Прорывая мрак времён

Ермакова Александра Сергеевна

— Что-то случилось? — собственный голос словно чужой: всего на миг нарушил тишину — и снова повисло удручающее безмолвие. С чего взяла, что расскажет? Кто такая? Видно же: не рад гостье. Сердце разрывалось от боли. Под ногами, точно зыбучие пески — затягивало в омут душевных терзаний. Ни одной разумной идеи или вопроса. От расстройства подступили слёзы. Что происходит с напыщенным индюком? Самоуверенность, наглость, хамство из него и кувалдой не выколотить. По крайней мере, так казалось раньше… А сейчас… Мечтать, что переживает из-за отъезда малознакомой Кати — не так глупа. Даже попытка чокнутого папаши доказать симпатию сына не убедила. Чары Нойли так просто не развеять… О! Катя поморщилась. Неужели опять

альва?!..

— Это связано с Нол? — предположила несмело и затаилась. Если «да», тогда лучше бежать, пока окончательно себя не потеряла. Смуглое лицо оставалось непроницаемым. Катя подтолкнула Варгра плечом в бок: — Ну же, не пугай. — Бъёрн младший будто остолбенел — перестал дышать. Губы поджались в узкую недовольную полосу, скулы натянули кожу, послышался скрежет зубов. Оборотень взбешён?! Сейчас кинется и растерзает, срывая злость. По спине скатилась предательская капля пота.

Пусть убьёт! Лишь бы заговорил… Мотнула головой:

— Можешь съязвить, гадость сказать, — перевела дух. — Даже… — облизнула пересохшие губы и стыдливо выдавила: — на пошлость согласна. Только не молчи, — голос едва не сорвался на молитву: — Если это из-за…

— Я не говорил, — оборвал грубовато Варгр, — соседний город, Ласгерн, кишит нечистью. Среди тварей семейство Мареш…

— Твой отец уже просветил…

Бъёрн младший бросил подозрительный взгляд:

— Что ещё рассказал?

— Немного, — призналась нехотя. — Мареши — ламии. Кратко об их городе, исследованиях, легенду о королеве… Я не поняла, почему ты этого не сделал? — поймала прицел глубоких глаз оборотня — в сумрачных зрачках разгоралось пламя, точно огонь, играющий в ночи. Гипнотизировало, заставляя следить за невероятным танцем янтарно-красных языков, а погружая в омут влечения, признать — эго жаждёт властительного плена от этого мужчины… Если бы не так — была бы уже за сотни миль от Норвегии…

Катя мучительно вглядывалась — считывала: о чём молчит Варгр, какую скрывает тайну? Ничего… Бъёрн младший — закрытая книга под семью печатями. Но даже если удастся их сломать, приоткрыть завесу — с непереводимыми иероглифами. Первый и, вероятно, единственный мужчина — загадка, не поддающийся пониманию. Рассматривала точёный профиль — дерзкий подбородок, жёсткий рот, прямой нос, массивные надбровные дуги… Непослушную прядь на крупном лбу. Еле удержалась, чтобы не убрать — зачесав назад, в милый смоляной беспорядок наверху. Нервничая — не зная, куда деть руки, — стиснула ладони:

— Я ведь призналась, что бегаю от охотников. О страхе, жизнях, смертях… Предлагал помощь, а вместо это… Намерено скрыл? — догадка сорвалась, родив массу двояких чувств: надежду, удивление, недоумение, трепетное ожидание…

— Неважно, — отмахнулся как резанул Варгр — окатило морозной свежестью, будто в комнату ворвался порыв ледяного воздуха, охладив разыгравшийся пыл. — Отец сказал, что Нол встречается с кровососом?

Катя замерла:

— Нет… — мысли разбежались как испуганные зайцы. — Думала вы…

— Между нами… — оборотень запнулся. Признание явно давалось нелегко. Вновь сухо отрезал: — Тоже неважно. Сейчас она играет в отношения с Дорианом Мареш. Уверен: мстит мне. Получается… Хочу, чтобы ты знала: ни жалости, ни сочувствия не ищу — заслужил, что есть и разберусь сам. Дело не в любви, привязанности… Есть чары альвы или нет — не суть. Нол не должна стать ламией. Я это не хочу! — отчеканил каждое слово. — Если такое произойдёт, мне будет плохо. В данный момент она в их доме, — Варгр глубоко вдохнул: — Каждый раз, когда туда едет, готовлюсь её встретить обращенной. Тебе трудно понять, но я, правда, в такие моменты схожу с ума.

