Проект «Мессия»
Шрифт:
Миша задумчиво и немного грустно смотрел в зал.
– А ведь у меня для тебя подарок, пойдем-ка прогуляемся, – обратился он к другу, когда закончившие номер танцовщицы, раскланиваясь, покидали зал. – Нет, развратник, это не то, что ты подумал, – засмеялся Миша, уловив, что Эндрю как-то увязал слово «подарок» с уходом девушек. – Айда ко мне на борт, там все увидишь.
Ребята вышли из ресторана и направились к причалу, где была пришвартована Мишина яхта.
«Осторожно, ступеньки», – бросил Миша на автомате. Эту ритуальную фразу он произносил каждый раз,
– Смотри, чего я через интернет заказал! – Миша подошел к столу и достал из картонной коробки шуршащий сверток. Из него он извлек меховой предмет белого цвета, встряхнул и надел себе на голову. – Ну как тебе?
На его голове красовалась белая пушистая шапка-ушанка с ярко-алой звездой.
– По-моему, шикарно! – в глазах Эндрю читалось искреннее одобрение.
– Ага, – согласился Миша, – я знал, что ты оценишь. Но я и о тебе не забыл. Держи, товарищ! – с этими словами Миша достал из коробки еще один сверток и протянул его Эндрю. Тот с интересом развернул пакет и достал оттуда такую же меховую ушанку цвета фуксии.
– Ух-ты, вот это подарок! – глаза Эндрю горели. Он периодически участвовал в фотосессиях в качестве модели и любил всякие экстравагантные вещи. – А цвет какой – просто огонь! Майкл, ты не перестаешь меня удивлять! Давай зачекинимся в этих шапках.
Эндрю весело натянул на голову ушанку. Ребята обнялись, и Эндрю сделал несколько селфи и коротких видео. Следует отметить, что шапки смотрелись на парнях невероятно стильно. Фото и видео получились яркими и выразительными. Эндрю сразу разместил их у себя в публичном аккаунте с подписью: «Провожаю друга в Москву».
Почти в то же время на его мобильный пришло сообщение. Джессика интересовалась, где он и что делает. Эндрю отправил ей селфи в шапке и сообщил о предстоящем отъезде Миши. Раньше Джес относилась к дружбе Эндрю с Мишей весьма сдержанно. Не то чтобы он ей не нравился, скорее наоборот. Но она считала его беспутным мажором и справедливо опасалась пагубного влияния на своего бойфренда. Однако, узнав о роли Миши в помолвке, Джессика прониклась к нему некоторой благодарностью. В следующем сообщении Эндрю прочел: «Он, должно быть, очень стрессует. Будь с ним рядом, поддержи его. Люблю тебя». (Понимаю возмущение Читателя приведением личной переписки. Спешу заверить, что здесь и далее это делается исключительно с целью раскрытия сюжета и характеров персонажей.)
– Ну что, пойдем в клуб публику эпатировать. Сегодня, кстати, будут еще сюрпризы, – Миша изобразил пригласительный жест, но внезапно его лицо стало серьезным и сосредоточенным.
– Эндрю, ты ведь помнишь, что мы с тобой не просто друзья, но еще и товарищи?
– Ну да, – Эндрю сделал неопределенное движение головой и плечами. Он был в приятном расположении духа и рассматривал свое отражение в зеркальном потолке.
– Товарищ – это значит большее, чем друг. Товарищу можно доверить даже то, что нельзя доверить другу. Скажи, Эндрю, я могу тебе доверять?
– Ну конечно, бро, если это что-то не совсем ужасное, – Эндрю добродушно усмехнулся, но его слегка насторожила перемена настроения друга.
– Я почувствовал, что сейчас, вот прямо сейчас я должен раскрыть тебе, Эндрю, Великую тайну революции. Но ты должен дать слово, что никогда никому ни при каких обстоятельствах ее не выдашь, – Миша в упор смотрел в лицо собеседника.
– Хорошо, как скажешь, бро.
– Ты уверен?
– Не знаю, Майкл. Теперь уже не уверен.
– Ты точно уверен? – взгляд Миши был серьезен.
– Майкл, если это так страшно, то может не надо?
– Решайся. Иначе будет поздно.
– Майкл, а это не опасно? Майкл, ты мне друг, но мне не нужны неприятности.
– Сейчас или никогда.
– Ну ладно, давай.
– Хорошо. Держи, – Миша протянул раскрытую ладонь. Эндрю, слегка помедлив, неуверенно протянул в ответ свою. – Сожми мою руку, товарищ, и тряхни ее крепко, насколько сможешь. Крепче. Еще крепче. Не жалей, сожми со всей силы и дерни, – Эндрю тряхнул ладонь друга настолько сильно, насколько смог. В это самое время Миша издал взрывной очень громкий протяжный пук. Потом поднатужился и издал еще один не такой громкий и меньшей протяжности.
– Ну вот, теперь ты знаешь Великую тайну революции, – Миша от души хохотал, глядя в лицо опешившего парня. – Но помни, ты поклялся никому о ней не рассказывать. Да хорош, Эндрю, не дуйся. Ты бы видел сейчас свое лицо. Но ведь ржачно было, согласись.
Эндрю хлопал глазами, он еще не выбрал, как реагировать.
– Эндрю, брат, в мире много разных тайн, но мы, люди, не должны забывать, что созданы для того, чтобы быть веселыми и счастливыми. Какой бы ни была страшной тайна революции, это ведь не повод ходить хмурыми и надутым, как сурок после зимней спячки. А теперь – айда в клуб. Я ведь обещал, что сюрпризы на сегодня не закончены. Пойдем-пойдем, тебе понравится. Пусть здесь пока проветрится.
Друзья вышли на пирс и побрели по направлению к клубу в своих новых головных уборах.
– Давай пойдем помедленнее, Эндрю. Ведь это наш последний вечер. Завтра у меня вылет. Кто знает, когда свидимся снова.
– Прямо завтра?!
– Ага, завтра. Зовет меня Родина-мать. И нет ничего сильнее и повелительнее этого зова. Как будто магнитом туда меня тянет или невидимой лебедкой, как рыбку на спиннинге. Во всем мне теперь Родина мерещится. Смотрел я на ту певичку чернокожую из джаз-банды, а видел девицу русскую, которая к осинке прислонилась. На море смотрю, а вижу поле ржаное без конца и без края. Вот посмотри на пальму, Эндрю, что ты видишь?
– Пальму.
– А больше ничего?
– Нет.
– Вот. А я смотрю на пальму, а вижу березку русскую. Пальму, конечно, я тоже вижу, но и березку вижу, как бы поверх пальмы, вторым фоном.
– Посмотри на этих дурацких сонных пеликанов. Что ты видишь?
– Пеликанов.
На воде возле пирса ежились два сонных пеликана, один из них поднял голову в сторону Миши, словно почувствовал, что речь шла о нем.
– А еще?
– Ничего. Только пеликаны.
– А белых лебедей не видишь?