Проклятие Энтаны

Брюс Алина

– Почему Первые – ваши братья и сестры – не смогли пробудить его? – робко спросила Кьяра.

Тень набежала на лицо Альканзара.

– Все в разной степени, но они пленились даром камневидения. Пленились возможностями, которые он им давал. И привыкли, что камни беспрепятственно открывают им свои тайны. Однако, чтобы пробудить этот камень, им следовало не пытаться увидеть его нити силы, а заглянуть в собственное сердце и быть готовыми на искреннюю жертву.

Целую минуту мы молчали, завороженные танцем золотистых искорок, а потом

Нейт спросил:

– А как Альканзар планирует уплыть за Штормовые моря?

– Да никак, вряд ли даэрра Немея согласится его подвезти, – вполголоса произнес Ферн.

Первого вопрос, на удивление, не обеспокоил.

– Когда я… спал, я слышал, что на острове останавливались рыбаки – переждать непогоду. Они не оставили лодок?

Мы обменялись быстрыми взглядами: лодка в сарае!

– Да на этой лодчонке даже до ближайшего островка не доберешься, не то что до пролива, – выразил общее сомнение Ферн.

В ответ Альканзар мягко улыбнулся.

– Не переживайте, я не умру, пока не отвезу камень-сердце обратно.

– Да кто здесь переживает, – пробормотал Ферн, но совсем тихо, скорее по инерции.

Альканзар бросил взгляд в окно – темнота снаружи истончилась, просветлела – и сказал:

– Мне нужно уплыть до рассвета. Буду вам благодарен, если вы меня проводите.

В ответ мы не сговариваясь кивнули. Нейт забрал фонарь, и все вместе мы молча спустились по винтовой лестнице. Дверь в усыпальницу была приоткрыта – Альканзар бросил неясный взгляд в ту сторону и первым прошел в домик смотрителя. Его нисколько не смутило, что выбираться пришлось через окно, – наоборот, кажется, даже позабавило.

После бури ветер растерял свою ярость, опал, и теперь дышалось легко: воздух был напоен свежей прохладой. Альканзар с видимым удовольствием шел босиком прямо по лужам, блестящим на азонитовой тропинке. Чуть раньше Нейт предложил ему свою обувь, но он отказался.

Когда из-за сосен я разглядела вдалеке огни «Дартеллия», то задумалась, видели ли на корабле исходящий с маяка свет и, если да, что об этом подумали.

В сарае Альканзар пробудил настенные люминарии и, внимательно осмотрев лодку, заявил, что она более чем подходит. После этих слов воцарилась неловкая тишина. Еще немного, и Первый уплывет навсегда, забрав с собой камень-сердце. Что принято говорить в такие моменты?..

Молчание нарушил сам Альканзар, что-то сказав.

– Ты можешь уплыть со мной, – механически перевела Кьяра и нахмурилась. Первый выжидающе смотрел на Нейта. – Почему он предлагает тебе уплыть?..

Юноша промолчал, но его челюсть напряглась, а руки сжались в кулаки. Сестра окликнула его дрогнувшим голосом:

– Нейт?..

Он поднял на меня темно-карие глаза, полные невыразимых эмоций, и сказал:

– Прости, я всё-таки не смог сдержать обещания.

– Обещания? Какого обещания? – в смятении переспросила Кьяра.

Внутри у меня всё похолодело, а ноги стали ватными. Тогда, в сквере, я от лица Лиллы попросила:

«Обещай, что будешь жить». И он дал свое слово.

Он же не мог…

– Эй, в чем дело? – с напором спросил Ферн и прикрикнул на Нейта: – Говори!

Глубоко вздохнув, тот ответил:

– Камень предлагал вам исполнить заветное желание? Оказалось, что мое – это жить, не мучась прошлым, радуясь настоящему, находя утешение в тех, кто рядом… Просто жить. – Он слабо улыбнулся. – Мое время истечет на рассвете.

Кьяра в ужасе прижала ладони ко рту.

Нет, нет, нет…

– Думаю, мне и правда лучше уплыть, чтобы вам не пришлось… – он не договорил.

Я смотрела на него, не в силах поверить ушам. Он отдал камню… свою жизнь?..

Внезапно Ферн гулко пнул борт лодки и, выругавшись, выбежал из сарая. Я растерянно проводила его взглядом: куда он?.. И вздрогнула, когда ко мне незаметно подошел Альканзар.

– Найди его, – тихо сказал он. – Ты сейчас ему нужна. А этим двоим нужно поговорить.

Он первым вышел из сарая. Взяв фонарь, я последовала за ним, но на выходе обернулась. Кьяра сгорбилась, спрятав лицо в ладони, а Нейт подошел к ней и робко положил на плечо руку. Мое сердце сдавило от боли, и я отправилась на поиски Ферна.

Я нашла его неподалеку, среди сосен – упав на колени, он уткнулся лбом в корявый ствол. Подойдя ближе, я заметила, что костяшки пальцев у него сбиты, словно он ободрал их о шершавую кору.

– Ферн, – окликнула я его.

Он не отозвался. Его грудь тяжело вздымалась и опадала, а рубашка на спине намокла от дождевых капель, сорвавшихся с веток. Не обращая внимания на влагу, я повесила фонарь на ветку и молча села с ним рядом. И лишь через какое-то время решилась сказать:

– Он уходит, Ферн. Ты будешь жалеть, если не попрощаешься.

Он посмотрел на меня – в его взгляде смешивались ярость и боль.

– Это я должен был быть на его месте! Я! А теперь… – Он задохнулся от эмоций.

– Мы не выбирали, что именно отдать камню, – тихо сказала я.

– Вот именно! Поганый камень!

В исступлении Ферн со всей силы ударил по стволу, так что фонарь закачался. Я вздрогнула, а когда он замахнулся снова, схватила его за руку.

– Перестань! Так ты никому не поможешь!..

Он попытался выдернуть руку, но я держала крепко.

– Пожалуйста, Ферн, – умоляюще прошептала я.

Он обмяк, но я чувствовала, как подрагивают его мышцы.

– Ты не понимаешь, – наконец сказал он едва слышно. – Камень предлагал мне будущее с ней, с Кьярой… Но я отказался… А теперь Нейт, с которым она так хотела быть, уходит. И я не смогу быть с ней рядом. – Он снова сжал руку в кулак. – Как Нейт посмел с нами так поступить? Почему это был не я?..

Ферн произнес последние слова со злостью, с отчаянием, и я не выдержала и погладила его по напряженному плечу, пытаясь утешить.