Психоделика любви: Начало
Шрифт:
— Бояться нужно не монстров, бояться следует людей. Самый страшный и опасный монстр — человек, а не ваши тени, пляшущие по стенам, и собаки с окровавленной пастью.
Итачи с гордо поднятой головой обогнул Пейна и покинул брошенную палату. Убедившись, что Учиха удалился, Пейн перехватил Дейдару, собирающегося также ретироваться.
— Дейдара, прекрати это.
— Что это? — включил дурачка Тсукури.
— Общаться с Учихой. Однажды он уже заставил тебя нарушить внутренний порядок, заставит и второй. Ты ведь не хочешь меня злить? Я думал, что уж ты-то сможешь обойтись без отдела для тяжелобольных.
— Я тоже думаю, что мы сможем обойтись
После обеда ожидала очередная таблетка. Итачи смотрел на своего лечащего врача зло, исподлобья, Кисаме же посчитал, что одной пилюли недостаточно, чтоб свести Учиху окончательно.
Время шло, Итачи боролся весь день со сном, помня о совете Гаары: спать нельзя, иначе они придут за тобой. Мир плыл под ногами. Будто пол превращался в трясину, в болото из вязкой субстанции, приобретающий алый оттенок. Потому что солнце за окном коридора сменялось луной на красном небе. И Учиха готов был поклясться, что небо плачет, образуя под его ногами реку.
В небе бились черные крылья снующих воронов, которые не решались кинуться на передвигающуюся дичь. Итачи упрямо шел вперед, ища кабинет Обито. Не может этот таинственный врач ходить сквозь стены. Но сколько бы он не спрашивал заплетающимся языком у других пациентов или медицинского персонала, не обращающих на растекающуюся кровь по полу внимания, никто его не видел, но все знали о его существовании.
Один даже умудрился показать, в какую сторону тот якобы направился. В конце коридора Учиха действительно различал фигуру в белом халате и черную макушку.
— П-постойте, — совсем вяло окликнул он. — Обито-сан….
Но сколько бы Итачи не шел вперед, силуэт отдалялся все дальше. Пока не исчез полностью за закрывшимися веками Учихи. Сегодня за ним не пришли.
— Я согласен.
Итачи едва не подпрыгнул. На стол, за которым он сидел на улице, лениво передвигая шахматные фигуры, играя сам с собой, упало нечто завернутое в белую больничную майку. Из-за яркого света Учиха щурился, подняв голову к рядом стоящему Дейдаре, чьи волосы в лучах солнца отливали золотом. Прошло два дня с их разговора. Итачи уже отчаялся, продумывая план с похищением ключей, пытался даже найти Тоби, чтобы тот помог ему. Но чудик в маске будто сквозь землю провалился. А теперь Тсукури, скрестив руки, надменно морщил нос.
— Но с условием, что заберешь меня отсюда.
— Что это? — Итачи поддел край майки, пытаясь распутать сверток, но Дейдара хлопнул по руке.
— Не трогай, иначе взорвется. У меня не получилось сделать две взрывчатки, материала хватило на одну. Но у тебя ведь есть план, не так ли?
— Именно. Мы взорвем замок к Восточной Башне. Найдем ключи и выпустим Хидана, чтоб он отвел нас к Саске.
— А можно сразу покончить с собой или пойти к Орочимару и объявить нас буйными больными? Потому что после твоего гениального плана, нас самих запрут в церберской башне! Но зато твоя навязчивая идея будет удовлетворена!
И выкрикнув последние слова, Дейдара присел напротив, громко ударив ладонями по столу так, что шахматные фигуры подпрыгнули на доске.
— Дейдара, то, что я видел, не было простыми галлюцинациями. В этой клинике что-то происходит. И чтобы это ни было, рано или
Самодельная бомба вспыхнула короткой, но яркой вспышкой, достаточной, чтобы разворотить дверной замок. Итачи в волнении от первого исполненного пункта его идеального плана, подорвался из укрытия, резко дернув дверь вперед и, вернувшись, помог Дейдаре перетащить вырубленного охранника на лестничную площадку, где они бросили бедолагу, предварительно туго связав прихваченными больничными штанами. Все-таки навыки карате ему пригодились. Устранить препятствие не составило труда.
Они перебирались во тьме, следуя по памяти, руками скребя по шершавым стенам и ледяным прутьям решеток. Как Итачи и думал, запасные ключи хранились в самой церберской башне от палат-решеток, висели на плотном крючке. Дейдара подпрыгнул, сорвав ключи. И направился следом за Итачи. Вот она — камера его второго пункта плана.
— Итачи, это самый ужасный план за все мои недолгие, но яркие 19 лет. Мы пожалеем об этом.
Но Тсукури замолчал, когда в темноте вспыхнули глаза — неестественные, малиновые, идеальные для дьявола. И шурша босыми ногами по полу, из родного полога мрака вышел к решетке Хидан Дзимпачи, осклабившись злорадно.
— Надо же, кажется, кому-то понравилось мое общество.
— Не мне, ему, — поспешил уточнить Тсукукури, и в неловкости не знал, куда деть руки.
— Мы не закончили разговор, — также надменно, в тон Дзимпачи, напомнил Учиха.
— А ты так и не открыл мне дверь. Ключи ведь у вас.
— Ключей нет.
— Но как-то вы проникли сюда. Верно говорят, главное, чтобы желание было, а остальное не так уже и важно. Кстати, вы сегодня вдвоем, не вижу вашего чудака в маске.
— Тоби сегодня не будет, — простодушно ответил Итачи, не заметив в этом подвоха, и не обратив, как растянулся еще сильнее оскал Хидана.
— Вот и славно, — подвел итог Хидан, и поманил двоих жестом руки, — а теперь позвольте показать вам, где же прячут вашего Саске.
Итачи кивнул Дейдаре, головой указав на дверь, но все еще терзающийся в сомнениях Тсукури сжал стопку ключей.
— Мы пожалеем об этом. Очень сильно.
И медленно подойдя к решетке, судорожно принялся искать нужный ключ. С шестой попытки ключ вошел в замочную скважину. Дей взглянул на терпеливо улыбающегося Хидана, чье лицо находилось в нескольких сантиметров от него: пациент, опершись ладонями о прутья, наклонился, обдавая горячим дыханием. Ключ повернулся, ледяные капли пота упали со лба Дейдары, дверь подалась вперед, под давлением Дзимпачи. Хидан покинул камеру, не спеша, смакуя момент своей маленькой свободы.
— Ты доволен? Отведи нас теперь к Саске!
Размяв шею, Хидан выпрямился, взглянул на Учиху, подойдя к нему в плотную, и разразился безумным хохотом умалишенного. От этого жуткого смеха Дейдара подпрыгнул и попятился назад. Долго смеялся Дзимпачи в непроницаемое лицо Учихи, пока не устал сам, и последние аккорды этого гогота прозвучали хрипло, как лопнувшая струна, за которой последовал издевающийся вопрос:
— А кто такой Саске?
Итачи словно ледяной водой окатили. Воскликнувший «Пиздец!» Дейдара рванул обратно откуда они пришли, в попытке сбежать. Но Хидан, схватив Итачи за грудки, выкинул его в собственную камеру и рванул за беглецом: поймал того за шкирку и, приложив виском о стену так, что на ней остались багряные следы, забрал ключи. Тсукури сполз на пол. Итачи прохрипел, позвонки болезненно хрустнули, но он заставил себя подняться.