Профессия
Шрифт:
Мне повезло, что живя с Иванной, я люблю ее так беззаветно. Так преданно. Так невзыскательно. Если бы я ее ненавидел – это погубило бы нас обоих.
Мое чувство дает мне силы переносить каждый день этой недо-жизни. И дает мне надежду изменить все. Я верю в это. Я так верю, что этого не может не произойти.
И в то же время – ничего не происходит. Я ловлю каждый миг тишины в ее квартире, и понимаю, что эта тишина
Ее домашняя одежда – мягкий спортивный костюм. Мне всегда не нравилось, когда спортивную одежду носят не для спорта, а вместо пижамы. Но Иванна так мила в мягких контурах спортивных штанов, так мало похожа не непроницаемую леди, которой бывает в судах, что это невольно подкупает. А в то же время – я не должен подкупаться.
Она входит в мою комнату и садится на пол.
– Чаю хочется...
Нет ни плиты, ни электрочайника, ни кипятильника.
– А идти никуда не хочется.
– Завтра будет чай.
– Я знаю. Доисторическая жизнь, нет?
– Я уже привык.
– А я, как ты думаешь?
– А ты и подавно.
В темноте ее лицо кажется бледнее, а волосы почти черными. Черты лица – резче, а контуры тела – мягче. Опасное сочетание.
– Я хотела тебе сказать, Илья... И никак не могу решиться.
Если она скажет – все разрушится.
– Я должна это тебе сказать, чтобы ты не подумал, что я эгоистка или что-то вроде того. Ситуация усложнилась. Не знаю, почему, но я чувствую, что стало сложнее. Я хочу тебе сказать...
Если она скажет – сломает то, чего еще нет.
– Ты можешь уйти, – говорит вдруг она. – Ты можешь все бросить.
– Бросить эту работу?
– Да.
– Бросить тебя?
– Да.
– Ты даешь мне выбор?
– Ты мне ничем не обязан. Не обязан рисковать из-за меня.
– Есть одно «но»...
Если я скажу это – складки ее мягкого костюма ощетинятся.
– За эту работу я получаю приличные деньги.
И Иванна улыбается в темноте. Улыбается темнотой.
– Об этом я забыла...
23. СОСЕДКА
За городом, действительно, воздух кажется чище. Может быть, это и иллюзия, но он прозрачнее и холоднее. Слуцкий выходит мне навстречу и приглашает к столу в беседке.
– А Иванна?
– Она подъедет. Задержалась в магазине женского белья. Я не стал ей мешать.
Старик прищуривается
– Какой университет вы заканчивали? – спрашивает вместо этого.
Я сажусь и мысленно готовлюсь к долгому разговору.
– А вот и Анжела, – перебивает он вдруг мои мысли.
Во двор входит тонкая девчушка среднего роста, смуглая, с большими черными глазами, темными волосами с рыжими прядями, в джинсах и короткой маечке.
Я чувствую, как дыхание перехватывает. В ее руках нет никакого пакета, нет ничего, что могло бы привлечь внимание штатного охранника. Минимум одежды. Напряженная девичья грудь под майкой.
Она приближается, и мой взгляд отталкивается от ее упругих шагов. Если она и вооружена, то это может быть только небольшой пистолет, который можно спрятать на щиколотке под широкой штаниной брюк. А если это просто девочка... дочь соседей Слуцкого... тогда я старый параноик...
– Здравствуйте, – приветливо кивает Анжела.
Слуцкий приобнимает ее за плечи.
– Это моя хорошая приятельница, Анжела, а это – друг Иванны, Илья. Она сейчас подъедет. Выпьешь с нами чаю?
Девчонка косится на меня огромными черными глазищами.
– Здравствуй, кроха...
Никогда не встречал в глазах такой глубокой черноты. Какие-то они очень уж темные и влажные. В ней нет молодежной резкости, выглядит она немного смущенной.
И ей не шестнадцать лет. Никак не меньше девятнадцати, насколько я знаю девушек. Слуцкий просто забыл, как определяются подобные вещи. Он слишком долго живет, чтобы различать такие нюансы.
Ирина приносит чай и всякие сладости. Девчонка садится между мной и стариком. Ее рыжие пряди играют на солнце и придают ей веселость, которой нет и в помине.
– Любишь сладкое? – я пододвигаю ей мармелад.
– Не очень. Нужно беречь фигуру.
Фраза явно не из ее репертуара. У нее идеальная фигура: не очень большая грудь, тонкая талия, узкие бедра, длинные, ровные ноги. Рост, примерно, сто семьдесят. Она в кроссовках, но кажется очень стройной и изящной.
– Ты просто красавица, – говорю я. – А красавицы должны себя баловать.
Она всматривается в меня несколько секунд и берет мармеладку.