Профессия
Шрифт:
24. ЭНЖИ
Потом это снова настигает – мысль о том, что ее проблемы, ее причины, ее мотивы заставили ее затащить меня в постель. Она не очень активна, но предельно податлива, как кусок пластилина. Я думаю о том, способна ли она чувствовать, пытаюсь растормошить ее скованные ощущения, но она очень напоминает новичка, который плохо знает те вариации, которые могли бы его удовлетворить
Наконец, Энжи со стоном нетерпения подается ко мне, обрывая мою нежность. И вдруг я понимаю, что я первый мужчина в ее жизни. Она зажмуривает глаза и никак не реагирует на боль, которую я ей причиняю. И я, о Боже, я не хотел этого!
– Энжи!
Я приникаю к ее губам, пытаясь вернуть ее к прежним желаниям, если только они были. И она отвечает мне, она всхлипывает, ее тело вдруг обретает способность получать удовольствие. Ей доступно это. Я счастлив. Я счастлив за нее. Я счастлив за себя. Я счастлив.
Мы лежим потом молча. Я закрываю ее груди своими руками и прижимаю ее к себе. Не даю ей подняться. Не отпускаю. Целую ее пестрые волосы. Уже не думаю о мотивах, которые могли ее подтолкнуть отдаться незнакомому мужчине при первой встрече. Это же не высморкаться. У нее никого не было до меня.
– Энжи...
– Что?
– Простила меня?
– За что?
– Я прибавил тебе боли.
– Ненамного.
– А было много?
Она оборачивается.
– Когда?
– До меня.
– Боли?
– Мне так показалось. Глаза у тебя такие. Черные.
– Глаза от отца.
– Ясно. Встречаться будем?
– Когда? – спрашивает она снова.
– Вообще.
– Не знаю.
– Спросишь разрешения?
Она молчит.
– Энжи...
Она молчит.
– Энжи...
Еще пристрелит сгоряча чего доброго.
– А ты точно не встречаешься со Слуцкой?
– Встречаюсь, но мы не любовники. У нас деловые отношения.
– Я это проверю.
– Проверь.
Она все-таки поднимается и уходит в душ. Дает мне время одеться и собрать оружие. Возвращается в своих джинсах и маечке. Я смотрю на ее успокоившиеся соски и думаю, прикидываться мне и дальше дурачком или выхватить у нее пистолет, положить ее на обе лопатки и повторить всю процедуру.
Может, и она думает о чем-то подобном, потому что
– Ты очень мощный. И очень нежный.
Соблазн схватить ее за ногу велик, но я сдерживаюсь.
– Поцелуй меня, – прошу, останавливаясь у двери.
Она подходит своей легкой походкой. И я делаю это машинально – хватаю ее за ноги, задираю штанины и целую в холодные коленки. Оружия нет...
Ничего нет. Она могла оставить его в ванной, конечно. Или в любой другой комнате этого особняка. А могла не оставлять нигде. Его просто могло не быть. Она могла оказаться просто девчонкой, которая мается от скуки, родители которой далеко и которая предоставлена сама себе. Всего лишь...
– Что это было?
Она отступает с улыбкой.
– Приступ нежности.
Я тоже смущенно отступаю, берусь за ручку двери.
– Мы не поговорили толком, но я думаю, еще увидимся и познакомимся поближе, – говорю с надеждой.
Звучит парадоксально: ближе некуда.
– Запиши мой мобильный, – заканчиваю все-таки.
Она щелкает кнопками своего «сони эриксона». Неплохая вещица, недешевая. Ее родители – бизнесмены в Лондоне. Передо мной – обычный золотой ребенок, достойная соседка Слуцкого. Только... боль в ее глазах меня сбила.
Сейчас ее взгляд кажется еще более влажным. Застывшая влага. Лед, который не тает. Даже от моего тепла.
– Моя милая девочка, – говорю вдруг я. – Я не знаю, кто ты. Но я хочу только одного – чтобы от этого свидания тебе стало хоть немного легче…
Она смотрит очень холодно. Нет даже прежнего расположения ко мне в ее черных глазах. Я чувствую отчуждение. Похоже, что мой «приступ нежности» подействовал на нее отрезвляюще.
– Спасибо, – наконец, говорит она. – Очень мило. Но, думаю, тебе пора возвращаться к своим обязанностям, если ты о них не забываешь ни на секунду.
Я пожимаю плечами.
– У меня, к счастью, нет никаких серьезных обязанностей.
– А твоя работа?
– Это всего лишь работа. И сейчас я о ней не думаю.
– Это возможно?
Мне хочется спросить, если это невозможно, то почему она решила переспать со мной, но я ухожу, не задав больше ни одного вопроса. Думаю об этом всю дорогу в авто, но так и не нахожу ответа.
Потом думаю об этом, глядя на Иванну.
– Выяснил что-нибудь? – спрашивает она без особого интереса.