Прощай, крысуля!
Шрифт:
— Нечего доить собес, — назидательно произнесла Мейбл.
— Вот именно, — сказала Джин.
— Конечно, вам хорошо, — сказал Майк. — Спите в теплой постельке, еду готовит мама. Покупают вам новенькие туфли и шмотки. А есть люди, которые не могут получить работу. Вам это известно? В конторах по найму километровые очереди. Человек не виноват, если нет работы.
— Только лентяи не работают, — сказала Джин.
— Кто хочет, тот получает работу, — сказала Мейбл.
Всем четверым кровь бросилась в голову, мальчики смотрели на девушек волками, а те отвечали им взаимностью. Стоя на раскаленном асфальте, они жарко спорили.
— А ну их к черту! — вдруг сказал Луи. — Пошли, Майк. Обойдемся без этих благородных девиц.
— Плакать не станем, — ответили девушки.
— Во всем виновата моя стрижка, — сказал Луи, когда девушки удалились, покачиваясь на своих платформах. — Зря я подстригся.
— По крайней мере сэкономили 70 пенсов, — сказал Майк.
— Все равно они дуры. Будто легко получить работу. Неправда это.
— Девчонки ничего в этом не смыслят.
— Куда им! Только и думают, как выйти замуж.
Предмет их спора дремал. Крошки торта так и остались на ее подбородке.
— Ну, вот мы и пришли, Тони. Видишь, как здесь хорошо. Я тебе всегда говорила. Смотри, растения в горшках. Убери волосы со лба. Выпрямись. Ты должен произвести хорошее впечатление.
Приемная конторы Додзуэлла и Амберлей была покрыта густым коричневатым ковром. Повсюду действительно стояли растения в горшках. Лампы дневного света окрашивали комнату в розовый цвет. Жалюзи на окнах защищали от лучей солнца. Молодые женщины сидели за блестящими пишущими машинками. Одна из них двинулась им навстречу. Ее прическа напоминала кучу морских ракушек.
— Мой сын пришел на собеседование, — сказала, обращаясь к ней, миссис Джонсон.
Женщина посмотрела на Тони. Он чувствовал себя неловко, переступал с ноги на ногу, ладони горели.
— Как вас зовут?
У Тони язык прилип к гортани.
— Тони! Да скажи леди, как тебя зовут.
— Энтони Джонсон. — Ему хотелось стать мухой, чтобы вылететь в окно и спастись.
Они сели. Тони уставился на носки туфель. Стрекотали пишущие машинки. Телефонистки отвечали на звонки преувеличенно вежливо. Ему хотелось умереть.
— От тебя будут ждать, чтобы ты каждый день приходил в свежей белой сорочке, — шепнула миссис Джонсон. — Выпрямись, Тони. Да не смотри исподлобья. Сделай вид, что тебе интересно.
Но ему не было интересно, в этом-то и была вся беда.
Вернувшись, молодая женщина сказала:
— Будьте добры, Энтони, пройдите за мной. Мистер Уитекер хотел бы проверить вас. Вы взяли с собой ручку? Несколько арифметических задач, потом тест на умственные способности и короткое сочинение.
Тони встал.
— Мне надо выйти, мисс.
— То есть как?
— Мне надо в туалет.
— Тони! — воскликнула мать.
— Нет-нет, не беспокойтесь, все в порядке. Идите по коридору направо. Мужская комната будет слева.
Тони толкнул качающуюся дверь и вышел.
— Побыстрее, не заставляй эту милую леди тебя ждать! — вслед ему крикнула мать.
Луи и Майк сидели перед Трудовиком. На столе, испещренном кольцами, оставленными влажными донышками бесчисленных горячих чашек чая, стояла на блюдце еще одна.
— Очень жаль, ребята, но сейчас у меня для вас ничего нет. Тем более, что вы хотите во что бы то ни стало работать вместе. Скоро появится место рабочего на бензозаправке. Правда, работа временная, но с чего-то надо начинать. Однако требуется только один человек.
— Мы должны работать вместе, — сказал Луи.
— Да, мы будем вместе, — сказал Майк.
— Сделаю все, что смогу, — сказал Трудовик. — Но дело это непростое. Знаете, за целый месяц открылась только… да, только одна вакансия подмастерья.
— Вообще больше всего на свете я хотел бы быть футболистом, — сказал Майк.
— Правда? И я, — сказал Трудовик. — Ты кем хотел играть?
— Крайним.
— А я вратарем, — сказал Трудовик. — Я мечтал брать мертвые мячи в финале Кубка.
Да, он приличный человек. И не его вина, что не хватает работы для бывших школьников.
— Нам обязательно надо устроиться на работу, — сказали мальчики.
Из головы не выходили слова Джин и Мейбл. Становилось не по себе от мысли, что девчонки решат, будто они живут на пособие, вместо того чтобы работать. Да и как смогут тогда они пригласить их в кино на свои жалкие гроши?
— У нас еще есть шесть недель, — сказал Майк.
— Эта крыса укусила меня, — сказал Трудовик.
Стоя в подъезде магазина «Маркс и Спенсерс», Тони настороженно посматривал вверх на зашторенные окна фирмы «Додзуэлл и Амберлей». Он отсутствовал уже двадцать минут. Вместо того чтобы пойти в туалет, он тайком спустился по лестнице и вышел на улицу.
Он представлял себе, что творилось там, наверху. Молодая женщина наверняка послала мистера Додзуэлла (или мистера Амберлей) в туалет проверить, не застрял ли Тони в толчке. Взволнованная и извиняющаяся мать. «Не могу, мама», — простонал Тони громко. Он сдохнет в конторе. Он хочет быть… Да кем же он хочет быть? Если бы только знать! Как можно искать работу, если сам не знаешь, чего хочешь?
Появилась мать. Она выглядела постаревшей и несчастной. Ему стало жалко ее, вдову, мать бестолкового сына. Ни к черту я не гожусь, подумал Тони. Когда мать скрылась из виду, Тони увидел хромую собаку, ковыляющую по тротуару. Он пошел за ней.
Глава 8
«Лунная прачечная» — гласила вывеска.
Из полуоткрытой двери валил пар. Майк и Луи вошли, держа в руках подростковые рабочие карточки. Входить в прачечную было все равно, что входить в преисподнюю. Жара жесточайшая. Пар пугал. Шум стоял ужасный — беспрерывные рев, бульканье, шипение. Повсюду на грязном, скользком полу стояли машины.