Профессия
Шрифт:
– Потому что появился шанс уйти... выйти из игры. Чистый и гладкий шанс, – отвечает он совсем не то, что я рассчитывал услышать. – Психика не пострадала. Разрешение на ношение оружия есть. Хорошая репутация. Надежные связи. Это нормальный старт.
Его зовут Геннадий Никифоров. У него светлые волосы и стальные глаза. Бывают такие глаза – без определенного цвета. Светлые, но какие именно – серые, голубые, зеленые или светло-карие, никогда не скажешь наверняка. Блестят
А я – прежний и совсем другой. Пытаюсь разобраться в том, что успел ему наговорить, и не могу. Работать в новой команде... Работать с новым Боссом. И вообще – работать с Боссом, которого у меня никогда не было...
Ребята Никифорова – обычные ребята легальной детективной конторы. В прошлом – менты, программеры и экономисты. Может, они и лучше моих ребят – Сахара, Макса и Сони Климович, а может, хуже, но они держатся скромно и на расстоянии, никто не лезет знакомится и не пристает с тупыми вопросами. Я вхожу в курс текущих конторских дел и не нахожу ничего необычного.
В команде есть девушки: Юля – секретарь, Ирина – агент (блондинка-приманка), Рита – тихая наружница. Мозговой штурм – мужчины. Александр Васильевич Киреев – дядька лет пятидесяти с бородой с усталыми глазами старого следока, какие-то парни с видом сотрудников элитной охранной конторы, самый зеленый из которых – Эдик. Компьютерный гений Роман. Супер-поисковик Игорь. Силовики Стас и Колян. Обособленный экономический отдел – со своими заунывными тяжбами. Я им не нравлюсь и не не нравлюсь. Все ровны и индифферентны. Только Никифоров взглядом снова просит меня задержаться.
– Еще на пять сек.
Я останавливаюсь у шкафа. Он стоит у окна ко мне спиной и глядит, раздвинув жалюзи, на город.
– Как? – спрашивает не оборачиваясь.
– Все понятно.
– Машину дадим – «тойота» есть лишняя. Поводишь одного чела недолго. Сравним его жизненные ритмы. Несколько дней за ним Рита ходила, еще ты теперь походи.
Задание простейшее, без особой техники. Поглядеть на одного банкира со стороны – снять его контакты. Фотоаппарат прилагается – миниатюрный и очень мощный. Зверь! Рите он не пригодился: не было ничего интересного.
Никифоров, наконец, оборачивается ко мне.
– Значит, все ясно?
– Хорошо бы знать, кто дал заказ и с какой целью.
Он кивает и вдруг ухмыляется.
– Хорошо бы. Но не в этом случае. Я не могу разглашать это.
– Значит, вы так работаете? Твои подчиненные могут не знать всего о заказах? То есть непрозрачно?
Я спрашиваю это просто с познавательной точки зрения. Но Никифоров резко качает головой в ответ.
– Стоп, стоп! Эти
И я невольно опускаю глаза перед сталью этого парня.
– Да я просто.
Он снова невесело усмехается и хлопает меня по плечу.
– Ты сейчас журналиста напоминаешь, который решил разнюхать сенсацию, а не моего собственного сотрудника.
Звучит странно – «моего собственного», но я тоже усмехаюсь.
– Просто сравнил со своим бюро.
– Как известно, твое бюро почило в Бозе, безвременно усопло, – Генка улыбается уже веселее и вдруг предлагает: – Помянуть не хочешь? Мы – люди не публичные, негламурные, но модные места надо знать. Как?
Меня вовсе не привлекает перспектива провести под прицелом ухмылок Никифорова остаток вечера, но я соглашаюсь.
О, знаменитые московские тусовки! Я понимаю, что для нашей импровизированной мини-вечеринки Генка выбрал не самый шикарный клуб, но и здесь мне встречаются лица, странно знакомые из телепередач, рекламных роликов и обложек глянцевых журналов. Ощущение такое, что здесь, внутри огромного воображаемого телевизора, эти герои самые настоящие, живые и реальные, а я сам – какой-то мультяшный, нереальный и неживой.
Мы пьем виски, вокруг – шумно и хаотично. Генка с кем-то здоровается, с кем-то даже целуется, кому-то указывает на меня, я тоже что-то отвечаю и улыбаюсь. Но в целом – мне не очень весело. Может потому, что я чужак. Может, потому что мне недавно исполнилось тридцать восемь.
– Нравится?
– Нравится.
А может потому, что я не из Рыбинска и не с войны, а из стольного града Киева.
От виски энергии не прибавляется. К нам подсаживается девица лет двадцати пяти, в ярко-красной куртке с розовым мехом и в высоких, тоже красных, сапогах из сказки Шарля Перро. Между курткой и сапогами – ноги в чулках. Ноги кажутся настоящими, а сама она – почему-то нет. Генка подмигивает мне и весело нас знакомит:
– Это Илья. Это Лада.
– Приятно.
И дальше – в том же духе до тех пор, пока нас не выплескивает в ночь. Генка закуривает сотую за вечер сигарету.
– Нет? Не по душе?
Я пожимаю плечами.
– Здесь душе-то и спрятаться некуда от грохота.
– Не такой уж и грохот! Иногда надо расслабляться. Это красивое место. А Лада – дочка Мамонова, одного ресторатора. Но у папика ей скучно тусоваться.
– А ты женат?
– Нет. Не берут меня, – смеется Генка. – Так, на ночь берут, а надолго – нет. Я ж Мальдивы никому не обещаю.
– А ты именно принцессу хочешь? – уточняю я.