюдо с рыбой.
Рейн приподнялся, убрал в сторону мою грязную тарелку и на ее место поставил чистую. Затем взял блюдо с рыбой и положил мне самый лучший кусок, после чего предложил выпить еще немного вина и начал свой рассказ:
– Вы наверняка знаете, Сьюзан, о моей нелицеприятной биографии?
Я кивнула.
– Да. Я бастард. Моя мать не была аристократкой. Женщина из народа, как говорил отец. Простая, скромная, я знаю, что она до последнего своего дня любила отца. Правда, ума не приложу, за что. А вот он выбрал ее из многих за ее дар. Видите ли, Сьюзан, моя мать, хоть и была простой женщиной, обладала сильной магией. Она была целителем с белой чистой силой. И познакомились они с отцом, когда он пострадал во время неприятной стычки с кем-то из знати. Точных сведений я не знаю. Мать никогда об этом не рассказывала, зато любила снова и снова повторять о том, как впервые увидела моего будущего отца. Он вошел в ее лавку, припадая на раненую ногу. Из плеча, чуть выше сердца, торчала отравленная стрела. Мать рассказывала, что едва переступив порог, он рухнул к ее ногам. Ей пришлось отдать много сил, чтобы восстановить здоровье господина Риверса. Яд оказался очень сильным. Подозреваю, что его хотели убить намеренно. Отец никогда не был хорошим человеком и имел много врагов, которых он искренне называл завистниками. Так или иначе, знакомство состоялось. После, благодарный за свое спасение, лорд Риверс позвал мою мать к себе. Так началась их любовь.
Я попробовала рыбу, при этом старательно слушая рассказ супруга. Было интересно. Но чувствовалось, что о своем отце он рассказывает без особой любви.
– Затем, как водиться, родился я. Отец был рад. Он давно мечтал о наследнике, даже бастарде. Хотя признал меня лишь на смертном одре, когда у него просто не было другого выбора. До последнего часа он надеялся, что у него родится законный сын. Но судьба не подарила лорду Риверсу больше детей.
Рейн снова пригубил вино и мне показалось, что он как-то слишком уж сильно сжал бокал.
– Мать умерла, когда мне было девять. Отец дал мне хорошее воспитание, за что я ему искренне благодарен. Но между нами не было той любви, какая должна быть у отца и сына. Поэтому со смертью матери
Я сглотнула и отложила в сторону столовые приборы.
– Боюсь, граф, моя история не будет настолько увлекательной, как ваша, - ответила. – Я жила в хорошей семье где все любили друг друга. Я росла в любви и заботе, получила достойное образование, собиралась замуж за человека, которого, как мне казалось, полюбила. А затем родители погибли, и мой мир в одночасье рухнул. Цветущий сад превратился в руины, жених меня предал и оболгал, - я сделала паузу. Отчего-то неприятно защипало глаза и прошла целая минута, прежде чем я смогла взять себя в руки и продолжить. Все это время Рейн терпеливо ждал. – Мои опекуны, ближайшие родственники, а точнее дядюшка Хартлив, лишил меня состояния, вложив все мои деньги в сомнительную аферу. И все, что осталось от наследства – старый дом, родовое гнездо, которого я тоже могла лишиться, если бы не вы. – Закончив фразу, посмотрела в лицо супругу. Он вопросительно изогнул правую бровь.
– Да, - призналась решительно, - я была нечаянной свидетельницей вашего разговора с дядей Дереком. И я не подслушивала, просто так получилось.
Рейн улыбнулся.
– Меня удивило не это. Я просто не знал, что ваш дядюшка лишил вас наследства, - сказал он.
Тогда-то я и решила все рассказать, да поподробнее. Наверное, это походило на жалобу, но слова просто лились из моих уст. Рейн сидел рядом, пил вино, слушал и хмурил брови. А я рассказала все. И про дядю, и про Сент-Джона, упомянув свои подозрения по поводу платья. Рассказала и о том, что тетушка вела себя со мной не самым лучшим образом. Наверное, стоило умолчать об этом, но…
Вино, будь оно неладно.
Риверс подлил мне еще напитка в бокал, и я ненадолго забыла о рыбе, продолжая рассказывать.
– Вот так все и получилось, - закончила в итоге и ощутила укол стыда за то, что разболтала все, что надо и все, что не надо.
Благородной даме стыдно жаловаться. А я…
Закрыв лицо руками, на миг замерла, слушая тишину, опустившуюся над столом. Несколько секунд спустя рука Рейна осторожно тронула мою. Затем мужчина решительно развел мои руки и сказал:
– Я разберусь, Сьюзан. Мы вернем ваше состояние.
– Но как? – удивилась я. – Дядюшка уже потратил его. Не осталось ничего!
– Найдет, где достать, - усмехнулся Рейн. – Думаю, его величество может помочь сироте, - губы графа дрогнули в усмешке. – Подлость нельзя оставлять безнаказанной, - добавил он и подняв бокал, отсалютовал им, после чего сделал глоток, и я последовала примеру супруга, ощущая некоторую легкость в теле и от вина, и оттого, что смогла выговориться. Оказалось, мне это было очень нужно.