Прорицатель
Шрифт:
Калхас ограничился одним шипом. Но воспользоваться им так и не пришлось: сон не брал пастуха. Он внимательно разглядывал темноту перед собой, а сам думал о положении, в котором они оказались. Фригийцы уже дважды сменяли участвовавшие в поисках дозоры — следовательно, они ожидали более серьезной опасности, чем та, которую представляли собой аркадяне. Но какой опасности? Может, Дотим прав, и Антиген боится каких-то чудес? А, может, просто осторожность? Осторожность и расчет: фригийцы наверняка поймали сбежавших лошадей и поняли, что аркадяне не ушли из холмов. И вот теперь Антигон
Калхас видел далекие отблески факелов, но фригийцы пока не приближались к его укрытию. Загадывать, хватит ли у Антигона упорства продолжать поиски на следующий день, не хотелось. Ясно, что даже если его солдаты отступят, вытащить Эвмена будет трудно. Фригиец настороже — слишком шатко пока его положение.
Вплоть до рассвета темноту и пустоту перед пастухом не нарушали близкие движения. Оборачиваясь изредка назад, Калхас видел серые, слабо светящиеся блики, постепенно заполнявшие восточный горизонт. Активность антигоновцев снижалась. Если так, аркадяне смогут вздохнуть свободнее.
Размышления пастуха прервал Дотим. Он подбежал к Калхасу почти не таясь.
— Где Никокл? Где Феодор? — громким шепотом спросил наемник.
— Там, — Калхас указал на север и восток. — Или… Неужели их нет? Тогда где они?
— Если бы я знал! — Дотим подозрительно посмотрел по сторонам. — Я чувствовал, что случится какая-нибудь мерзость. Лежал, глядел, слушал, но все время тревожился. И тогда решил проверить — не спят ли остальные. А их нет!
— Ушли к Фригийцу, — сказал Калхас первое, что пришло ему в голову.
— Точнее — за фригийцами, — добавил Дотим. — Пора бежать отсюда.
Не дожидаясь ответа, Дотим двинулся как раз в ту сторону, за которой наблюдал Калхас. Пастух последовал за наемником. Ему казалось, что темнота скрывает множество ехидных глаз. Он ожидал удара отовсюду и не обнажал меча только, дабы тот не мешал ему поспевать за стремительным Дотимом.
Некоторое время они двигались беспрепятственно. Постепенно становилось светлее. Дотим стал держаться теней, отбрасываемых холмами. Они ушли уже достаточно далеко от своего укрытия. Единственное, что смущало Калхаса — отсутствие антигоновцев. Аркадяне перестали их слышать, словно с первыми лучами солнца те вернулись в лагерь. Но почему? Если не к Антигону, то куда же ушли Никокл с Феодором?
Неожиданно Дотим остановился. На мгновение он, как собака, вынюхивающая след, припал к земле. Но тут же поднялся и выпрямился, словно сбрасывая с плеч груз тревог.
— Там кто-то есть, — указал он на холм, нависавший справа над ними. — И их много. Готовь оружие.
Вслед за Дотимом Калхас выхватил из-за спины дротик. Он сам еще не чувствовал никого. Но верил, что наемник не ошибается.
Достать дротики — это единственное, что им позволили. Десятка два лучников появилось на вершине холма. Стрелы были наложены на тетиву, луки натянуты. Когда Дотим сделал шаг вперед, раздался шипящий свист, и несколько стрел вонзилось у ног аркадян.
— Щиты, дротики, мечи — долой! — крикнули с холма. — Бросайте все это и поднимайтесь сюда.
6
Стены
— Не порти себе руки, — посоветовал Калхас.
— Скучно сидеть просто так, — ответил наемник. — Какое ни есть, а дело.
Он обнаружил шов, соединяющий два кожаных полотнища и начал изучать, присев перед ним на корточки.
Желание аркадян осуществилось. Они были посреди вражеского лагеря. Но положение их теперь ничем не отличалось от положения того, кого они собирались спасать.
Фригийцы их не били. Они были обходительны — разумеется настолько, насколько это было представимо в данной ситуации. Там, среди холмов, им спутали руки, но не заставили бежать за хвостами лошадей, а доставили в лагерь верхом. Отняли оружие, но не обыскивали и не сняли поясов с деньгами. Здесь, посреди шатра, стояла кадка с водой, рядом с которой лежали две глиняные плошки, хлебцы и даже кусок запеченного в углях мяса. Пока Дотим пробовал на прочность стены их темницы, Калхас подкрепился и, отогнав от себя все мысли, лег, закинув руки за голову.
— Нужно что-то острое, — завершил свое исследование наемник.
Калхас хмыкнул:
— Естественно.
Дотим зачерпнул плошкой воду, сделал несколько глотков и вдруг поперхнулся:
— Она из обожженный глины! Благодарю тебя, Зевс! Мы разобьем плошки и перепилим шов осколками.
— По-моему, легче сделать подкоп, — сонно предложил Калхас, переворачиваясь на бок.
— Тоже отличная мысль! — согласился наемник. — Стенки в таких шатрах закапывают на пядь, не больше.
Пастух не желал слышать ни о каком перепиливании, или подкопе. Он так устал, что хотел только одного — сна. Впрочем, пища и на Дотима подействовала умиротворяюще. Когда Калхас проснулся, он обнаружил, что наемник мирно похрапывает, не удосужившись расколоть хотя бы одну плошку.
Им дали выспаться! Калхас не ожидал, что фригийцы и накормят их и дадут отдохнуть. Как отнестись к этому?
Через некоторое время пастух увидел, что, пока они спали, в шатер принесли еще мяса и даже головку лука. Он растолкал наемника. Дотим сел и долго по-детски тер глаза.
— Чего так темно? — спросил он. — Ночь, что ли?
— Ночь, — подтвердил Калхас.
— Сколько же мы спали?
— Долго. Неудивительно: в первый раз спали в покое.
— Покой, говоришь? — Дотим встряхнулся. — Какой же покой, когда вокруг фригийцы.
— И все-таки покой. — Калхас взял наемника за руку. — Я предлагаю занятие более серьезное, чем копание ямы.
— Какое?
— Нас опять угостили мясом. Теперь к нему прибавили лук.
— Я не собираюсь больше есть их мясо!
— Напрасно, — Калхас понизил голос до шепота. — Мы не просто пленные. Я уверен: Антигон что-то замыслил в отношении нас. Думаю, нужно поддерживать силы и гадать, что он готовит.
Дотим некоторое время молчал. Затем протянул руку и взял мясо. Поев, аркадяне легли около кадки и начали советоваться.