Прощай, крысуля!
Шрифт:
— А чем, по-твоему, занимаются в этом кабинете?
Подобно другим взрослым в школе, она разговаривала с учащимися так, как если бы они были идиотами.
— Какая профессия тебя интересует?
— Сцена, — сказал Луи, — огни рампы, всякое такое.
Она посмотрела на него как на сумасшедшего.
— Но ты же не можешь пойти на сцену.
— Это почему?
— Тебе не дадут никаких ролей.
— А это почему?
— Но ты же черный, ведь правда?
За дверью раздался душераздирающий вопль. Молодец, старина Майк! Луи бросился к двери. Майк корчился в коридоре на полу. Его сорочка была в темно-красных подтеках (на что была употреблена морилка из столярной мастерской).
— Зарезали моего друга! — страшным голосом сказал Луи мисс Орсон. — Он весь в крови.
На мгновение Луи показалось, что мисс Орсон упадет в обморок. Но она бросилась в коридор.
Луи не терял ни секунды. Он кинулся к полкам с картотеками. Их было видимо-невидимо, каждая с этикеткой, напечатанной мелким шрифтом. Какая же их? Ящичек у Трудовика был черный. А может, там были зеленые анкеты? Ага, вот он! Класс «Д». Ах ты черт, это за 1972 год. Вот этот! Нет. Эти анкеты розовые. Луи шарил по полкам как безумный, вытаскивал ящики и засовывал их обратно.
За дверью творилось нечто невообразимое. Но долго это не могло продолжаться. Наверняка кто-то скоро смекнет, что это вовсе не кровь. Вот-вот ворвется мисс Орсон, и тогда держись. Луи вытащил коричневый ящик. Надпись гласила: «Класс «Д». 1973 год». Наконец-то! Белые анкеты были расположены в алфавитном порядке. Андерсон, Андрюз, Баттеруорт, Берри… Пальцы Луи скользили от пота. Он чуть не выронил ящичек. Анкеты слипались. Даллинг, Данн. Кто-то задел дверь. Джонсон. Да, это анкета Тони. Ее тоже надо стибрить, пусть Тони почитает, что старик Чиддл написал о нем. Кам. Вот она!
Дверь открылась. Луи показалось, будто у него провалился желудок. Мальчишечья голова просунулась в дверь и исчезла. «Кровь это, кровь», — услышал Луи голос Майка. Молодец! Вот кому надо идти на сцену, Майку Моргану. А вот и его анкета. Все в порядке.
Луи засунул все три анкеты в карман, поставил картотечный ящик на место и еще успел отскочить от полок. Вошла мисс Орсон. Лицо ее горело.
— Его следовало бы отхлестать, — тяжело дыша, сказала она. — Всех провел. Какая дурацкая, детская шутка. Можно подумать, вам всем по двенадцать лет, а не шестнадцать.
Она подозрительно уставилась на Луи.
— Ты что здесь делал?
— Передумал я насчет сцены, мисс, — сказал Луи. — Пожалуй, лучше буду борцом.
— Ты съел мою булочку с колбаской! — воскликнула мисс Орсон вслед удирающему Луи.
Луи и Майк встретились, как было договорено, за велосипедной стоянкой. Сорочка Майка все еще была мокрой, хоть выжимай, в кроваво-красных подтеках.
— Никак не отмывается, — сказал Майк, — мать оторвет мне голову.
— Тебя наказали?
— Приказали убрать душевые после уроков, — ответил Майк.
— Я помогу тебе. Слышь, Майк, анкеты у меня. Даже взял анкету Тони. Ну-ка, посмотрим, что там написал о нас Чиддл.
Анкеты были измяты. Майк и Луи с трудом читали написанное. Они разобрали слова «Пожалуйста, укажите уровень…», а за этим следовали такие понятия, как «Старательность в классе», «Ответственность», «Готовность сотрудничать», «Инициатива», «Точность», «Внешний вид», «Присутствие на уроках», «Поведение». Рядом шли графы, озаглавленные «Отл.», «Хор.», «Поср.» и «Плохо». Очевидно, учителю полагалось поставить галочку, если он считал, что старательность, ответственность, инициативность и т. д. ученика были отличными, хорошими, посредственными или плохими. Другими словами, учитель должен был выразить свое мнение об ученике.
— Что Чиддл поставил тебе, Майк?
— А тебе что, Луи?
Мистер Чиддл разместил все галочки в графе «Плохо». По его мнению, Майк и Луи были безнадежны. Никчемны. Бесполезны.
Что ж, другого они и не ожидали. Поэтому не очень расстроились. Что взять со старика Чиддла? Он презирал класс «Д». И они платили ему той же монетой. В конце концов, какое значение имеет мнение какого-то Чиддла?
На обратной стороне анкеты было написано: «Можете ли Вы рекомендовать данного учащегося нанимателю?» В ответ на что мистер Чиддл написал на обеих анкетах: «Нет, не могу».
Луи посмотрел на нижнюю часть анкеты и побелел.
— Что с тобой, Луи?
— Анкеты заполнял не мистер Чиддл.
— Чего?
— Посмотри на подпись.
Майк посмотрел.
Луи сказал:
— Видишь, написано: «Джон Локли».
— Не может быть! Мистер Локли не стал бы писать такое. Ведь он любит нас!
— Мистер Локли считает, что мы ни на что не годимся.
Это был тяжкий удар. Им хотелось провалиться сквозь землю. Ведь мистер Локли замечательный человек. Если даже он о них такого мнения, на что надеяться?
— А как у Тони?
Тони был вынесен точно такой же приговор.
Мальчики бушевали.
— Я дам ему в морду!
— Я проткну ему шины!
Но они понимали: все это болтовня. Ведь мистер Локли не знал, что они увидят анкеты. Он честно написал, что думает о них. И мнение у него было самое плохое. У них не было никаких способностей. Никаких. Они глупы. Неопрятны. Не умеют сосредоточиться. Хулиганят на уроках. Опаздывают. Списывают. Все забывают. Шляются. Не выполняют заданий. Ненавидят школу. Как может учитель хорошо отзываться об учениках, которые ненавидят школу?
— Слава богу, Майк, что дядя Дэйв устроит нас на работу. Ведь для завода не требуется рекомендаций, правда?
— Правда, Луи, дядя Дэйв устроит нас.
Они разорвали анкеты на мелкие куски.
— Майк?
— Да, пап?
— Должен огорчить тебя, парень. Придется тебе сходить в отдел трудоустройства молодежи.
— Чего?
— Чтобы найти себе работу.
— Но ведь дядя Дэйв обещал все устроить.
— Не получилось. У него на заводе начали увольнять рабочих. Очень жаль, Майк, но тебе и твоему другу придется пойти в Отдел. Может, они помогут вам.