Профессия
Шрифт:
– Честно – никого не хочу. Я когда сюда приехал – в восторге был от всей этой маеты – от дорогих сигар, от качественного секса, от кокаина, от клубов. Думал перебить то, что там...
Он обрывает сам себя, умолкает.
И продолжает неожиданно:
– А на самом деле – затратно и невесело. Подкинуть тебя домой или будешь такси ловить?
– Буду ловить.
Он не прощаясь садится в свой «мерс» и уезжает. А я остаюсь перед клубом. Потом беру такси и, кажется, засыпаю прямо в машине.
2.
Первый день слежки ушел за горизонт. Даже встреча в офисе с хмурым Никифоровым уже позади. Банкир вел себя адекватно – сидел в кабинете, ужинал с партнерами в ресторане и благополучно вернулся домой.
И я тоже мог вернуться домой. Но нужно было где-то перекусить, и я зашел в кафешку «Амур» неподалеку от моей квартиры. И теперь сижу за столиком и жую жесткую свинину с подгоревшей картошкой фри – невкусную и нездоровую пищу. Передо мной газета с неинтересными новостями. Вокруг – незнакомые, непривлекательные лица. Девушки у бара... в недорогой одежде. Кафе явно не блещет шиком. Многолюдно и накурено. Сквозь сигаретный чад еще просачивается запах жареного масла и чего-то несвежего. Может, так пахла свинина до того, как ее приготовили...
Я ем и думаю о том, что даже в самых дешевых фаст-фудах обычно бывает чище, что можно было пойти в «Макдоналдс» на углу, а я почему-то свернул сюда. В конце концов, можно было заказать пиццу по объявлению, а не дышать гарью этого заведения. И в то же время я продолжаю жевать и созерцать публику. Рядом со мной что-то дожевывает молодой парень в кепке. Мне почему-то кажется, что это студент-заочник какого-нибудь непопулярного, например, математического факультета. Он торопливо уходит, официантка торопливо протирает стол, место парня занимает девушка с порцией такого же нездорового на вид фри, как и у меня. Я отворачиваюсь к окну, и в темном окне вижу, как ее отражение пытается наколоть что-то вилкой в тарелке так быстро, словно это что-то может уползти. Тянется за солью, я вежливо подаю ей солонку.
– Пожалуйста...
– Спасибо, – кивает она.
И только теперь я вижу ее лицо, немного заслоненное упавшими каштановыми волосами. И это лицо заставляет меня позабыть обо всех остальных посетителях кафе... У нее милые и тонкие черты, смуглая кожа и огромные зеленые глаза. Даже в тусклом свете кафе – это два сияющих зеленых огня. Она не очень молода, сухость черт и линий фигуры говорит о том, что ей не меньше двадцати восьми, а может, и все тридцать, и это были не самые легкие годы ее жизни.
– Здравствуйте, – вдруг говорю я.
Она усмехается:
– Здравствуйте.
– Приятного аппетита.
– Взаимно.
– Вам здесь нравится?
– Что может здесь нравиться? – она пожимает плечами. – Здесь можно быстро и недорого поесть после работы. Вот и все, что
– Вы работаете в этом районе?
– Да. Наверное, ради посещения этого кафе, я бы не ездила на другой конец города.
Она смотрит на меня без доброты. Ее зеленые глаза излучают холод. Она не бывает немотивированно добра к незнакомым.
– Илья, – представляюсь я и протягиваю через стол руку.
– Лариса, – говорит она и подает мне соль.
Я усмехаюсь.
– Вы очень любезны.
– А вы здесь случайно?
– Живу поблизости. Не знал, что тут настолько невесело. Я совсем недавно приехал. А вы москвичка?
Ее длинные, темные губы кривятся.
– Никогда не задавайте в Москве этого вопроса, иначе вас побьют. Вы в Москве, значит, вы москвич. Вы в Париже, значит, парижанин.
– А если я в Нью-Йорке?
Черты ее лица чуть-чуть добреют.
– Думаю, в Нью-Йорке нет таких плохих кафе.
– У нас в Киеве тоже нет.
Она отмахивается:
– И ничего не рассказывайте! Охота вам говорить! Мне это все равно.
– А вы откуда?
– И я тоже не буду рассказывать. Было бы что-то интересное, рассказала бы, а так – нечего.
– Снимаете жилье здесь?
– Ну, да. Как все. Нас шестеро в однокомнатной квартире, между кроватями пройти невозможно, на кухне – хозяйка живет. В ванную утром очередь, туалет всегда занят. Девчонки официантками работают, в домах горничными. Интересно вам это?
– Да. А вы кем работаете?
– И я тоже.
– Горничной?
– Какая разница?
– А учились на кого?
– Историк, преподаватель истории. А вы?
– Юрист.
– И кем работаете? Олигархом?
– Нет, по специальности.
– И живете один?
– Да.
Она кивает.
– Семья дома осталась?
Ох, маленькая женская хитрость...
– Нет, у меня нет семьи.
– Кончилась?
– Не было. Моя девушка... погибла.
Это звучит трагично. Погибла? О ком я говорю? Может, я имел в виду Машу? А может, это Эльза погибла для меня в тот день, когда я ее спас? А может, Иванна... и погубила заодно мою маленькую Энжи? Наверное, в моих глазах отражается что-то жуткое, потому что Лариса спешит отвести взгляд.
– Простите.
Я не могу продолжать жевать. Начатый разговор оставляет тысячи вопросов.
– Зачем вы... работаете здесь? То есть... на что копите?
Теперь она не поднимает глаз, тоже не ест и не отвечает.
– Должна же быть... какая-то цель. Сумасшедшая цель, чтобы выдерживать все это. Лариса?
– Я хочу собрать денег.
– На квартиру?
– Нет, на квартиру мне никогда не собрать. Я хочу жить в большом городе, а в больших городах на жилье, сами понимаете, зареальные цены. Я хочу скопить на ребенка.