Проект «Мессия»
Шрифт:
Эндрю медленно придвинул к себе тарелку и взял в руки вилку. Грациозный официант обновил вино в бокалах молодых людей.
– Знаешь, о чем я думаю, Эндрю, – начал Миша, запив вином свою острую еду и отставив в сторону бокал.
Эндрю безрадостно глянул на Мишу, вероятно, ожидая очередных высказываний в свой адрес.
– Вот проходят века, тысячелетия, возникают и рушатся цивилизации, а мы, мужчины, так и не научились любить женщин.
Лицо Эндрю слегка расслабилось. Он был рад, что интерес Миши переключился на иной объект.
– А ведь женщина – это самое лучшее, самое прекрасное создание
Взгляд Миши был устремлен вдаль.
– Взгляни, Эндрю, какие симпатичные буржуйки там, за фиолетовым столиком. Какого бы классового происхождения ни были девушки, всех их объединяет желание быть понятыми и любимыми…
Эндрю проследил за взглядом друга и увидел троицу девушек, расположившихся в другом конце зала. Официант как раз разливал им белое игристое вино. «Ах, вот в чем дело», – подумал Эндрю, поняв, что стало источником внезапного вдохновения друга.
– А как же классовая ненависть, Майкл?
– Эндрю, ты знаешь, что я как пролетарий по духу и происхождению всеми фибрами души ненавижу капитализм и капиталистов. Но девушки не виноваты, что они родились и выросли в обществе несправедливости и социального неравенства, – было видно, что, несмотря на классовую ненависть к буржуям, к девушкам-буржуйкам Миша относится намного лояльнее. – Они вынуждены играть социальную роль, которую отвели им шовинисты-мужчины. Посмотри, Эндрю, как же они прекрасны, особенно та брюнетка в салатовом платье с утонченными чертами лица как у египетской богини.
Эндрю обернулся еще раз. Девушки были вполне обычными. Одна, та, что в салатовом платьице, была несколько выше и стройнее двух других. Девушки заметили внимание парней.
– А по-моему, самые обычные девушки, а пухлощекая блондинка вообще ни о чем, – Эндрю не разделял Мишиной оценки.
– Ты так говоришь, Эндрю, потому что пресыщенный образ жизни притупил в тебе чувство прекрасного. Знаешь, Эндрю, – голос Миши стал серьезнее, – я долго рассуждал над феноменом любви и секса между мужчиной и женщиной, и у меня появились некоторые соображения на этот счет. Я буду прибегать к вульгаризмам, не обращай внимания, это для упрощения картины. Мне нужна будет твоя помощь в качестве эксперта.
Эксперт кивнул набитым ртом.
– Скажи, Эндрю, когда у вас с Джессикой интим, ты занимаешься с ней любовью или сексом?
– Майкл, ты решил меня доконать?
Миша смотрел выжидающе.
– И тем, и другим, – наконец выдавил Эндрю.
– Понимаю, вопрос был сложный, и ты был к нему не готов. А скажи, чем конкретно ты занимаешься сексом, в смысле – какой частью тела?
– Тем же, чем и все – хуем! – Эндрю сказал с деланным раздражением, но было видно, что он почти вернулся в обычное состояние.
– Отлично! А чем ты занимаешься любовью?
– Хуем! – изо рта Эндрю обратно в тарелку выскочил кусок салата.
– Чудесно. А в чем же тогда разница между сексом и любовью?
– Не знаю. Майкл, можно ты мне позволишь поесть. А на собственные вопросы ответишь сам?
Миша не возражал.
– Я думаю, Эндрю, что существует сексуальная
Эндрю жевал. Миша смотрел на рубиновые переливы в бокале.
– В общем, – подытожил Майкл, – хуем женщину каждый любить может, а задача настоящего мужчины – научиться любить ее душой. Поэтому и есть у нас, у русских, выражение – «любить всей душой», да только не каждому дано понять его смысл.
Внимание ребят снова привлекла компашка за фиолетовым столиком. Девушки весело смеялись какой-то шутке, посматривая в сторону парней. Увидев, что на них обратили внимание, они в смущении отвели взгляды. Мише вдруг очень захотелось сделать им что-нибудь приятное. Ему показалась, что тарелка клубники и корзинка цветов на столе девушек будут смотреться очень кстати. Он подозвал официанта и сделал дополнительный заказ.
– Слушай, Майкл, я вот все думаю о твоих словах, – после некоторой паузы нарушил молчание Эндрю.
– О каких конкретно?
– О том, как ты ловко из себя сделал ангела, а меня выставил подонком. Ну и еще про то, как ты отношение к жизни поменял, не меняя самой жизни. Полезная штука эта твоя диалектика. Майкл, кажется, мне нужна твоя помощь.
– Конечно, товарищ! – усмехнулся Миша.
– Слушай, ты ведь знаешь, что я периодически, очень редко, как бы это сказать, вношу разнообразие в мою интимную жизнь.
– То есть изменяешь Джес, – Миша произнес эту фразу нарочито громко, и некоторые посетители бросили взгляд на их столик.
– Майкл, пожалуйста, тише, – Эндрю поморщился. Ему была явно не по себе, что друг привлекает внимание посторонних к их беседе. – В общем, я после этого душевный дискомфорт испытываю, стыд. Расскажи мне, научи, как я должен мыслить, чтобы от этого избавиться, а может еще и гордиться своим блядством, как ты.
– Ты хочешь, чтобы я подсказал тебе, как изменять Джессике и не испытывать при этом стыд?! – Миша снова произнес свою фразу нарочито громко. Глаза его блестели, в голосе сквозили ноты гнева и возмущения (это было наиграно). – Нет, товарищ, – сказал он уже тише. – Ты просишь научить тебя гнусным вещам. И это не ко мне. Я готов помочь только в том случае, если ты выберешь путь духовного развития. И здесь я всегда тебя поддержу и дам подсказки. Но идти по этому пути каждый должен сам. Даю тебе первую подсказку: назвав измену девушке «внесением разнообразия в интимную жизнь», ты уже сделал свой первый шаг на пути самосовершенства.
Лицо Эндрю было сосредоточенным.
– А вообще, мой тебе дружеский совет, Эндрю. Если ты считаешь себя порядочным человеком, джентльменом, то на Джессике либо женись, либо расставайся и не дури девчонке мозг. Но лучше, конечно, женись. Хорошая вы пара. А «вносить разнообразие» или, как ты там назвал свои похождения, никто тебе не помешает и после свадьбы, если уж очень этого захочется. Ты же в конце концов не раб на цепи. Главное, чтобы семья от этого не страдала. Ведь насколько б ни была вкусна домашняя еда, но в ресторан мы все иногда имеем право захаживать. Это была вторая подсказка. Не благодари.