Проклятие рода
Шрифт:
– С Климентом VII , владыко! – монах поклонился архиепископу.
– Лиранский, это Николас де Лира ? Его комментарии? – полюбопытствовал пастор.
– Да, это он Лиранский. Очень помог его трактат «Против коварства иудеев», когда мы боролись с ересью жидовствующих. Кроме того у нас есть и сочинение Самуэля Марохитануса «Обличение иудейского заблуждения», иудея постигшего всю божественную истину христианства и перешедшего в него. Я переводил его лет тридцать назад вместе с Власом Игнатьевым с Посольского двора. У нас еще есть толкования Библии и на Символ Веры Бруно Вюрценбургского , а также еще много поучительных книг Блаженного Августина, Ансельма Кентеберийского, Франциска Азисского и других прославленных отцов и учителей церкви.
– Мудрецы ваши все больше мучились в доказательствах истинного существования самого Бога, а что доказывать очевидное, ибо все вокруг Божие. Наши отцы византийские это не обсуждали, их интересовала человеческая и Божья сущность Спасителя. – Язвительно заметил Макарий.
– Тогда зачем вам эти книги? – Пожал плечами недоуменно Веттерман.
– Затем, что написаны они были в те далекие времена, когда христианская церковь была единой Апостольской.
– Но де Лира был францисканец, и Марохитанус тоже принадлежал к лону католической церкви, как и блаженный Августин, Францисск Азисский…
– Истоки одни. Мудрость общая, пути разные. Познать истинный свет, исходивший от библейских пророков, можно лишь осмыслив все трактования Священного писания. Безбуквенная душа мертва, без знания не видно Божественного закона, ведущего к истине.
– Ересь иудейская, - вмешался отец Димитрий, - отчего брожение умов вызвала? Раскусить силлогизм хитроумного Схарии не под силу было многим. Что они заявили? Мол, в Евангелие от Матфея написано: «Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить», ergo договор Бога с Авраамом надо исполнять и свято следовать Ветхому завету, как это делают иудеи, забыв о Боговоплощении.
– Протопоп Алешка Авраамом обозвался, хотел обрезаться, свою жену велел Сарой называть… - Осуждающе произнес владыка Макарий.
– Вот Лиранский да Марохитанус, иудей бывший, - продолжил Димитрий, подсказали, как избавиться от мерзостей еретических, как приобщиться к великим тайнам бытия, среди которых наиважнейшая воплощение Бога в человеке.
– Книга деяний Апостольских глаголет лишь об апостолах Павле и Петре, но хранит молчание о судьбе других. – Снова вмешался Макарий.
– Меж тем, Евсевий Кесарийский и Ориген пишут, что после смерти Спасителя апостол Андрей отправился в наши земли, основал священное чиноначалие и скипетроправление. Оттого вера наша православная шла не по пути из Иерусалима через Рим и Царьград в Киев, как богословы римские утверждают, а сразу принесена благой вестью от апостола Андрея через Скифию – Крым татарский, на север – в Новгород и Ладогу.
– Это так важно?
– Вестимо. Ибо прав ты был, отче, когда говорил о том, что Русь и поныне в язычестве пребывает… Христианство лишь в храмах, да в затворничестве монашеском. А вон она остальная, там – владыка рукой взмахнул, показал куда-то в сторону, - за стенами, медведя на цепи водит, скоморошествует, тайно волхвам да мокошам поклоняется, на храмы и иконы лишь креститься. А что пальцами в лоб тыкать, коль в душе еще Бога нет!
– Когда я говорил такое? – Растерялся Веттерман, словно архиепископ прочитал его давние мысли, рассуждения, наблюдения за новгородцами.
– Ну не говорил, так писал. – Усмехнулся Макарий. И пояснил. – В письмах, что в Стекольну свою отсылал, советнику королевскому. И не изумляйся и не вопрошай! – Добавил, видя неподдельное удивление на лице пастора. Веттерман действительно описывал свои наблюдения за жизнью московитов, отсылая ежемесячные доклады о работе и жизни прихода Немецкого двора магистру Петри в Стокгольм. Так ему было приказано, и он добросовестно исполнял порученное.
– Мне не нужно, чтоб вы пытались разузнать некие секреты московитов, да и вряд ли вам это удастся, тем более не хочу подвергать вас опасности, ибо тамошние люди чрезвычайно настороженно относятся к иноземцам. Мне нужно знать, о чем думают простые люди, чем живут, чем дышат, как относятся к нам! Все, что сочтете интересным и любопытным для себя записывайте на память и отсылайте мне свои наблюдения. – Напутствовал Веттермана магистр Петр, отправляя в Новгород. Теперь выясняется, что вся переписка Немецкого двора со Стокгольмом, с ганзейскими городами, с Ливонией и другими странами, полностью контролировалась и проверялась архиепископом. Веттерман осознал, что перед ним сейчас находится не просто духовный наставник, церковный иерарх, а истинный хозяин Новгорода. Но каким образом ему это удавалось? Владыка сам ответил на немой вопрос пастора:
– Деньги, отче, зло великое. Мертвеет душа от денег. Мне Димитрий как-то сказку эллинскую сказывал, про царя языческого, что богов, идолов своих молил ниспослать ему богатства несметные, просил, просил, да допросился, наградили они его даром превращать в металл драгоценный все, до чего дотронется. Так он и дочь свою в золотую бабу превратил, и сам с голода помер, ибо пища в металл обращалась.
