Прощай, предатель!
Шрифт:
— А если не приму? — вызывающе вздергиваю подбородок. — Ты меня посадишь на цепь, как рабыню Изауру? Я не твоя собственность, Влад!
— Ты моя жена, — сужает глаза Князев. — Это ничего для тебя не значит?
— Да, жена. Которая тебя презирает и ненавидит! — бросаю я, страстно желая хоть как-то его ранить за то, что он превратил мою жизнь в сплошное грязное недоразумение. А потом мстительно возвращаю его же слова: — Это ничего для тебя не значит..?
Ноздри мужа подрагивают и раздуваются. И снова играют на каменно-красивом лице желваки — верный признак
— Что ж, значит, ты по-прежнему испытываешь ко мне сильные чувства, — в конце концов скупо комментирует он. — Это лучше, чем равнодушие. А от ненависти до любви... сама знаешь.
Я демонстративно скрещиваю руки на груди, давая понять, что не согласна с утверждением. Князев отводит глаза, потом шумно вздыхает и качает головой.
— Поеду в офис. Избавлю тебя временно от своей компании... дам время всe обдумать. А вечером обсудим, как обеспечить тебе спокойствие, уединение и комфорт, хорошо? И не злись за документы. Я просто не хочу, чтобы ты угодила в жесткий бытовой переплет, а без них у тебя не будет искушения сбежать.
— Да неужели? — угрюмо фыркаю я.
— Однозначно. Ты же знаешь, без бумажек у нас человек не человек, а... беспомощная букашка, — Князев пожимает плечами и направляется к выходу, и только на пороге задерживает на мне долгий прощальный взгляд. — Надеюсь на твое благоразумие, Даш. До вечера.
?Глава 36. Психушка по тебе плачет!
После ухода Князева несколько минут я мечусь по спальне, как дикий зверeк в клетке. Наглость мужа так сильно меня выбесила, что успокоиться удается не сразу.
Не хочу оставаться в доме, где за право быть хозяйкой в семье надо без конца бороться с собственным мужем и свекровью.
Пусть идут на хрен! Оба! В конце концов документы можно и восстановить. Хотя это и потеря времени...
Устав ходить туда-сюда, я плюхаюсь на край роскошной кровати и снова принимаюсь гипнотизировать напряженным взглядом сейф. Его содержимое так близко и в то же время так недосягаемо! Прямо как та денежно-вещевая заначка в камере хранения, которую я готовила для импульсивного побега незадолго до столкновения с Нонной...
Воспоминание об этом приходит словно озарение.
Я застываю с колотящимся сердцем, сосредоточившись на нем, как утопающий при виде соломинки. Вот оно! Не понадобилось тогда — значит, пригодится сейчас.
Там есть необходимый минимум вещей для меня и ребенка... небольшая, но приличная сумма наличных... дешевый мобильник с новой сим-картой... Вот только с документами неувязочка.
Я сощуриваюсь, внимательно глядя на сейф.
Хм... а почему бы не взять его с собой?
Габариты у домашнего мини-сейфа небольшие, вес примерно килограммов двадцать... вполне себе поместится во вместительный рюкзак, который Князев купил для семейно-романтических выездов в туристический кемпинг. А проблему с его вскрытием я решу как-нибудь потом, когда окажусь подальше отсюда. В старом бабушкином доме, про
Да, да, да! Это самый короткий путь к свободе от тоталитарного и лживого семейства Князевых, в которое меня угораздило войти сослепу. Да уж, через розовые очки наивной влюбленной дурочки много чего не разглядишь на свою голову. Да что уж теперь об этом переживать... проехали уже!
Я порывисто вскакиваю, переполненная новой надеждой.
Рюкзак лежит там же, где и остальное неповседневное барахло. В дальнем шкафу гардеробной. Я вытаскиваю его на свет, прикидывая размеры, потом иду примерять к габаритам сейфа и удовлетворенно киваю. Глазомер не подвел!
Теперь надо потихоньку собрать вещи и сочинить для мужа достаточно доходчивую объяснительную в записке, чтобы он понимал — со мной и сыном всe в порядке,иначе с него станется на волне стресса допустить версию с похищением или несчастным случаем...
А я не настолько ненавижу его, чтобы мучить подобного рода бесчеловечной неизвестностью.
Спускаю рюкзак в прихожую не без труда и с шумным выдохом разгибаюсь. Поясница слегка ноет. Позади раздается шорох неторопливых шагов.
— Ты чем это с утра пораньше занимаешься, Дарья? — укоризненно интересуется Ада Адамовна в черном шелковом халате до пят. — Бросила моего внука без присмотра! Что за мать ты такая?
— Он спит, — спокойно говорю я и обхожу свекровь по дуге, чтобы вернуться в детскую.
Но не успеваю сделать и нескольких шагов, как слышу вжик молнии, и оглядываюсь. Блин, ну что за пронырливая женщина!
Ада Адамовна активно шебуршит в оставленном мной рюкзаке без малейшего стеснения и при виде маленького металлического сейфа внутри потрясенно ахает:
— Это еще что такое? Бессовестная! Ты решила обчистить Владана перед разводом?!
Я закатываю глаза.
— Вообще-то там мои документы. Хотела подать заявление на развод, а Влад их спрятал. Он вам пароль случайно новый не сообщил?
— Нет, — моргает свекровь, подозрительно хмурясь. — Так, значит, он против?
— Еще как.
— Ну и бестолковая же ты, Дарья! Даже развестись нормально не можешь. Зря, ой, зря Владан на тебе женился... Нет, ему точно нужна более умная и не такая бесцветная жена, с сильным характером. Например, такая как Марочка! — Ада Адамовна раздраженно упирает руки в бока и решительно заявляет: — В любом случае имей в виду, что мой внук Вольдемар после развода будет жить здесь! Я не допущу, чтобы моя кровь воспитывалась в нищете!
Я резко выпрямляюсь. В груди начинает припекать от гнева, словно огнём.
— Нет, Ада Адамовна! Мой ребенок останется со мной. А о нищете не переживайте. Уверена, что алименты для него назначат приличные, чтобы он ни в чем не нуждался. И, к вашему сведению, моего сына зовут Вася, а не Вольдемар.
— Это звучит отвратительно по-деревенски! — фыркает свекровь. — Ничего, я сумею убедить Владана, что его наследник достоин более благородного имени.
— Не собираюсь это даже слушать, — стискиваю зубы и отворачиваюсь, чтобы уйти.