Проклятие Гиацинтов
Шрифт:
Вообще-то гораздо лучше смотрелось бы словосочетание «Сексуальные репортеры», это Алёне стало ясно при первом же взгляде на Ладу Кунину. Она оказалась высокой блондинкой с исключительно интеллектуальной внешностью. Своими очками, сереньким костюмчиком, строгим носиком, поджатыми губами без помады и прилизанными волосами Лада напоминала деловую секретаршу очень делового человека, а не корреспондентшу рекламного журнала, носительницу одиозного псевдонима. Из образа выбивались только две детали. Во-первых — торчавшие под плотным шелком пиджачка соски, причем торчали они перманентно, и Алёна всерьез задумалась, как Ладе удается удерживать их в таком состоянии… может быть, конечно, они были зафиксатуарены… а что, не исключено, существует такое особое средство!.. Не могла же Лада находиться в состоянии сексуального возбуждения, вот если бы перед ней стоял красавец-мужчина, тогда понятно, а то какая-то дамочка средних лет со следами уныло проведенной ночи на ненакрашенном лице. «Не верю!» Вторым признаком, нарушавшим образ интеллектуальной ледышки, был разрез сзади на юбке. Разрез был таким, что в него виднелись краешки розовой попки и резинки белых чулок в сеточку. Кстати, сами эти чулки тоже были… не слишком деловыми, скажем так. Но главное, что изъяснялась Лада самым жутким и отъявленным нижегородским говором: неряшливым, глотающим гласные, назойливо чокающим и якающим. Классическая фраза о смеси французского с нижегородским оставалась актуальной уже почти двести годков, и, судя по всему, ее ожидало бессмертие…
— Ну наконец-то приличная фигура, — проворчала она, глядя на Алёну с оценивающей улыбкой, — а то все из разряда сорок пять — баба булочка опять. Обычно мы, организаторы показов, это терпим, но в «Глории» все модели утонченные, в смысле, на худых и высоких. Кажется, всего два-три платья 50-го размера и роста 164 сантиметра нашлось. У меня скандалы тут разражаются такие, что вы просто не поверите. Дамы рвутся на шоу, как ненормальные! Вообще не пойму откуда у порядочных женщин такой пиетет перед профессией модели? Это ведь просто ходячие вешалки, не в смысле худобы, а в смысле предназначения, это низшая социальная прослойка. А наши богатые дуры… Вам повезло, вы не увидите, как эти коротконогие толстухи ползают по подиуму, поджимая губки. Среди наших бизнес-леди есть только одна, которая на такие показы не лезет и Линду Евангелисту из себя не корчит. — Лада окинула Алёну пренебрежительным взглядом, и стало ясно, что имеется в виду не писательница. — Я ее чуть ли не на коленях умолила принять участие в шоу «Глории Мунди».
Алёна стояла, чувствуя себя дура дурой. Не станешь же объяснять, что участвовать в мероприятии ее заставляет совершенно особый интерес, что она убийцу ищет! Остро захотелось повернуться и уйти отсюда, но тогда будет отрезан путь к владелице алой блузки, поэтому Алёна понимающе улыбнулась Ладе и спросила, кто же эта истинная леди, которая не корчит из себя Линду Евангелисту.
— Ее зовут Лариса Сахарова, — сказала Лада, почему-то почтительно просвистев на «с», так что имя прозвучало как Ларисса. — Это владелица сети магазинов дамского белья «Ликорида». Слышали, наверное?
— Конечно, — заверила Алёна, ничуть не покривив душой, потому что и в самом деле слышала об этих магазинах от Тони Климовой из «Шалона». То, что ей там бывать не приходилось, понятно: ассортимент наверняка находился за пределами возможностей ее кошелька. — Какое странное название. Что такое ликорида?
— Ой, не знаю, это что-то по-древнеримски, — покачала головой Лада. — Ларисса, — снова это посвист на «с», — академически образована, очень увлечена историей Древнего Рима, да она и сама на римлянку похожа.
«На древнюю?» — хотела уточнить Алёна, однако придержала ядовитое жало своего язычка, опасаясь обидеть Ладу, которая, похоже, относилась к этой самой Лариссе с особым пиететом. Более того, в ее голосе звучало такое восхищение, на какое эта куколка, казалось, в принципе не может быть способна.
«Наверняка, — подумала Алёна, которая была не только ехидной, но и циничной, — эта мадам, вернее, синьора, вернее, матрона, если уж изъясняться „по— древнеримски“, очень богата и одна их самых щедрых спонсоров „Я выбираю“. Вот Ладочка и метет хвостом даже перед ее именем. Ларисса! Перед именем твоим дозволь смиренно преклонить колени!»
