Проклятие рода
Шрифт:
– Lopeta!
Кудеяр понял, что это финны, подал знак Болдырю, чтобы тот не хватался за саблю, сам медленно поднял руки, предварительно скинув на луку седла рукавицы, и развел их в стороны, ладонями к незнакомцам, показывая отсутствие оружия.
Тетивы луков не ослабли, а рогатины не опустились. Прозвучал вопрос:
– Kuka sin; olet? Ryssi?
Кудеяр заговорил по-шведски:
– Вы подданные короля Густава?
Финны молча переглянулись, но не ответили.
Кудеяр переспросил:
– Вы понимаете по-шведски?
Мужики снова посмотрели друг на друга. Один из них, могучий широкоплечий старик, Кудеяр безошибочно определил в нем старшего над этим маленьким отрядом, выдержав значительную паузу, отозвался.
– Я говорю по-шведски. Вы – московиты? Вы зашли на чужую землю.
– Меня зовут Бенгт Нильсон. Я – шведский купец, возвращающийся из Новгорода. Мой спутник, - Кудеяр мотнул головой в сторону Болдыря, - не говорит по-шведски, но он не московит.
Старик прищурился и, презрительно сплюнув, заметил:
– Ты не похож на купца, чужеземец, хотя и знаешь язык. – Острие рогатины чуть приблизилось к лошадиной морде. Кудеяр почувствовал, что еще немного и его конь начнет сдавать назад. Одно лишнее движение и разговор прервется рукопашной схваткой. Атаман усмехнулся, держа по-прежнему руки разведенными в стороны:
– А ты догадлив, старик. Ты прав – я не купец, а солдат королевской гвардии. Что я делал в Московии, тебя не касается. Но теперь мне нужно увидеть кого-либо из воинских фогтов и в этом ты мне должен помочь. Как можно скорее! Московиты собирают войско, через неделю начнется война.
– Perkele! – Донеслось с боку. Кудеяр скосил глаз и понял, что по крайней мере еще кое-кто из финнов, один из двух лучников, владеет шведским языком. Старик заколебался, строго посмотрел на выругавшегося крестьянина, но острие рогатины отошло в сторону и слегка опустилось. Кудеяр продолжил:
– Чтобы вы могли доверять нам, заберите оружие, но взамен вы должны нас быстро вывести из лесу и доставить в Выборг к королевскому наместнику или фогту. – Атаман положил левую руку на рукоять меча и медленно стал доставать его из ножен. Холодная сталь обжигала ладонь, острие рогатины вновь поднялось. Вынув меч полностью, Кудеяр протянул крестьянину рукоятью вперед. Старик замешкался, затем подал знак – один из лучников, кажется, тот, кто выругался, опустил свое оружие, снял стрелу с тетивы, убрал в колчан за спиной, подошел и принял меч у Кудеяра. Другой по-прежнему продолжал держать на прицеле Болдыря. Завершив свое разоружение, атаман произнес. – Сейчас я заберу оружие у своего спутника и передам его вам.
Старик кивнул согласно в ответ.
– Дай мне свою саблю. – Кудеяр повернулся к казаку. Болдырь нахмурился, но послушно извлек клинок и передал его атаману, а тот – финнам. – Теперь вы можете доверять нам? – Спросил он старика.
Привычно помедлив, тот отозвался:
– Меня зовут Эркки Иконен из Иколы . – Рогатина взметнулась вверх и застыла, более не угрожая. – Это Лемпинен из моей деревни, - старик показал на другого парня с рогатиной, а лучники братья Реко и Ласа Саволайнены из Патрикки . Мы вас проводим в Кивеннапу к господину фогту Юхану Ульфспарре, он комендант крепости.
– Это далеко? – Спросил Кудеяр.
Старик пожал плечами:
– Надо из леса выйти. – Повернулся и довольно шустро зашагал по снегу. Его удобные лыжи позволяли передвигаться не проваливаясь, легко и бесшумно.
– Едем за ним. – Атаман кивнул Болдырю и друзья взялись за поводья, поворачивая лошадей вслед за Эркки. Остальные финны зашагали позади.