Словно раскалённый металлический прут вонзили в сердце. Нойли… встречается с упырем; забавляется чувствами оборотня… Умело, расчётливо, продуманно. Вопиющая гнусность.

Стерва!

Варгр ревнует. Беснуется. Переживает. Хотя…если виноват, как сознался — поделом… Чёрт! Это только женская солидарность, не более… За каждый проступок отвечать надо, но если альвиская дрянь ещё и обратиться… Ужас! Да на неё управы не будет?! Мата Харри воплоти!

Стоять! Как она станет ламией?

Катя уставилась на оборотня:

— Разве обращать могут всё? — еле совладала с голосом. — Я думала только королева…

— Её кровь, — будто нерадивого ученика ткнул в недалёкость Варгр. Катя прикусила губу. Вот же дура! От близости совсем мозг отключился. Бъёрн младший пояснил: — У семьи Мареш есть капсулы. Только не спрашивай, откуда?!

Намекает: «Отвали, и без тебя проблем навалом. Пристала с ерундой…» Как же не понять?! Весь на иголках. Пытка — ожидать того, по кому томится сердце. Варгр в неодолимой, пусть и навязанной тоске, балансирует на черте сумасшествия. Ему больно — разрывается на части, мечется в неведение, мучается, грёзя о возвращении Нойли. То, что она — альва — не порок, наоборот, доказывает: они с оборотнем подходят друг другу. Чудо-женщина для сверх-мужчины. Ему плевать что под воздействием чар. Смирился? Привык? Катя стиснула зубы, удерживая подступающую волну ревности. Обида клокотала в груди, на языке вертелись обидные, язвительные слова.

Идиотка в плену самообмана. Любому кретину ясно — не быть вместе. Нелепые галлюцинации, случившиеся в лесу во время поцелуя, обнадежили. Между ней и Варгром ничего — он живёт Нол. Убежать, а лучше расцарапать его физиономию от негодования. Руки нестерпимо зачесались, когти заострились, впиваясь в кожу.

Словно ужаленная вскочила, и направилась к выходу — уйти, пока не натворила глупостей. Шумно-неровный выдох оборотня остановил возле двери. В голове будто перещёлкнуло. Катя развернулась и в несколько шагов очутилась рядом — лицом к лицу, как и мечтала… Дух захватывало. Сердце на грани остановки, то замедляло удары, то пропускало… то выдавало с такой силой, что едва держалась в сознании. Варгр притягивал словно магнит. Жажда прикоснуться всё чётче стучала в мозгу. Запах лишал самообладания — вытеснял посторонние. Страхи отступали, оставляя примитивные инстинкты хищника. Плотские, дикие, постыдные. Мир крутился с бешеной скоростью, размывая пределы реальности. Внизу живота нестерпимо разгорался огонь, пульсировало — во что бы то ни стало ощутить жар этого мужчины, испытать ответные чувства и познать неуёмный пыл любовника. Губ, рук, тела… Заполнить необъяснимую пустоту, утонуть в объятиях, стать единым целым — поддаться страстям и желаниям. Бъёрн младший разбудил женское начало, хотя скорее, оживил. Ведь никого и никогда так не хотела. Безумно, до дрожи, трепетной неги, томительной истомы… Интересно, каково, когда Варгр обнимает? А целует… Он ласков? Нежен? Требователен? Груб?

Да что же это такое?! Сумасшествие наяву… Он всего лишь мужчина!

Катя изучала лицо, фиксируя каждую черточку. В глазах Варгра застыло ожидание, смешанное с ужасом и толикой неверия — пламя то вспыхивало, то угасало. Он как удав, пожирающий взглядом — смотрел будто молил о прикосновении. Неверной рукой убрала непослушный локон с высокого лба. Погрузила пальцы в чёрную копну, наслаждаясь долгожданным моментом. Волосы густые, жёсткие… Что же в оборотне, заставляющего тело болезненно изнывать? Настоящая физическая ломка. Словно раздробленные кости всё никак не срастались. Стараешься перетерпеть или свыкнуться, но, как назло, запинаешься, ударяешься… Разве это нормально? Такого не должно быть. Есть только одно объяснение — Варгр загипнотизировал. Ненавязчиво, легко, незаметно — дерзким поведением и брутальным нахрапом… Причём давно — как минимум века назад, в забытом, но неизменно счастливом прошлом.