Тем временем у Лады зазвонили хором и мобильные телефоны — их оказалось два, — и городской. Держа три трубки сразу, Лада жестокой мимикой дала Алёне понять: все, сеанс окончен, и сунула ей визитку магазина «Глория Мунди», на которой было от руки приписано: «Ярмарка, главный павильон, первый этаж, с 13 до 17». И пошевелила двумя пальцами, как бы поясняя, что туда нужно пойти как можно скорее. Алёна кивнула — поняла, мол, и покинула Ладу Кунину вместе с ее псевдонимом.
Собственно, ни Лада, ни псевдоним ее уже не интересовали. В мысли опять залетел Дракончег и никак не собирался оттуда вылетать. Алёна на всякий случай проверила сообщения — ничего, понятное дело.
Понятное, даже очень… И, конечно, через день или два он опять позвонит или напишет, и Алёна опять клюнет, и опять будет его ждать, а он опять не появится…
Может, уже хватит?
А если что-то случилось? Если он заболел? Позвонить и спросить? Или написать?
Да ну к лешему! Бегать за мальчишкой? Никогда. После той истории с Игорем, после тех безумных страстей Алёна накрепко держала сердце в узде. Лучше много и ненадолго, чем один и навсегда — такой парадоксальный девиз как-то сам собой вывелся из ее жизненных перипетий. Главное — ни к кому не привязываться, боже сохрани, драконы стаями не летают, тем более — ехидные критиканы Драконы-Девы. Все проходит, в том числе и любовь, так зачем начинать то, что однозначно обречено? Любить? Но кого же? На время не стоит труда, а вечно любить невозможно… да и незачем, чуточку подредактировала она известного поэта-мизантропа. Итак, час Дракончега пробил. Хватит. Это все. C'est tout, как говорят французы. И с этой мыслью наша героиня написала эсэмэску своему бывшему — теперь уже ясно, что бывшему! — любовнику: «Да-ра-гой Дракончег! — После обращения она поставила смайлик-улыбочку, дабы продемонстрировать, что все происходящее ее невероятно забавляет. — Терпеть не могу выяснять отношения с мужчинами, но не могу не сказать, что ты явно переоценил и мое терпение, и ту роль, которую играл в моей жизни. C'est tout».
Сообщение ушло, после чего пришла информация, что оно доставлено по такому-то номеру.
Интересно, ответит ли Дракончег? Наверное, нет. Обидится. Или вздохнет с облегчением… Или ответит? Или — нет?
Алёна с негодованием обнаружила, что это ей как-то слишком интересно, и решила отвлечься. Она уже сидела в маршрутке, которая везла ее на Ярмарку, время нужно было чем-то занять, поэтому она решила заглянуть в Интернет, благо любимая «Nokia» это позволяла, и, выйдя в не менее любимый «Google», написала в поисковике слово «ликорида». Это слово ее почему-то зацепило. Прежде всего потому, что Алёна могла послужить персонажем для детского киножурнала «Хочу все знать». Интересно, что означает название, которое выбрала для сети своих магазинов «истинная леди» по имени Ларисса?
Против обыкновения, «Google» оказался очень сдержан и выдал только три вразумительных ответа. Первым оказалась цитата из Квинта Горация Флакка:
Прекрасную челом стесненным Ликориду
По Киру сушит страсть, а Кир — любовных грез
К Фолое гордой полн; но прежде стадо коз
Сойдется с горными волками, чем, в обиду
Другим, с развратником Фолоя согрешит.
Вот так, господа. Лихо заверчено, что и говорить… Второй — нечто нейтральное, из десятой эклоги вергилиевых «Буколик»:
Несколько строчек для Галла (но пусть их прочтет Ликорида)
Должен я спеть, разве кто-нибудь нашему Галлу откажет?
Третьим ответом оказался каверзный (вот уж да!) стишок Марка Валерия Марциала:
Всех до одной, Фабиан, схоронила подруг Ликорида:
Вот бы с моею женой ей подружиться теперь!
Итак, Ликорида — не что, а кто, здрасьте, будем знакомы! По Марциалу, это имя женщины, нудной до такой степени, что рядом с ней все подруги умирают от тоски. Занятное название для магазина дамского белья! Что ж там за белье такое, в этой «Ликориде»? Холщовые сорочки с закрытым горлом, длинные, до пят, и с рукавами до кончиков пальцев? Розовые, с начесом панталоны до колен производства фабрики «Дружба», КНДР, образца одна тысяча девятьсот шестидесятого года? Лифчики, более напоминающие пуленепробиваемые жилеты? Алёна хихикнула — и, спохватившись, ринулась к двери, потому что маршрутка уже стояла на остановке «Ярмарка» и даже готовилась отъехать.