Пророк поневоле
Шрифт:
– На рожон не суйся. Запроси хотя бы два десятка аркебуз. Как их переделать, Нестор знает. Тогда появится шанс, что вами не будут затыкать любую дыру. Если огненного боя у них нет, потребуй, чтобы новая ордонансная рота воевала по подобию черной пехоты. Только тогда у тебя появится шанс уцелеть в стычках с кочевниками. Ну и пожелаю не продешевить, Берни. Прощай , камрад.
– Капитан, как только понадобимся, ты знаешь где нас искать . Идешь домой?
– Да. Что-то я здесь задержался.
Вечером заявился Ждан. Вид у него был смущенным.
– Что, экюйе? Не вижу выражения
– Понимаешь, Олег…э-э…
– Понимаю, планы изменились и сидеть возле юбки и заниматься ремеслом тебе не захотелось.
– Как-то так.
– Ну что же, у тебя есть выбор. Можешь проситься к Харитону и доблестно сложить голову под Москвой, но есть одна тонкость.
– Что есть?
– Маленькая неприятность. Попы, наши старые знакомцы, сильно тебе не обрадуются . Боюсь, что они будут делать тебе бо-бо, чтобы узнать, куда я подевался.
– Я об этом не подумал.
– Так что мы с тобой числимся в бегах, наверняка как богохульники, еретики и прочее, короче придумай вину сам.
– А что плохого мы сделали?
– По большому счету ничего. Однако ты виноват только тем, что встретил меня и боюсь, что уже списан.
– Что такое списан? Ты стал так странно говорить.
– Уже похоронен на погосте. Ждан, ты слишком много знаешь и потому виноват.
– И что делать?
– Уходить надо. Алешка держит лошадей под седлами. Жду тебя.
– Опять к чухне?
– Истинно так.
Наш паж Алешка был круглым сиротой. Его родителей вырезали куманы на засечной линии год назад, а самого продали в Кафе. Смышленый и шустрый, он быстро нашел общий язык со Жданом. Сейчас он действительно находился в полной готовности, присматривая за четырьмя лошадями.
– А этот Харитон знает, что ты не идешь на Москву?
– По дороге от Пскова мы все обговорили. Я обещал вернуться после посещения могил родных .
– И где эти могилы?
– Увидишь собственными глазами, клянусь. Но надо торопиться. Засветились мы здесь.
– Эх, не успели толком погулять!
Глава одиннадцатая
За тринадцать дней удалось добраться до Вологды. Если бы не проводник, нанятый за бешеные деньги, поход не имел бы смысла. Сухой и жаркий май позволил форсировать речки по малой воде. Я хотел пройти южным маршрутом через Вологду, Устюг и на Усть-Сысольск, в существовании которого были большие сомнения. По всем признакам выходило, что из Вологды мы выйдем в начале июня.
В Вологде пришлось расстаться с лошадями. Не было никакого смысла тащить их по тайге . Мы со слезами прощались с боевыми конями, прошедшими с нами нелегкий путь. Не предполагал, что можно так привязаться к животному. А вот спросите дальнобойщика о степени его привязанности к своему транспорту, с которым он прошел и крым и рым, с которым замерзал и спасался . Думаю для него это гораздо больше , чем куча железа. Но деньги дали хорошие, таких пород здесь не бывало.
Опять шитик, крепкий, широкий и заточенный под прямой парус. Мы тщательно размещали в нем свое добро. Амуниция, харчи, оружие , походный шатер , посуда и котел и многое другое.
Из оружия три арбалета, три кинжала, ландскнетта у меня и фальшион у Ждана, который он выменял в Гамбурге у пикинера. Кроме того, Ждан неплохо пользовался
С наличностью тоже было неплохо. После схваток с пиратами я отложил двести золотых гульденов, чеканенных в Любеке. За лошадей мы выручили сорок гривен, что соответствовало примерно пятидесяти золотым флоринам.
Своей монеты здесь не было. Москва только начинала чеканку рублей. Вот и ходили по рукам гривны и флорины, гроши и алтыны, сам черт ногу сломит. Даже Ждану приходилось чесать темечко, приводя европейскую валюту к местным реалиям. Средства позволили нанять гребцов-бурлаков до Устюга.
Моя команда называла меня атаманом, что вызывало у гребцов противоречивые ассоциации. Гребцы работали посменно. Шитик останавливался только на оправку и обед. Я торопился. Прошли по Вологде и вышли в Сухону. Стало веселей, а после Дубни совсем комфортно. Путь до Тотьмы занял три дня и это при встречном ветре. Зато потом река еще больше уширилась . Перекатов было немного. Один из них назывался «Копыто», а второй «Корыто». Мы отсыпались после тяжелого перехода от Устюжны, но один из нас постоянно бдил и за гребцами и за обстановкой на берегах. Еще двести километров до Устюга прошли без приключений. Встречных судов было немного, но они были. Мы проходили мимо, не останавливаясь. Под Устюгом мужики получили расчет и были высажены на берег ввиду города. Алешка запросился посмотреть город и я его понимал, но решительно оттолкнулся веслом. Нам не хватало только встретить старых знакомых из монастыря.
Я рассматривал карту собственного изготовления, наброски которой регулярно возобновлял при всех перипетиях. Вспомнились слова Ждана о женщинах «почище». Действительно в вопросах случайных связей приходилось быть чрезвычайно привередливым. Опять же над половой проблемой вставала другая проблема, именуемая сифилис. Где-то я читал, что в средние века именно в Италии произошла вспышка этого грозного заболевания. Год и даже век были неизвестны, но приходилось шарахаться от каждой чересчур игривой особы . А их хватало. И на Сицилии и в миланском походе войска сопровождали сонмы торговцев и торговок, проституток и служанок. Собственно число войска было по количеству ненамного больше обслуживающего персонала. Второй причиной, вызывавшей отсутствие должной потенции, был низкий уровень личной гигиены прекрасного пола и особенно удручающее состояние зубов. Представьте девицу -этакую кровь с коньяком без передних зубов и умопомрачающим запахом. Однако общее состояние гигиены не было таким трагичным, как его описывали в книгах. А может все- таки все сглаживалось Италией. Черноволосые пухленькие красотки , как на картинах Брюллова - это тоже было.