Прощай, полуостров! Она
Шрифт:
– Вот она – новая школа, – сказала мама, когда привела дочь познакомиться со школой.
Учебный год еще не начался, это была ознакомительная поездка, чтобы походить по зданию, познакомиться с классным руководителем, найти туалет, чтобы Дарине было как можно более комфортно в первый день. Их обеих удивили размеры новой школы. Та первая была огромная, четырехэтажная, состоявшая из двух больших зданий, соединенных между собой коридором. Маленькой Дарине всегда было там неуютно: толпы старшеклассников, совсем не замечали крутящихся под ногами малышей, то и дело налетали на нее, пихали, занимали туалет и выпихивали младших девочек за дверь. В столовой – вечная давка, главенствовал принцип: кто успел тот и съел. Чтобы попасть на улицу, надо было пройти одно из зданий насквозь, пронестись по соединительному коридору и спуститься на первый этаж. Для этого не хватало коротенькой пятиминутной перемены, потому дети все время проводили в душном классе или коридоре.
Новая школа оказалась маленькой и уютной, с красивым закрытым двором, ухоженными клумбами и побеленными бордюрами. Классы начальной школы располагались у самого выхода, и попасть на улицу можно было всего за несколько секунд. Все было весьма компактно: вот класс, дальше по коридору умывальники и фонтанчики с питьевой водой, а сразу за ними столовая. В распоряжении старших классов был второй этаж, и они могли спокойно идти по своим делам, не спотыкаясь о малышню. Как только Люси и Дарина вошли в это здание, стало прохладно и спокойно, и Дара ощутила умиротворение от знакомства с новым и в то же время трепет: девочка была уверена, что ей здесь понравится. Люси нашла учительницу, которая приветливо с ними поздоровалась.
– Можешь погулять по школе, а мы пока обсудим кое-что, – сказала мама, и Дарина отправилась на разведку.
Она пыталась представить школу полной людей, но никак не получалось. Сейчас это место было олицетворением спокойствия и безлюдности. Девочка заглянула в столовую, потом нашла небольшой зимний сад с цветами, обрадовалась им, как старым знакомым, и пошла на улицу. Вкопанные в землю автомобильные шины являлись неизменным атрибутом каждого школьного двора, и Дарина попрыгала по ним, дожидаясь маму. Вскоре улыбающаяся мама появилась на пороге, она была довольна не меньше дочери.
– Ну как тебе? – спросила Люси.
– Мне нравится. Школа такая маленькая и уютная, – ответила Дарина.
– Да, мне тоже понравилась. Здесь в классе всего пятнадцать человек, каждый под присмотром.
– Так мало? – удивилась Дара.
– Да. Просто не верится. Английским будете заниматься по группам, в группе всего пять человек, представляешь?
Дарина не представляла. Звучало как-то неправдоподобно.
Памятуя о наставлениях не учителей, а бывших одноклассников, Дарина теперь боялась показаться самой умной. Она выбрала для себя молчание, и в первый день не перекинулась ни с кем и словом. Новенькую представили классу и оставили в покое. Никто ее не трогал, не задавал вопросов на уроке, а она не тянула вверх руку, хотя, как и прежде, знала ответы на все вопросы. На переменках дети убегали во двор и играли под присмотром учительницы. Она предложила Даре присоединиться, но девочка отказалась, а учительница не настаивала, давая новенькой время привыкнуть. Таким образом, Дара приспосабливалась к школе и коллективу, наблюдала за одноклассниками, но первая не проявляла никакой инициативы. Она не пыталась завести дружбу и выделиться на уроках. Спустя неделю к Дарине на переменке подошла девочка из ее класса и просто сказала:
– Привет. Меня зовут Юля.
– Привет. А меня Дарина. Корсакова.
– Знакомая фамилия. Кто твои родители?
– Мама работала раньше на станции натуралистов, она зоолог. А папа – бизнесмен.
– А что за бизнесмен?
– Я не знаю, но так говорят, – замялась Дарина, а Юля рассмеялась:
– Прямо как мой. Он тоже бизнесмен, но что делает, не поймешь.
Дарина рассмеялась в ответ, стало легко и радостно, как всегда бывает, когда найдешь человека близкого тебе по духу. Это почти как влюбиться: ожидаешь чуда и кажется, что теперь все пойдет в жизни по-другому, будет много веселья и приятного общения, вы станете понимать друг друга с полуслова и ждать встречи. Порой найти настоящего друга так же сложно, как настоящую любовь. Дарина смело посмотрела в глаза Юле и увидела в них такую же радость. С тех пор девочки стали неразлучны, и школа для Дарины превратилась в удовольствие.
