Простые смертные
Шрифт:
Я тут же в этом усомнился.
– Мак, милиция Фаллуджи не отдаст завоеванное просто так! Возможно, для осуществления перегруппировки это…
– Нет, речь не о повстанцах. Это морпехи отступают.
– Ничего себе! Откуда, черт возьми, такие сведения? Из офиса генерала Санчеса?
– Ни фига. Наша армия наверняка на говно изойдет от злости.
– Ты думаешь, это все Бремер состряпал?
– Друг мой: наш великий посланник не способен состряпать даже яичницу из собственных яиц в джакузи, полном кипящей лавы.
– Тогда сдаюсь; ну что, скажешь, в чем тут разгадка?
– Если ты платишь за пиво, то я, так и быть, предложу целых три разгадки. – Биг Мак секунд на пять перестал втягивать в себя сигарный дым и сообщил: – Cи Ай Эй. Наше дорогое ЦРУ. Прямой приказ из конторы Дика Чейни [151] .
– У Винсента Агриппы есть источник в ЦРУ? Но он же француз! Он же сторонник капитуляции, этот любитель сыра!
– У Винсента Агриппы есть свой источник даже в Чистилище, он все сведения имеет, так сказать, с пылу с жару. Чейни боится, что Фаллуджа расколет коалицию – хотя этот сброд и коалицией-то не назовешь. Но хватит. Слушай, давай пообедаем вместе, когда ты немного освежишься. Догадайся, что у нас сегодня в меню?
151
Дик Чейни (Ричард Брюс (Дик) Чейни, р. 1941) – американский политик, республиканец. В 2001–2009 годах – вице-президент США.
– Неужели курица с рисом? – В официальном меню отеля «Сафир» числилось полсотни блюд, но подавали всегда только курицу с рисом.
– Да ты, черт побери, настоящий телепат!
– Я скоро спущусь. Только накину что-нибудь более удобное.
– Обещаешь, обещаешь, ты, педрила-мученик!
Биг Мак вернулся в бар, а я поднялся на второй этаж – лифты не работали с 2001 года, – потом на третий и на четвертый. За окном моего номера был виден черный, как нефть, Тигр, протекавший по «Зеленой зоне» и освещенный точно в Диснейленде. Я вспомнил роман Джеймса Балларда «Небоскреб» [152] , где великолепное лондонское строение, предназначенное для жизни в высшей степени комфортной, представляет собой как бы вертикальный срез развития цивилизации, которая в итоге настолько сбрасывает с себя всю шелуху своих роскошных «одежд», что становится видна ее основа – примитивное насилие. Я заметил, что какой-то вертолет приземлился за Дворцом Республики, где только сегодня утром Майк Климт рассказывал о позитивных сдвигах в Фаллудже и вообще повсеместно. Что думают сами иракцы, когда видят этот сияющий анклав изобилия в самом сердце своей столицы? Я-то знаю, потому что Насер, мистер Куфаджи и многие другие мне об этом рассказывали. Иракцы думают, что хорошо освещенная, имеющая значительный военный контингент и хорошо охраняемая «Зеленая зона» – это доказательство того, что американцы действительно владеют неким магическим веером, и стоит только взмахнуть этим веером, и порядок в иракских городах тут же будет восстановлен; однако анархия, царящая в стране, как бы создает плотную дымовую завесу, прячась за которой американцы могут сколько угодно качать и присваивать иракскую нефть. Иракцы, конечно, заблуждаются, но разве их представления более абсурдны, чем представления восьмидесяти одного процента американцев, которые верят в ангелов?
152
Д. Баллард (1930–2009) – английский писатель-фантаст; роман «Небоскреб» (High Rise) вышел в 1975 году.
