Противостояние. Том II
Шрифт:
Почти всю неделю шел дождь, и атмосфера в трейлере становилась напряженной. Они приехали сюда из Портленда, им ужасно хотелось вернуться обратно. В Портленде были женщины. На гвозде в трейлере болталась мощная рация, из которой не доносилось ничего, кроме треска статических разрядов. Они ждали, когда из рации раздадутся два простых слова: «Возвращайтесь домой». Это будет означать, что тот человек, которого они поджидают, схвачен кем-то еще.
Человек, которого они ждали, был лет семидесяти, тучного телосложения, почти лысый. Он носил очки и сидел за рулем бело-голубой тачки с приводом на четыре колеса — или джипа, или «интернэшнл-харвестера». В случае обнаружения его нужно было убить.
Они
Итак, они сидели, коротали время за игрой в карты и следили по очереди за местностью через щель, прорезанную в боку стальной стенки трейлера. Шоссе I–80 было пустынным в унылой завесе дождя. Но если разведчик появится, они его увидят… и остановят.
— Он шпион с другой стороны, — сказал им Праздный Гуляка, и кошмарная улыбка раздвинула его губы. Никто из них не мог объяснить, почему она казалась такой кошмарной, но, когда она обращалась в твою сторону, ты чувствовал себя так, словно твоя кровь в венах превращается в горячий томатный суп. — Он шпион, и мы можем встретить его с распростертыми объятиями, показать ему все и отправить обратно без всякого ущерба для себя. Но он нужен мне. Они нужны мне оба. И мы отошлем обратно за горы их головы еще до того, как выпадет снег. Чтобы им было о чем подумать этой зимой.
И он обрушил горячий смех на людей, которых собрал в одном из конференц-залов Гражданского центра в Портленде. Они улыбнулись в ответ, но улыбки получились холодные и вымученные. Вслух они могли сколько угодно поздравлять друг друга с таким ответственным заданием, но внутри они желали одного: чтобы эти веселые, жуткие, как у ласки, глаза остановились на ком угодно, только не на них.
Еще один большой сторожевой пост находился намного южнее Онтарио, у Шейвилла. Четверо мужчин расположились там в маленьком домике прямо у шоссе I–95, извивавшегося по направлению к пустыне Олворд с ее дикими скальными образованиями и темными, угрюмыми водными потоками.
На остальных постах было по двое часовых, а всего постов — не меньше дюжины, от крохотного городка Флора прямо у шоссе 3 до места, расположенного в шестидесяти милях от границы со штатом Вашингтон, а также по всему пути к МакДермитту, на границе Орегона и Невады.
Старик в бело-голубом автомобиле с приводом на четыре колеса. Инструкции всем часовым были даны одинаковые: убить его, но не повредить при этом голову. Выше кадыка не должно быть ни крови, ни царапин.
— Я не хочу отсылать обратно подпорченный товар, — сказал им Рэнди Флагг и разразился своим кошмарным трескучим хохотом.
Северная граница между Орегоном и Айдахо проходит по реке Снейк. Если двигаться вдоль нее на север от Онтарио, где шестеро мужчин сидели в своем «питербилте», поигрывая в «сплюнь-в-океан» на ничего не стоящие деньги, то в конце концов подойдешь на расстояние плевка к Копперфилду. Здесь Снейк делает петлю, которую геологи называют заводью, и возле Копперфилда Снейк перегорожен плотиной. В тот день, 7 сентября, пока Стю Редман и его компания с трудом тащились вверх по колорадскому шоссе 6 за тысячу миль к юго-востоку, Бобби Терри сидел в копперфилдском магазинчике дешевых товаров
Он со своим напарником Дейвом Робертсом (сейчас спавшим в квартире этажом выше) уже давно обсуждали эту чертову плотину. Неделю лил проливной дождь. Уровень воды в Снейке поднялся высоко. Допустим, старая плотина решит прорваться. Тогда плохо дело. Громадная стена воды обрушится на Копперфилд, и старину Бобби Терри вместе со стариной Дейвом Робертсом запросто может смыть в Тихий океан. Они долго болтали насчет того, чтобы сходить к плотине и посмотреть, нет ли там трещин, но в конце концов не осмелились. Указания Флагга были четкими: «Стоять на страже».
Дейв заметил, что Флагг мог находиться где угодно. Он вообще был большой путешественник, и уже все места облетели истории о том, как он мог неожиданно появиться в каком-нибудь крошенном, стоявшем на отшибе городке, где всего-навсего дюжина людей чинила линию электропередачи или собирала оружие в армейском складе. Он материализовывался как призрак. Только это был черный, ухмыляющийся призрак в пыльных сапогах со скошенными каблуками. Иногда он был один, а порой его сопровождал Ллойд Хенрид, сидевший за рулем огромного «даймлера», черного и длинного, как катафалк. Иногда он появлялся на своих двоих. Вот только сейчас, сию секунду, его не было, а в следующее мгновение он уже был. Сегодня он мог находиться в Лас-Вегасе (так по крайней мере утверждали), а завтра мог дойти до Бойсе… пешком.
Ног как заметил Дейв, даже Флагг не мог находиться в шести разных местах одновременно. Один из них мог запросто смотаться к этой проклятой плотине поглядеть, как там и что, и приехать обратно. Шансы на успех были — тысяча против одного.
«Хорошо, валяй ты, сделай это, — говорил ему Бобби Герри. — Даю тебе разрешение»: Но с вымученной усмешкой Дейв отклонял предложение. Потому что у Флагга был способ узнать обо всем, даже если он и не объявится в магазинчике. Некоторые говорили, что он обладает сверхъестественной властью над хищниками в царстве зверей. Женщина по имени Роза Кингман утверждала, что видела, как он щелкнул пальцами нескольким воронам, сидящим на телеграфных проводах, и вороны, по словам этой Розы Кингман, слетелись к нему на плечи и, как дальше божилась она, принялись каркать: «Флагг… Флагг… Флагг…» — снова и снова.
Это было в высшей степени неправдоподобно, и он знал это. В это могли поверить только какие-нибудь идиоты, но мать Бобби Терри, Делорес, никогда не производила на свет идиотов. Он понимал, как искажались все эти россказни, вылетая изо рта одного попадая в ухо другого. И с какой радостью темный человек поощрил бы подобные россказни.
Но все равно эти истории вызывали у него легкую атавистическую дрожь, словно в сердцевине каждой из них лежала крупица правды. Кое-кто говорил, что он может созывать волков и вселять свой дух в тело кошки. В Портленде был человек, рассказывавший, что он таскает ласку или куницу, а может, и что-то еще, чему нет названия, в своем старом, грязном бойскаутском рюкзаке, болтающемся у него за плечами, куда бы он ни шел. Чушь это все, но… если предположить, что он может разговаривать со зверями, как тот сатанинский доктор Дулиттл… И что будет, если он или Дейв сходят поглядеть на эту чертову плотину, откровенно нарушив его приказ, и их увидят…