Прошло семь лет
Шрифт:
Но не прошло и минуты, как следователь в Констанс вновь взял верх над женщиной. В ванной она обнаружила рубашку и пиджак со следами крови, в гостиной спортивную сумку с одеждой и упаковочные коробки с брендами самых прославленных фирм.
Чем дальше, тем удивительнее…
«Куда больше похоже, что эти Лараби приехали в Париж провести медовый месяц, а не прячутся, натворив черт знает что…»
— Как они были одеты, когда уходили?
— Я не обратила внимания.
— Вы что, издеваться надо мной вздумали?
— Они были в вечерних туалетах.
— И куда они отправились? Думаю, у
— Не имею ни малейшего понятия.
Констанс потерла себе виски. Администраторша ей лжет, в этом она не сомневалась. Чтобы развязать ей язык, нужно время. Но как раз времени-то у отставного капитана полиции и не было.
Оставался метод Dirty Harry… [34] Разве втайне не мечтала она применить когда-нибудь этот метод? Теперь или никогда!
34
«Грязный Гарри»— знаменитый боевик 70-х годов, на долгие годы определивший этот жанр.
Она выхватила «ЗИГ-зауэр» из кобуры, схватила рукой женщину за шею и приставила ей дуло к виску.
— Куда они пошли? — заорала она.
Администраторша в ужасе закрыла глаза. Губы у нее задрожали.
— Они… Они попросили у меня карту…
— Чтобы ехать куда?!
— На Северный вокзал. А потом, кажется, к мосту Альма…
— С чего это вдруг мост Альма?
— Не могу сказать наверняка. Кажется, речь шла об ужине на прогулочном катере. Они на этот вечер сделали заказ.
Констанс отпустила администраторшу и вышла из номера. Спускаясь по лестнице, позвонила Босари. История с ужином на катере во время прогулки по Сене сразу показалась ей полным идиотизмом. Но проверять нужно все! А вот что нужно сделать совершенно точно — это помешать Лараби сесть на поезд. С Северного вокзала можно уехать куда угодно: в Англию, Бельгию, Голландию…
Ей ответил автоответчик, и она оставила сообщение:
«Позвони нашим на Северном вокзале, сообщи о розыске супругов Лараби, распорядись усилить контроль за заграничными поездами. Узнай, у какой пароходной компании пристань возле моста Альма и нет ли у них заказа на ужин от двух американцев. Шевелись!»
Констанс уже уселась за руль своего спорт-купе, когда заметила, что из окна на нее смотрит администраторша. Та уже успела опомниться от пережитого страха и яростно прокричала:
— Вам это даром не пройдет! Не надейтесь! Я все сообщу вашему начальству! Я буду жаловаться! Не сомневайтесь, это ваше последнее расследование, мадемуазель капитан!
«Уж в этом-то можно не сомневаться», — усмехнулась про себя Констанс, устраиваясь за рулем поудобнее.
31
Вперед, только вперед.
Не застывать на месте, не колебаться, не останавливаться.
На высоких каблуках, в вечернем платье Никки окунулась в электрический свет Северного вокзала.
Уже у входа их с Себастьяном со всех сторон сдавила толпа. Им показалось, что человеческая волна подхватила их и уносит куда-то. Они почувствовали биение вокзального пульса. Стали частичкой потока. Их заглотил и стал переваривать огромный бурчащий, грохочущий живот.
Себастьян держал квитанцию в руке, но никак не мог сообразить, где здесь камера хранения. SNCF, RATP, «Eurostar», «Thalys»… [35] Вокзал походил на многощупальцевого спрута, который держит в своих объятиях самую разнообразную фауну: работяг, возвращавшихся в свои предместья, зевак-туристов, спешащих деловых людей, стайки юнцов, залипающих у витрин, бомжей, патрулирующих полицейских…
35
SNCF — национальная компания французских железных дорог, RATP — государственная компания смешанных транспортных сетей, «Евростар» — сеть скоростных железных дорог между Лондоном, Парижем и Брюсселем, «Талис» — оператор скоростных поездов по линии Париж-Брюссель-Кельн-Амстердам.
Никки с Себастьяном потратили немало времени, отыскивая камеру хранения. Наконец нашли. На первом подземном уровне, вход в торце у начала платформы возле вывески о прокате автомобилей. Помещение темноватое, без окон, с желтоватым искусственным освещением. Из-за стоек с ячейками напоминает лабиринт, и пахнет в нем старой, непроветренной кладовкой. Никки и Себастьян бродили между серых стоек, не сводя глаз с трех номеров на талоне. Первый указывал местоположение стойки, второй номер ячейки, третий комбинацию цифр, чтобы ячейку открыть.
— Вот она! — закричала Никки.
Себастьян набрал комбинацию из пяти цифр, нажимая кнопки. Потянул дверцу камеры и заглянул внутрь, надеясь на чудо.
В камере лежал холщовый голубой рюкзак с логотипом «Chuck Taylor».
— Рюкзак Джереми! — воскликнула Никки. — Я точно знаю!
Она открыла рюкзак. Пустой. Обшарила все карманы и карманчики. Пусто.
— Может, есть внутренний карман?
Она кивнула: да, конечно. Поспешно шаря по карманам, она не заглянула в нейлоновый карман, пришитый изнутри на спине. Последний шанс. Дрожащими руками потянула молнию.
— Неужели ключ?
Она внимательно осмотрела блестящий металлический ключ, прежде чем передать его Себастьяну. Да, это был ключ непростого рисунка.
Но что он открывает?
На секунду оба застыли в отчаянии. Кого порадует чувство, что над тобой издеваются? Дразнят. Опять и опять. Всякий раз, когда им казалось, что они напали на след, их ждала неудача. Каждый раз, когда казалось, что они близки к цели, она исчезала…
Но отчаивались они недолго.
Никки опомнилась первая.
— Не будем терять времени! — воскликнула она, взглянув на настенные часы. — Если мы опоздаем к мосту Альма, катер не станет нас дожидаться!
32
Вот уже почти час Констанс Лагранж патрулировала платформы Северного вокзала вместе с группой из полицейского подразделения железных дорог.
Наблюдение за перронами было усилено, но Лараби они не нашли. Скорее всего, те отказались от задуманного путешествия, заметив на вокзале множество полицейских.