Проклятие Энтаны

Брюс Алина

– Ты не виноват, не виноват… – шептала я, а по моим щекам текли слезы.

Он поднял на меня взгляд и срывающимся голосом спросил:

– Неужели я настолько жалок, что надо мной можно только плакать?

– Я плачу не над тобой. А вместо тебя.

В его зеленых глазах что-то дрогнуло. Он развернулся и с силой прижал меня к себе, но в этом объятии не было ни капли чувственности. Он сжимал меня так, словно я не давала ему утонуть.

Ветер вздохнул, срывая с сосен холодные капли, и, вздрогнув от их прикосновения, я сказала:

– Нам пора.

Когда

мы вернулись, навстречу из сарая вышла Кьяра. В свете фонаря мелькнуло ее заплаканное лицо, и она исчезла. Ферн проводил ее взглядом, потом зашел внутрь. Нейт, взволнованный, с опаской посмотрел на него, но Ферн остановился напротив и спустя целую минуту еле слышно произнес:

– А как же твоя пафосная речь «Ничего хорошего нас не ждет, зато теперь мы вместе»?

Нейт улыбнулся краешком губ.

– Изначально это была твоя речь. Видимо, не стоило мне ее произносить.

Поколебавшись, он крепко стиснул здоровое плечо Ферна.

– Не думал, что когда-нибудь скажу это, но я рад, что оказался в Квартале, потому что там я встретил всех вас. Встретил тебя. Ты не просто мой друг, Ферн, ты стал мне как брат. Драться с тобой, конечно, было ужасно, зато так я услышал то, что ты всё это время скрывал. Прости, если подвел тебя. Прости, что не понял и не помог.

– Осторожней, – проворчал Ферн, – еще немного, и ты начнешь Имрока Дейна благодарить.

Нейт усмехнулся, но остался серьезным.

– Береги себя. – И, понизив голос, добавил: – И, прошу, береги ее.

Спина Ферна окаменела, но он лишь молча кивнул. После этого Нейт окликнул меня:

– Вира!..

Ферн отошел к лодке. Я же приблизилась и только в эту секунду обратила внимание, что Нейт был без сережки. Но когда он заговорил, я выбросила это из головы.

– Я хотел сказать тебе спасибо. – Взглянув на Ферна, он тихо продолжил: – Когда Лиллы не стало, она словно забрала с собой весь свет, и я остался во тьме один. Остальные… я их просто перестал видеть, поэтому и ушел из Оранжереи. Я стал безразличен сам себе и не мог больше ни о ком заботиться. Даже когда появились Ферн и Кьяра, они лишь немного разогнали эту тьму. Но ты… тогда, в сквере… – Нейт замолчал, охваченный эмоциями, и лишь через минуту выговорил: – Ты отвоевала меня у тьмы, и я почувствовал, что могу жить дальше. – Он обратил на меня проникновенный взгляд. – Прошу, не жалей меня, время с вами было драгоценным. И еще: передай от меня привет Кинну. Я уверен, что, сложись всё по-другому, мы бы стали с ним хорошими друзьями.

В горле у меня встал комок.

Если бы всё сложилось по-другому, Нейт бы мог стать мне братом.

Но я не смогла ничего произнести, и в этот момент в сарай зашел Альканзар и сказал, что пора. Втроем они вытащили лодку и понесли ее к причалу. Кьяра взяла весла, а я – фонарь: хотя небо постепенно светлело, вокруг еще было темно.

Перед тем как спустить лодку на воду, Альканзар обернулся к нам и, коснувшись рукой груди, произнес слова прощания.

Кьяра попыталась перевести, но голос подвел ее и после второй попытки она сдалась. Я перевела вместо нее:

– Благодаря вам свет воссиял по всей Серре, изгоняя порождения злобы и зависти. Благодаря вам я смогу исполнить свою клятву. Ваши имена навеки в моем сердце. – Он по очереди посмотрел на Кьяру, Ферна и меня. – Испытания еще не закончились, и вам предстоит долгий путь, но если вы с него не собьетесь, в конце вас ожидает награда. Будьте стойкими. – Помолчав, он добавил: – Отныне покров тайны о камне-сердце может быть снят и я наделяю вас правом нести правду по всей земле.

Он твердо пожал руку Ферну и очень осторожно, с почтением коснулся наших с Кьярой пальцев. После этого он забрался в лодку, позволяя нам попрощаться с Нейтом. Юноша повернулся к нам – его темно-карие глаза блестели от непролитых слез.

– Я счастлив, что встретил вас… всех вас. – Он судорожно вздохнул. – Я могу долго говорить, но зачем? Вы и так знаете: быть с вами – мое заветное желание.

Ферн первым шагнул к нему и крепко обнял здоровой рукой.

– Мы знаем, Нейт, мы знаем.

Я шагнула следом, одновременно с Кьярой. Мы столкнулись, но не обратили на это внимания, и Нейт обнял нас свободной рукой. И на минуту – на пронзительно короткую минуту – мы были вместе. А потом, сжав нас напоследок, Нейт отступил.

Мы смотрели, как он спускается в лодку, садится лицом к Альканзару, берет весла, как лодка отчаливает, а волны, еще вчера неистовые, с кротостью плещутся о высокие борта.

Мы смотрели, как работают гребцы, как неведомая сила ведет упорную лодочку всё дальше на север.

Мы смотрели, как под светлеющим небом лодочка становится неразличимой, как восток наливается нежно-розовым цветом и как солнце наконец раскрывает свои яркие лучи.

Нейт был прав: после бури – самый прекрасный рассвет.

* * *

Когда приплыла шлюпка, мы стояли втроем на причале, не замечая ни холода, ни влажности. Каратель Дерри резко спросил:

– Что у вас случилось? Где ваш друг?

Сглотнув комок в горле, я ответила:

– Его больше нет.

Каратель не стал ждать, пока мы сядем в шлюпку. Наоборот, он выбрался из нее и, посмотрев на Кьяру в куртке и сорочке, отчеканил:

– Еще раз спрашиваю: что у вас случилось?

– Я всё расскажу, – пообещала я, – на корабле.

– Нет, я хочу услышать всё сейчас.

От мысли, что придется рассказывать о произошедшем дважды, мне стало плохо. Я умоляюще взглянула на Карателя.

– Пожалуйста.

Он отчетливо скрипнул зубами.

– Смотрите, не пожалейте об этом.

Забрав погасший фонарь, он сел обратно в шлюпку. Матросы встретили нас настороженными взглядами, но мне было всё равно. И пока мы плыли к кораблю, я не сводила глаз с узкого пролива между Северными островами в надежде разглядеть крохотное пятнышко лодки. Но, конечно, в этом не было смысла – она уже была слишком далеко.