– Его имя - Мидас. – Тихо подсказал Веттерман.
– Может, и так его звали. Не припомню ныне. – Согласился владыка.
– Зло великое от денег, - повторил, - но иногда и доброму делу служат. – Веттерман догадался, что почта перехватывалась и за очень большие деньги перекупалась, изучалась и возвращалась для доставки адресатам. Суммы были видимо такие, что устоять перед столь сильным искушением не удавалось никому. Присутствовал и страх перед наказанием, который заставлял держать язык за зубами. Но зачем новгородский архиепископ сообщает ему об этом? И снова митрополит словно прочитал его мысли:
– Верно, хорошо пишешь, отче. Без злобы и клеветы. Добром о нас отзываешься. За тем и позвал тебя один единственный раз, чтоб сказать это. Первый и, возможно, последний, ибо встреч меж нами быть не может по той причине, что вы… - владыка не хотел называть протестантов еретиками, поэтому чуть замедлил речь, подбирая менее обидное слово, - …вы заблудились, но не потеряны до конца, ибо веруете и в Бога Отца, и в Бога Сына и в Святой Дух. Пиши дальше. Ваше посольство из Москвы вернулось, ныне с наместниками трактат подпишут о мире. Сие радует. До них ливонцы были и тоже трактат подписали. Руси внешний мир нужен. А с внутренним миром, с дрязгами своими сами рассудим. Голос нужен сверху, взгляд с неба, ибо власть вся от Бога проистекает! Народ русский по Вере жить хочет, но Бога познать можно лишь от Богом данного правителя, ибо Господь не может быть пастырем над всеми чадами своими, Он выше этого. Христос пришел в мир избавителем греховности нашей, но истинно един пастырь нужен, помазанник Божий, чтоб в его чертах воплотился и обрел образ плотский страх Божий, чрез который Русь оставит распри свои, единой, как государь станет, плечи расправит, одному Богу и одному правителю молиться будет. И государь свой крест понесет богобоязненно и любвеобильно к стаду своему. Видел я младенца Иоанна, великого московского князя нынешнего… дитя совсем, но чую сердцем и душой, что близок к мудрости боголюбивого правителя будет, когда подрастет.
– Государство без справедливого и христолюбивого правителя суть разбойная шайка. Так, кажется, писал Блаженный Августин. А как же священство? – Иоганна захватил рассказ новгородского владыки. Он слушал его с неподдельным интересом.
– И опять ты прав, отче. – Кивнул владыка.
– Народ увидит и примет душой и сердцем такого правителя, уверует в него, словно рассмотрит тот самый мир, что на святых иконах, узрит свое присутствие в нем, ибо одно сердце и одна душа у народа и правителя, одна справедливость и Вера на всех. Священство и царство - величайшие дары Божии человеку: одно служит вещам Божественным, другое управляет и заботится о вещах человеческих; и то, и другое происходит от одного начала и благостью украшает жизнь. Если мы - священство будем во всем безупречны и причастны дерзновению к Богу, а царство справедливо упорядочит врученное ему общество, то выйдет благая симфония.
Ты думал Новгород это вся Русь? Это краешек ее, малость самая, камень пограничный, а дальше глубь бездонная, лесами, полями, степями, реками и озерами наполненная. Дух ее чист и не замутнен, свеж и сияет, как дитя из купели крещенской вынутое. Но и мир соблазнов полон. Зло подстерегает и свое и чужое. Дитя взрослеть начинает, тут и указать ему надобно, дабы перст Божий увидело воочию, а не одни лишь кресты на храмах. В душу Бога впустить, ибо если Его там нет, мертва душа-то.
Вот и глаголить с народом надо на родном языке русской души со всей ее широтой и бездонностью. Нужно слово, отсюда, из мудрости отцов церкви почерпнутое, - владыка показал на книги, - но единого слова мало, нужен дух, который потрясет эти души, содрогнуться заставит, испытать истинный страх Божий и пред Господом и пред тем, кто Его именем править придет. Душа народная должна проникнуться этим словом, что изречет помазанник Божий, и поведет, как пастырь свое стадо к величию и могуществу той самой бездонной души, чтоб наполнить ее смыслом, верой в Триединого Бога, Духа и Сына, в присутствие Покрова и заступничества Божьей Матери, и вырастет Третий Рим, но сперва в душе, а затем и воочию, преломляя хребты и кости всемирному злу, одолеет и агарян, и смуты боярские и ереси всякие, дабы придти к устроению мирному земскому. Из души, а не из камня, души связанной невидимыми, но наипрочнейшими нитями со своим помазанником вырастет град великий. Но крепость его будет не в стенах каменных, а в помыслах, что прочнее любой тверди земной. Сии помыслы, суть молитвы о возвышении великокняжеской десницы над всеми недругами и врагами, о пособлении и укреплении христолюбивого воинства, о мирном устроении земли нашей, о благопребывании земском и тишине, о здравии и спасении всех православных, зачнут день новый на Руси.