Юля оказалась всеобщей любимицей, и Дарине было удивительно, что лучшей подругой она выбрала именно ее, Дарину. Юлю любили не только одноклассники, но и учителя смотрели сквозь пальцы на все ее проделки. Она могла громко рассмеяться на уроке, но потом так искренне попросить прощения, что суровое лицо учительницы тут же расплывалось в улыбке. Это ведь еще уметь надо – попросить прощения. А Юля умела. Она без стеснения могла отправиться в учительскую и задать множество вопросов завучу, рассказать «взрослый» анекдот и общалась с мальчишками так же запросто, как и с девочками. Застенчивая и задумчивая Дарина была ее полной противоположностью, но была всегда рядом, выступая молчаливой соучастницей всех Юлиных дел. И если в первом классе Даре нравилось быть первой во всем, то теперь она наоборот получала удовольствие от стороннего наблюдения. Так ей казалось, что она в безопасности. Можно молча наблюдать, делать выводы и все равно оказываться в центре внимания.
Спустя несколько месяцев Юля призналась Дарине:
– Мой отец попросил меня подружиться с тобой.
– Чего? – Дарина рассмеялась. – Откуда он обо мне знает?
– Я просто сказала как-то, что у нас новенькая – Корсакова. А он заинтересовался, потом куда-то звонил и сказал, чтобы я обязательно с тобой подружилась.
Дарина не знала, как это воспринимать. Звучало это как-то неправдоподобно, но зачем Юле лгать? Стало обидно, что Юля не сама захотела с ней дружить, а подошла по указанию отца. Словно прочитав мысли подруги, Юля, не стесняясь своего признания, сказала:
– Но я тебя правда полюбила. Ты лучшая подруга, которая у меня когда-либо была. Потому я и сказала тебе про отца, чтобы ты знала. По-моему, он знаком с твоим отцом. Или хочет с ним подружиться и вести бизнес… Как-то так… Родители при тебе обговаривают свои дела?
– Нет. Я папу почти не вижу.
– А мои постоянно. Мне ничего не остается, как слушать их разговоры. Так вот, он говорил, что за Корсаковым будущее.
– Что это значит?
– Не знаю, но я благодарна папе, что посоветовал дружить с тобой.
Юля обняла Дарину за талию, выражая свои чувства так, как хочется, без лишней скромности. На этом разговор был окончен, и Дара уже не испытывала обиды. Кто их поймет, этих взрослых? Вот если бы ей папа сказал с кем-то подружиться? В этом же нет ничего плохого. Мать девочки Ани в прежней школе сказала, что Дару надо наказать. Это, по ее мнению, был плохой поступок, а что плохого может быть в дружбе? Ничего, решила Дара и даже почувствовала благодарность к Юлиному отцу.
Вечером, улучив минутку, Дара сказала папе:
– А папа моей подружки сказал ей со мной подружиться, потому что хочет подружиться с тобой.
– Вот как? – папа удивленно приподнял бровь. – И как фамилия твоей подружки?
– Нахимова.
– И что, крепко дружите?
– Да, папа. Юля – моя самая любимая подруга.
– Хорошо, очень за тебя рад, Даринка. – Папа поцеловал ее в макушку, и счастливая Дарина с чувством, что сделала все правильно, отправилась делать уроки.
После Юлиного признания дружба девчонок стала еще крепче, потому, когда наступили каникулы, они принесли Дарине не радость, как всем прочим школьникам, а тоску по подруге. Сама Юля не испытывала такой зависимости от школьной подруги, потому что у нее была большая семья: брат и сестра, а еще несколько кузенов и кузин, почти одного возраста с Юлей, и они то и дело ездили друг к другу в гости, на бесконечные дни рождения, годовщины и просто шашлыки. Как же Дара ей завидовала! И хотя Юля то и дело жаловалась на противную старшую сестру-воображалу и на брата, который ее то и дело шпынял, Дарина была уверена, что большая семья – это здорово. Она не понимала своих родителей, ей казалось, что быть одинокими это их выбор, что они сами не хотят, чтобы у них было много родственников, и сторонятся людей. У мамы и подруг-то почти не было, и девочке казалось, это потому, что мама не такая, как другие. Когда-то ей нравилось, что мама особенная, что она отличается от остальных. Но теперь Дарина осуждала маму и считала, что будь мама такой же, как все, у нее было бы много подруг, и их дом всегда был бы полон гостей.