Кивеннапа представляла из себя четырехугольное земляное укрепление с заостренными бревенчатыми стенами, возвышавшееся на небольшой горушке, удобной для обороны и обзора за дорогой. После Кудеяр узнал, что между собой финны называют ее Линнамяки – «крепостная горка». Нижняя часть земляных валов была укреплена камнем. На дорогу смотрели и жерла двух пушек, притаившихся до поры до времени в глубине прорубленных бойниц. Больше вооружения в крепости не было. Гарнизон, судя по тем солдатам, что заметил Кудеяр на стенах и во дворе составлял не более полста человек. В центре цитадели размещалось несколько построек. Одно из зданий служило, судя по всему, казармой, другое, оно же единственное возведенное из камня, утопленное в земле и более похожее на погреб, видимо, предназначалось для хранения пороха и артиллерийских зарядов. К казарме примыкала еще одна избушка, куда и провели Кудеяра. Он догадался, что это домик коменданта. Болдырь остался снаружи вместе с финнами, которые передали задержанных шведским солдатам, с любопытством уставившимся на странных гостей, и теперь вместе ожидали дальнейших распоряжений фогта.
– У меня нет основания не доверять вам, но точно также нет основания и доверять, ибо я вас не знаю лично. – Развел руками комендант крепости Юхан Ульфспарре, старый солдат лет пятидесяти. – Известие принесенное вами чрезвычайно важно, хотя, не скрою, из-за последних столкновений на границе, обстановка накалилась и мы ожидали возможного обострения конфликта вплоть до войны. По этой причине я приказал собрать крестьянское ополчение и сторожить тщательно границу. Один из таких отрядов встретился вам. Однако, я полагал, что зима, вернее, предстоящая весна с ее распутицей не подходящее время для начала похода тем более конницы. Видимо, московитам не терпится. – Рыцарь нервно затеребил свою узкую седую бородку, затем принялся подкручивать усы, раздумывая над услышанным от Кудеяра. Атаман не торопил фогта, наслаждаясь домовым теплом после нескольких дней странствования в зимнем лесу.
– Хороший у вас меч! – Заметил Ульфспарре и осторожно коснулся клинка, провел по нему пальцами. Отданное друзьями оружие лежало сейчас перед комендантом крепости на столе.
– Подарок приемного отца. – Пояснил Кудеяр, не вдаваясь в подробности, что меч был подарен Дженкинсом. – Его зовут капитан Гилберт Бальфор, он отвечает за охрану кронпринца Эрика.
– А это оружие вашего спутника? Любопытный клинок! – Комендант взял в руки казачью саблю. – Московитский?
– Скорее, турецкий. Мой друг родом с юга. Он не московит и терпеть их не может. Впрочем, как и турок с татарами. Он побывал в азиатском плену, был продан в рабство, но с помощью христиан – рыцарей Мальтийского ордена, благополучно освободился.
– Московиты – те же азиаты. Даром, что кресты носят и поклоняются Христу, но, как говорит наш пастор – все, как один еретики. – Заметил Ульфспарре. Если выйдете на восточный вал крепости, то увидите развалины церкви Святого Олафа. Ее разрушили московиты шестьдесят лет назад. Из-за близости границы было решено ее здесь не восстанавливать, а перенести подальше, вглубь страны, в Хантулу. Если они называют себя христианами, то зачем разрушать христианские храмы?
– Мне многое непонятно из того, что они творят. Особенно, их великий князь Иоанн. – Кудеяр опустил голову, Василиса вспомнилась. Еще немного и заскрежетал бы зубами. Так всегда бывало, когда или сам или кто-нибудь поминал великого князя. Нет, не уходила злоба и жажда мщения. Мало еще кровушки, ох, мало, за Василису!
От проницательного коменданта не укрылось с какой ненавистью было произнесено имя великого князя.
– Если вы так довольно зло отзываетесь об их правителе, царе московском, как он себя теперь величает, то зачем там живете? Не проще ли было бы вернуться домой, в Стокгольм?
– Долги еще не все собрал. – Кудеяр посмотрел прямо в глаза старому рыцарю. Взгляд был столь суров, и в нем было столько огня, что Ульфспарре не выдержал, отвел глаза в сторону и подумал.
– Дьявол разберет этого солдата-купца! Что у него на уме? То ли о барышах своих печется, то ли что-то другое его гнетет, одно ясно – смертельно ненавидит он московитов и в особенности их великого князя. – Вслух иное сказал. – Я отправлю вас в Выборг, к наместнику. С вами поедет прапорщик, отвезет от меня письмо. Если все то, что вы рассказали, правда, мне срочно необходимо подкрепление и чем быстрее вы доберетесь до Выборга, тем быстрее будут приняты какие-то меры. И… - добавил Ульфспарре, немного подумав, - сожалею, но ваше оружие поедет отдельно от вас. Их, - он кивнул на меч и казачью саблю, - повезет мой прапорщик. Если господин наместник примет решение, оружие вам будет возвращено. Надеюсь, вы меня понимаете.