Прощай, крысуля!
Шрифт:
— Но, пап, ведь я обещал Луи! Что же теперь делать, а, пап? Я же дал слово. Мне обязательно нужна работа, мне надо зарабатывать.
— Ну, парень, бывает и похуже.
— Не бывает, пап. Не бывает!
Глава 6
Рыбные палочки распространяли чудесный аромат. Луи освободил место на полу и улегся с газетой «Вечернее эхо».
— Прочти мне самые интересные места! — крикнула мать из кухни. Миссис Кам была крупной веселой женщиной. Она работала на пивоварне, мыла бутылки. Весь день ей приходилось стоять на сыром цементном полу, и от этого у нее отекали ноги.
«Приглашается на летний сезон, — начал Луи, — специалист по рыбным блюдам. Работа сменная. Основной оклад 18 фунтов плюс жилье и питание. Ресторан «Экспро». Дуглас. Остров Мэн».
— Ты бы хотел жарить рыбу?
Волосы у матери были закручены на бигуди, распрямлявшие ее мелкие кудряшки.
— Я не могу ехать на остров Мэн, мама. Страдаю морской болезнью.
Луи пробежал глазами колонку с объявлениями.
— Да и потом я не могу устраиваться без Майка. Мы будем держаться вместе. Послушай вот это. «Требуется помощник в магазине электрооборудования. 17–18 Лет». Слушай, я мог бы сказать, что мне 18?
— Их не проведешь. Дознаются все равно.
— «Требуется юноша…» Нет, это не пойдет. Нужны водительские права. «Требуется лаборант». Нужны ОУ по физике и химии.
Миссис Кам рассмеялась. Она вообще много смеялась, когда была не слишком усталой. Вдруг из кухни повалил пар.
— Черт подери, вся картошка на полу!
Луи кинулся спасать картошку. Кухня была выкрашена в кумачовый цвет. На потолке, оклеенном картинками из журналов, пестрела реклама автомобилей, виски, мыла, кукурузных хлопьев, зубной пасты. Все это было цветисто и ярко, совсем не так, как в жизни.
— Луи, — сказала миссис Кам, раскладывая рыбные палочки по тарелкам, — этот Майк Морган подвел тебя.
— Неправда! Друзья не подводят. Он не виноват, что на дядином заводе начали увольнять.
Миссис Кам посмотрела на сына. От частого смеха в уголках ее рта обозначились морщинки. Вид у нее был очень утомленный.
— Знаешь что… Я думаю, дядя Майка просто не захотел просить начальство, чтобы на работу взяли черного.
— Брось болтать! Это исключено.
Луи обнял ее за широкую талию и, танцуя, потащил в гостиную. Она расхохоталась и схватилась за бигуди.
— Луи, ты мог бы устроиться партнером для женщин, которым не с кем танцевать.
— Думаешь? Пятьдесят пенсов за танец! Молодой человек дает гарантию не наступать на мозоли. Мама, можно поесть? Ужасно жрать хочется.
— Конечно. Не будем ждать отца.
Они его никогда не ждали. Он не возвращался домой до закрытия паба, да и надувался там пивом так, что есть ему все равно не хотелось.
Рыбные палочки удались на славу. Никто б не догадался, что картошка побывала на полу.
— Слушай дальше, мама. «Требуются мужчины для работы носильщика в магазине «Сагморс». Обращаться в отдел кадров». Я мужчина. И Майк тоже. Так что мы можем обратиться, можем вместе быть носильщиками у Сагморса.
— Я буду очень гордиться тобой, Луи, если ты получишь хорошую работу и сумеешь ее сохранить. Только не надо жить на пособие, Луи. Если, конечно, будет работа.
— Нет, правда, мама. Мы с Майком будем носильщиками.
— Хватит одного на пособии в этой семье.
Луи подумал об отце. Вот уже два года, как он не работает. Целыми днями болтается в пабе или играет по маленькой в соседнем заведении. Луи не хотел походить на отца. Он снова насмешил мать, накрутив прядь своих густых волос на бигуди.
— Я сколочу себе состояние, — похвастал он, хотя знал, что этого никогда не будет: чернокожие дети рабочих, у которых не было ни ССО, ни ОУ, не могли на это рассчитывать.
— Вот это тебе подходит, Тони, — сказала миссис Джонсон.
Она зачитала объявление из «Вечернего эха»: «Требуется сообразительный юноша для делопроизводства. Аккуратность в одежде, пунктуальность обязательны. Может быть нанят бывший школьник». Это тебе подойдет. Чистая, аккуратная работа. Никакой спецовки. Будешь вращаться среди приличных людей.
Розоватое тельце червя извивалось перед глазами Тони.
— Учеба кончится только в июле, — сказал он.
Тони уже отказался от попытки убедить мать, что не станет служащим. Оставалось только придумывать отговорки и надеяться на лучшее.
— Мне же еще два месяца учиться.
Червячок помещался в узком стеклянном, сосуде, заполненном землей. Было видно, как он рыл туннель и полз по нему.
— «Может быть нанят бывший школьник», — повторила миссис Джонсон. — Это значит, они готовы ждать до конца учебного года, — Вдруг она вскрикнула: — Тони, весь ковер в земле!
Тони взял щетку и совок и подобрал комочки земли, выпавшие из сосуда.
— Смотри, мама, смотри! — взволнованно заговорил он. — Червячок ест землю. Да смотри же! Он ест землю и выталкивает ее из хвоста. Смотри, мама!
— И не подумаю, — поморщилась она.
— Но это же интересно!
— Мерзость, по-моему.
Ее лицо исказила брезгливая гримаса. Она и в самом деле считала этого землееда отвратительным. Тони вздохнул. Мать просто не понимала ничего, ее заклинило на том, чтобы сын стал служащим в белой сорочке. Разве она не видит, что Тони хочет другого? Но вот чего — в этом-то вся загвоздка. Если бы только он мог придумать, чем заняться. Уж тогда он заставил бы мать прекратить разговоры о делопроизводстве.
— Сегодня же вечером ты ответишь на это объявление, — сказала мать.
— Не отвечу, — сказал Тони.
Но в глубине души знал, что она заставит его сделать это.
Иногда ему не хотелось взрослеть. Стать взрослым — значило переживать из-за работы, из-за денег, из-за безработицы. Взрослеть — это значит стараться быть таким, каким тебя хотят видеть.
Червячок добрался до дна сосуда. Его розоватое тельце дернулось, сократилось, а потом растянулось, как мехи аккордеона. Тони поймал, себя на успокаивающей мысли. Он вспомнил, что у него ужасный почерк. Когда увидят его ответ на объявление, то разорвут его и наверняка выбросят.