Я услышал рядом громкое «мяу», вылез на балкон и увидел светло-серого, прямо-таки лунного цвета, кота, который почти растворялся в голубых сумерках. Я наклонился, чтобы с ним поздороваться, и лишь по этой причине с меня не был снят скальп, как скорлупа с вареного яйца: возле гостиницы прогремел мощный взрыв, выбив все окна в западном крыле и наполнив грохотом и пылью темные коридоры. От взрывной волны тут же заложило уши – казалось, чудовищный грохот разрушил даже связи между атомами тела…
Я принял еще таблетку ибупрофена и вздохнул, глядя на экран лэптопа. Я написал отчет о взрыве еще во время вчерашнего рейса из Стамбула, хотя на душе у меня было на редкость паршиво, да и голова после бессонной ночи работала плохо. Я боялся, что это будет чувствоваться: рассказ о реальных фактах, который попахивает выдумкой, – это ни то ни се. Рамсфелд должен был сделать заявление по Ираку в одиннадцать утра по восточному времени, но до этого у меня оставалось еще минут пятьдесят. Я включил по телевизору Си-эн-эн, но убрал звук – там всего лишь какой-то репортер из Белого дома вещал о том, что думает «источник, близкий к министру обороны», насчет грядущего выступления Рамсфелда. Аоифе, валявшаяся на кровати, зевнула и отложила свой любимый журнал «Спасение диких животных» за 2004 год.
– Пап, можешь включить мне «Дору-исследовательницу»?
– Нет, малышка. Мне сейчас как раз нужно кое-что проверить для работы.
– А этот большой белый дом находится в Bad Dad’е?
– Нет, это настоящий Белый дом. В Вашингтоне.
– А почему он белый? В нем что, только белые люди живут?
– Э-э… Да. – Я выключил телевизор. – Пора спать, Аоифе.
– А прямо над нами номер дедушки Дэйва и бабушки Кэт?
Ей-богу, надо было мне все-таки ей почитать – Холли всегда ей читает, – но я должен был закончить статью.
– Да, они этажом выше, но не прямо над нами.
За окном слышались крики чаек. Сетчатая занавеска покачивалась на ветру. Аоифе притихла, потом вдруг спросила:
– Пап, а мы можем снова сходить к Дуайту Силвервинду, когда я посплю?
– Давай не будем начинать все сначала. А теперь закрывай глазки и засыпай.
– Ты сказал маме, что тоже собираешься спать.
– Да, я сейчас тоже лягу. Ты засыпай первая, а мне еще нужно закончить статью и сегодня же отправить ее по электронной почте в Нью-Йорк. – А потом признаться Холли и Аоифе, что в четверг на спектакле «Волшебник из страны Оз» я быть не смогу. Скорее всего.
– Зачем?
– Это моя работа. Как ты думаешь, откуда берутся денежки, чтобы мы могли покупать еду, одежду и книжки про спасение диких животных?
– Из твоего кармана. И из маминого.
– А как они туда попадают?
– От Денежной феи, – не сдавалась наша сообразительная дочь.
– Ну, хорошо, тогда я и есть Денежная фея.
– Но мама тоже зарабатывает на своей работе денежки!
– Верно, но Лондон – очень дорогой город, так что зарабатывать приходится нам обоим.
Я все думал, как бы получше заменить чересчур цветистое выражение «связь между атомами», но тут блямкнул сигнал электронной почты. Это было всего лишь сообщение из «Air France», но когда я снова вернулся к статье, все выдуманные мной варианты замены из памяти уже испарились.
– А почему Лондон – такой дорогой город, пап?
– Аоифе, пожалуйста! Мне надо еще немножко поработать. Закрой глазки.
– Ладно.
Она презрительно фыркнула, легла и даже сделала вид, что храпит, как телепузик. Мне это здорово действовало на нервы, но я не мог придумать никаких весомых аргументов, чтобы заставить Аоифе заткнуться и при этом не довести ее до слез. Лучше подождать.
Моя первая мысль была, напечатал я, что я жив. Моя вторая…
– Пап, а почему я не могу сама пойти повидаться с Дуайтом Силвервиндом?
Только не ори на нее! – скомандовал я себе.
– Потому что тебе всего шесть лет, Аоифе.
– Но я же знаю дорогу до Дуайта Силвервинда! Выйти из отеля, перейти по «зебре» улицу, потом пройти по пирсу – и все.
Вы только посмотрите на эту мини-Холли!
– Будущее ты создашь себе сама. И оно будет таким, каким ты сама захочешь, а не таким, какое выдумает для тебя какой-то незнакомец с фальшивым именем. А теперь, пожалуйста, дай мне поработать.