Профессия
Шрифт:
Я крепко жму доку руку и ухожу из больницы. Нахожу на стоянке свою машину, которая ждет меня, как верная собака. Падаю головой на руль. Вот я и дома.
И другой дом мне не нужен.
23. РАДОСТЬ ВСТРЕЧИ
Лара рада безумно... Так безумно, что не замечает моей бледности. А, может, она уже забыла, как я выгляжу вообще...
В городе неимоверная жара.
– А что я кричал? – уточняю я.
– Не знаю. Имя какое-то. Но не русское. Похоже на «Энжи».
Я пожимаю плечами: на то они и кошмары, чтобы пугать всех в радиусе пятидесяти метров.
– Все позади. Я дома. И никуда больше не уеду.
– А в Киев?
– Нет. Я решил, что мы останемся здесь. У меня здесь хорошая работа. Мы будем заниматься исключительно законными делами. Будем помогать людям, как команда Бэтменов.
Она улыбается.
– Это очень хорошо. А... он?
– Генка? Да он нормальный. Просто у него контузия иногда сказывается. Он же в Чечне воевал, да еще в спецназе.
– А, тогда понятно, – сочувствующе кивает Лара.
Мы звоним ее родителям и приглашаем их на свадьбу. Свадьба планируется не очень пышная, но я хочу подарить своей понятливой девочке и нашему ребенку свою фамилию...
А вечером, заехав в бюро и напугав всех эпидемией насморка, скосившей меня в расцвете сил, приезжаю-таки в «Автодор». У Генки совещание. Я брожу по холлу, потом болтаю с длинноногой Лолой, пью кофе и провожаю взглядом расходящихся из кабинета Босса топ-менеджеров.
Вхожу в кабинет Никифорова...
Какими же сложными могут быть отношения между людьми, с какими капканами и темными коридорами... И какими же простыми и открытыми они могут быть!
Я без слов подаю Генке руку и хлопаю его по плечу. Если с мужчинами ему бывает так сложно, то его женщинам остается только посочувствовать.
Мне почему-то кажется, что Генке страшно неловко. Он закуривает и спрашивает бегло.
– Как ты? Оклемался?
– Да, все хорошо. Мне даже предложили как бонус инъекции
Он опять сосредоточивается на моем лице.
– Ботокса? От морщин?
– Ну да.
– А ты что?
– Отказался.
Он не улыбается. Может, считает, что зря...
– Мне сказали, что ты был в офисе.
– Юля сказала?
– Юля.
– Я ее уволю! Сколько можно стучать на меня?! Уволю и буду спокойно работать.
– Уже не бежишь?
– Бегут от врагов...
Он смотрит по-прежнему без улыбки. Вообще без единой эмоции. Только курит.
– Юлю не увольняй, – говорит вдруг. – А то мне придется спать с твоей новой секретаршей, чтобы она на тебя стучала.
– Я Ванечку возьму…
Наконец, Генка размораживается. Усмехается сквозь дым.
Мебель в его кабинете расставлена весьма удачно, но аквариум с рыбами гигантских размеров стоит прямо около окна, и на рыб светит солнце.
– Им не жарко? – интересуюсь я.
– Нет, тут же кондишн.
Генка отвечает немного растерянно. Может, не такой реакции ожидал от меня, может, его удивило, что я ношу его льняную одежду, а, может, я просто отвратительно выгляжу, и это его отвлекает.
– За безопасность компании возьмешься? – спрашивает он, зажигая новую сигарету.
– А какая тут опасность может быть?
– Это с виду все просто. А на самом деле – охрана фиг знает чем занята...
Я хочу спросить его о новом доме. Я еще ни разу не был в домах на Рублевке, а замок Эдиты видел только издали, и мне очень интересно... Но я наблюдаю за рыбами, и мысли плавно уходят от дома, от его нового образа жизни, от него самого к сонным пучеглазым рыбам...
И вдруг звонит Эдита – предлагает поужинать где-то. Я закрываю трубку и спрашиваю Генку:
– Поужинаем с Семаковой?
– Ого. Да я не очень одет...
– А я вообще без ботокса.
Из нас всех вечером хорошо выглядит одна Эдита. Она в длинном вечернем платье с открытыми плечами. Голубой цвет очень идет к ее черным волосам. Я любуюсь ею как сказочной картиной. Генка, выказав максимум вежливости при знакомстве, отмалчивается.
– За ваше избавление! – поднимает она тост.
Потом пьем за ее красоту. А потом – за Генкин дом. Вдруг оказывается, что они теперь почти соседи по Рублевке. Генка становится еще молчаливее.