Проект Каин. Адам
Шрифт:
— Вроде более-менее. Выбил, похоже.
— Я смотрю, у вас тут весело было, — усмехнулся Рыжий. Он начинал приходить в себя.
— Очень, жалко, тебя не было, — беззлобно огрызнулся Сергей.
— Нет уж, спасибо. С этим придурком-то что?
— Щас посмотрим, — Петр встал и подошел к лежащему как куль с картошкой Игорю.
— Осторожно! — вырвалось у Сергея, когда Васильев перевернул Игоря на бок.
Петр коротко взглянул на Одинцова, затем внимательно оглядел испачканное кровью и песком лицо Чугаева и произнес:
— Жив, сука, — в голосе Петра слышалась странная смесь недоумения, злости и жалости.
Мишка шумно выдохнул и сказал:
— Я думал, что того… все.
— Не, нифига подобного. Видимо, крепкая у него черепушка. Жалко только мозги мягковатыми оказались.
Петр вернулся к приятелям и сел рядом. По правому бицепсу из-под разорванной рубахи тонкой струйкой текла кровь.
— Рыжик, ты как? — спросил Васильев.
Сашка открыл глаза, осмотрелся, словно не совсем понимая, где он:
— Хреново.
— Ничего не сломано?
— Не… Врезал мне хорошенько, да еще, прикиньте, покусал кое-где. Бугай психованный.
Мишка хохотнул, но как-то неуверенно, как будто ему на самом деле вовсе не было смешно. Петр задумчиво посмотрел на свою руку.
— Меня тоже цапнул в плечо, когда мы с ним боролись. Видать, наш дружок последние мозги пропил, не иначе.
— Похоже на то, — согласился Сергей. Подумал и добавил: — Надо вызывать скорую и ментов. Не дай бог очнется.
Петр мрачно ухмыльнулся:
— Тогда мы на него Мишку спустим. Ты как, хочешь докончить начатое?
— Очень, б…я, смешно, — но Свердлов и сам не удержался от улыбки. Несмотря на многочисленные ушибы, он чувствовал себя на удивление хорошо.
Распахнулась дверь, Петр привстал, сжимая кулаки, в комнату забежал Старик. Он замер на пороге, оглядывая четырех сидящих на скамейке побитых мужиков. Его взгляд метнулся к лежащему на полу Чугаеву, рот раскрылся в комичной гримасе изумления.
— Привет, Старик, как твое ничего? — поинтересовался Рыжий. Старик посмотрел на них вытаращенными глазами и выдавил:
— Ни фига себе, чем вы тут без меня занимались, ребятишки?
— Старик, ты что, шутишь?! — в голосе Петра явно слышалась злость.
— Я тебе говорю как есть. Ментов я вызвал, они обещали подъехать, как только смогут. Первый раз слышу такую ахинею — как будто у них забот полон рот. А по ноль-три вообще дозвониться не смог — все время занято. Я наказал Светке, чтобы она постоянно набирала номер, пока не дозвонится, а сам пошел к вам.
— Когда подъедет полиция? — спросил Мишка.
Старик пожал плечами:
— Я не знаю, сказал же. И они не знают, как я понял. Может, в городе что-то произошло — по крайней мере, когда я разговаривал, на фоне у них там слышалась целая какофония дребезжащих телефонов.
Старик беспомощно пожал плечами. Петр хмуро смотрел на лежащего у ног Игоря, остальные переглядывались, не зная, как реагировать на неожиданную проблему…
— Может быть, это из-за больницы? — Сергей по-прежнему массировал ногу, сидя на скамейке. Когда все повернулись к нему, он пояснил:
— Утром сгорела первая городская, дотла. Может, поэтому и не дозвониться до скорой, а менты слишком заняты…
— И при чем тут, интересно, менты? Это же дело пожарных, — не очень уверенно сказал Петр.
— Не знаю, может те одни не справляются, — Сергей задумался, а потом, вспомнив, добавил: — Там вообще два, а может и больше, военных грузовика стояли. Видать, пожар серьезный.
— Тогда не знаю, — Петр отступил на шаг и покачал головой.
Все молчали, Сергей лихорадочно соображал, что предпринять. Рыжего надо было в больницу, это ежу понятно. Да и ему самому не плохо бы показаться врачу: он чувствовал, что нога начинает распухать. Надо же было так неудачно шлепнуться на коленки!.. А тут еще этот псих на полу, и не известно, когда приедут полицейские, чтобы его забрать. Черт!
— Надо его связать, — сказал Мишка.
— Интересно чем? — спросил Петр. Они стояли рядом и смотрели на мерно дышащего Чугаева.
— Я не знаю, — Свердлов беспомощно огляделся. — Нельзя же его оставлять так. Если он очнется…
Он не договорил и пожал плечами. Все было понятно и так. Сергей встал и подошел, хромая, к ним. Да, Игоря нельзя было оставлять так, это точно.
— Эх, всему вас надо учить, — прохрипел Рыжий. Выглядел он плохо: кожа приобрела какой-то синюшный оттенок и вся блестела от маслянистого пота. Он дрожащими пальцами стал расстегивать ремень. Мишка и Петр непонимающе переглянулись.
— Ты что, предлагаешь связать его твоими портками? — спросил Васильев.
— Придурок, — беззлобно отозвался Рыжий. Он медленно вытащил ремень и бросил его на пол. — Пояснять надо?
Петр встал с колена, вытер пот. В комнате было душно, и мерзкий запах прокисшей капусты вызывал дурноту.
Мишка оглядел связанного по рукам и ногам Игоря. Он по-прежнему валялся без сознания, но теперь, когда Чугаев выглядел как спеленатый младенец, Мишке стало гораздо спокойней. Свердлов почувствовал мимолетную радость, когда увидел свернутый набок, умазанный в крови и прилипшем песке нос Игоря. Но злорадство почти тотчас уступило место ощущению вины: зря он его так, конечно. Но когда он увидел, как этот псих сидит на Петьке и пытается задушить его, словно черная пелена опустилась на глаза Михаила. Он ни когда не был особенно смелым, но в тот момент не раздумывая хорошим пинком скинул Игоря с потерявшего сознание приятеля, а потом, пока Чугаев не успел опомниться, начала долбать его о песок головой.
Мишка почувствовал, что краснеет, и посмотрел на Петра. Тот растолковал взгляд по-своему и пожал в ответ плечами:
— Вроде нормально. Затянул я крепко, когда проснется, сразу не выберется. Конечно, лучше бы веревку какую, но сойдет и так, если будет кому за ним приглядеть.
Сергей, стоявший рядом, сказал:
— Надо отвезти Сашку в больницу, чтобы его осмотрели. Он плохо выглядит, и вроде опять без сознания. Как бы этот придурок ему не отбил чего.
Петька посмотрел на Рыжего: тот прилег на скамейку и сейчас лежал на ней, тяжело и быстро дыша. Бледная, с желтоватым оттенком кожа Сашки натянулась на скулах. Старик сидел около него, изредка вытирая со лба пот куском рубахи, оторванным от лохмотьев Рыжего. Петр вздохнул: