Психология и психотерапия семьи

Эйдемиллер Эдмонд

2. Все указанные факторы лишают семью возможности учиться решать проблемы, набираться опыта. Между тем семья может эффективно решать проблемы, только если научилась этому. И это умение, как и многие другие, формируется длительной и постоянной практикой: люди лучше всего умеют делать то, что делают каждый день на протяжении длительного времени, – это полностью относится и к умению членов семьи решать проблемы. Никакие, даже самые пламенные, призывы к семье быть «творческой», «раскованной», дать свободу своим «внутренним потенциям» и «саморазвитию» не дадут результата, если семья всего этого не умеет.

Отсюда следуют выводы, важные с точки зрения семейной психотерапии.

Весьма существеннной задачей любой психотерапии является формирование навыков эффективного решения проблем вообще и семейных в частности. Чем лучше члены семьи представляют себе и контролируют ход этого процесса, чем прочнее навыки и больше опыт семейного решения самых различных проблем, тем сильнее сопротивление семьи искажающему воздействию различных факторов. Можно полагать, что последствия этого искажающего воздействия будут не столь велики, если у семьи есть прочные навыки принятия решений. Это делает чрезвычайно перспективной любую деятельность, направленную на обучение семьи решению проблем.

Другие факторы, нарушающие процесс принятия решения семьей. Побочные функции процесса решения проблемы

Выше указывалось, что решение семьей ее проблем бывает успешно, если его ход определяется лишь самой проблемой и стремлением к ее решению. В реальной жизни семьи выполнить это требование нелегко.

1. Решение проблемы является ответственным и престижным занятием

в семье. В соответствии с этим может оказаться, что развитие системы когнитивных ролей будет обусловлено уже сложившейся системой ролей. Например, подросток в этих условиях может столкнуться с необходимостью буквально бороться за право голоса даже в тех делах, в которых он действительно разбирается лучше других членов семьи. Этот процесс может быть особенно значим в семьях, где борьба за престиж между членами семьи еще не завершилась. В этом случае борьба за то или иное решение проблемы оказывается лишь частью борьбы за влияние в семье, и важно оказывается не то, какое решение семья приняла и насколько оно хорошо или плохо, а то, чье решение победило.

2. Решение семейной проблемы одновременно является и распределением обязанностей в семье. От того, какое решение будет выбрано, зависит, кому придется приложить больше всего усилий для его выполнения; чье-то положение улучшается, чье-то ухудшается, а чье-то остается без изменений. В соответствии с этим члены семьи обычно бдительно следят за этой стороной дела. Вопросы «А кто будет этим заниматься?» и «Кто от этого выиграет?» никогда не утрачивают своей актуальности и оказываются одними из важнейших при оценке каждого нового варианта. В связи с этим решение любой семейной проблемы всегда имеет дополнительную функцию – переговоров о перераспределении семейных ролей, об изменении сферы влияния, прав и обязанностей.

Состояние семьи. Нарушения информационных, эмоциональных и других процессов в семье и решение семейных проблем. Эффективное решение семейных проблем требует определенной объективности, способности посмотреть на ситуацию со стороны. Мюррей Боуэн, известный авторитет в области семейной психотерапии, одним из первых наблюдавший процесс решения семьей ее проблем, был поражен тем, насколько нерационально проходит обсуждение наиболее значимых проблем, тех, которые более всего волнуют каждого члена семьи. Семья превращается при этом в недифференцированную эмоциональную массу, происходит нарушение даже имеющихся процессов коммуникации, довлеет принцип спонтанности – «первой реакции на предыдущее высказывание»; теряется та минимальная способность взглянуть на себя со стороны, которая имеется при обсуждении менее важных проблем.

Влияние рассматриваемых искажающих факторов может проявляться самым различным образом. Одно из последствий – это формирование дисфункциональных когнитивных ролей, т. е. таких, которые противодействуют процессу принятия решений.

Интересна классификация Вирджинии Сатир, основанная на клинических наблюдениях (Satir, Stachowiak and Taschman, 1975). Она выделила четыре дисфункциональные ролевые позиции и одну гармоничную, которые члены семьи занимают при обсуждении семейной проблемы. «Миротворец» прилагает все усилия, чтобы смягчить проблему. Он всегда соглашается, извиняется, умиротворяет. «Обвинитель» прежде всего стремится выяснить, кто виноват в возникновении проблемы. «Суперрациональный» всегда остается холодным и независимым. «Бестолковый» мешает и раздражает других. «Гармоничный», напротив, лучше других ориентируется в проблеме, умело общается с другими и выражает аутентично свои мысли и чувства.

Эффективность процесса решения семейных проблем в семье определяется взаимодействием двух сил: с одной стороны, наличием в семье навыков решения самых различных проблем и, с другой – интенсивностью факторов, искажающих, нарушающих этот процесс.

Изучение процесса принятия семьей решений

В процессе психотерапии семья постоянно сталкивается с необходимостью решать различные проблемы. Поэтому психотерапевт постоянно имеет возможность наблюдать за тем, что происходит в семье, когда она принимается за решение задачи: включается ли вся семья в решение задачи или оно концентрируется в руках одного члена семьи. Он видит, от чего зависит та или иная степень участия членов семьи в решении задачи – только ли от способности семьи справляться с задачами такого типа или главную роль играют моменты, не связанные с содержанием задачи: стремление к престижу, борьба за влияние в семье, ролевые представления («это мужское дело – отвечать на такие вопросы»). Психотерапевт может понять структуру когнитивных ролей, возникающих при решении данной задачи.

Как уже говорилось, оптимальной является такая ситуация, когда тип и характер участия члена семьи в решении задачи определяется в основном его способностями – наличием у него знаний, навыков, квалификации, опыта, необходимых для решения именно этой проблемы. Семья должна уметь гибко формировать систему когнитивных ролей таким образом, чтобы вклад каждого в наибольшей степени способствовал решению задачи. В связи с этим психотерапевт должен выяснить, насколько семья обладает необходимой гибкостью структуры, насколько эта структура определяется уже существующей системой отношений в семье, а насколько – содержанием проблемы, с которой семья сталкивается.

Хотя наблюдения во время психотерапевтического процесса дают определенное представление о том, как в семье решаются проблемы, довольно часто психотерапевты прилагают специальные усилия для более подробного изучения этого вопроса. Для этого они предлагают различные проблемы для обсуждения и ведут наблюдение (нередко с помощью одностороннего зеркала) над тем, как семьи это делают. Так поступал М. Боуэн (Guerin, 1971; Fogarty, 1976). Как правило, уже такие наблюдения показывают, насколько иррационально происходит процесс рассмотрения и решения проблемы. «Вопреки популярному представлению, обсуждение проблемы супругами, как правило, не является спокойным и деловым. Вскоре после начала обсуждения оно обычно принимает абсолютно непродуктивный характер. Супруги начинают бороться за то, чтобы возложить ответственность за решение друг на друга. Вместо переговоров имеют место взаимные атаки» (Nichols М., 1984). Взамен того чтобы поддерживать усилия друг друга, направленные на решение задачи, супруги, напротив, часто подавляют один другого.

Механизмы семейной интеграции

В ходе психологического обследования 26 семей, проходивших семейную психотерапию, мы наблюдали, как каждая семья совместно решала задачи, резко различающиеся по когнитивному содержанию – задачи из различных шкал теста Амтхауэра (например, «Продолжение цифровой последовательности» и задачи на пространственное мышление (мысленное вращение кубика). Кроме того, предлагалось описание необычного поведения некоего человека в семье и требовалось выдвинуть как можно больше возможных объяснений.

Ход обсуждения фиксировался с помощью видеокамеры.

Анализ полученных наблюдений показал, что во всех случаях на протяжении первых же минут обсуждения складывалась система когнитивных ролей:

• «ведущий» брал на себя инициативу в организации обсуждения, стимулировал других членов семьи высказываться и одновременно критиковал неудачные, по его мнению, предложения;

• «помощник» время от времени делал предложения и ожидал оценки от «ведущего»;

• «пассивные участники» предпочитали роли зрителей и нередко весьма критически относились к «помощнику»: воздерживаясь сами от предложений, они достаточно активно поддерживали критические оценки предложений «помощника», которые давал «ведущий»;

• «скептики» (чаще всего подростки) с определенным недоверием относились как к заданию, так и к усилиям семьи, направленным на его решение, были критически настроены не только по отношению к «помощникам», но и к «ведущему».

Структура когнитивных ролей во всех случаях оказывалась, как правило, весьма жесткой, одной и той же при решении любых заданий, несмотря на то, что они резко различались по своему характеру. В особенности это касалось «ведущего»: во всех случаях «ведущим» оставалось одно и то же лицо, причем чаще всего тот член семьи, который был лидером и в реальной жизни семьи.

Разумеется, данное исследование носило пилотажный характер. Оно не дало возможности судить о том, насколько статистически распространенными являются описанные явления, однако продемонстрировало причины того, что многие семьи оказываются не в состоянии решать поставленные перед ними проблемы: происходит слияние когнитивных ролей с общесемейными, что делает процесс выдвижения, обсуждения и решения проблем неэффективным.

Важное наблюдение, которое мы сделали во время исследования, – то, что мы назвали бы «деинтеллектуализация» процесса решения в зависимости от содержания задачи: если она достаточно отвлечена от повседневной жизни, семья действительно решает ее, однако если задача непосредственно касается жизни и повседневных дел семьи, очень часто процесс решения заменяется высказыванием мнения. Например, если ставится задача: найти как можно больше различных причин плохого поведения подростка, выдвигается только одна-две, «а остальные – нереальны». Та же семья, решая подобную задачу на дивергентное мышление (например, назвать возможные причины значительного опоздания поезда), без труда выдвигала 20 и более возможных версий.

Можно предположить, что в таких семьях имеет место своеобразный процесс отключения умственных способностей членов семьи, если речь идет о решении семейных проблем.

Проблемы психологической коррекции процесса принятия решений в семье

Умение выдвигать, обсуждать и разрешать проблемы жизненно необходимо семье. Семья повседневно сталкивается с тем, что ее будущее зависит от решения самых различных задач, а для этого необходимо, чтобы члены семьи умели использовать свои интеллектуальные ресурсы, объединяя их. Именно семейная проблема является средством интеграции личности и семьи, разрешения противоречий между ними. Отсутствие навыка рационального решения задач приводит к различного рода «псевдорешениям»; всевозможные иррациональные, подсознательные мотивы и установки оказывают влияние на процесс рассмотрения и решения проблемы и ведут к искажениям. Но если психотерапевт предлагает семье способ решения одной из ее проблем, он тем самым оставляет ее безоружной перед следующей.

В центре внимания семейной психотерапии постепенно оказывалась необходимость научить семью действовать в таких случаях самостоятельно.

Широкий подход к обучению семьи решению семейных проблем был разработан в рамках семейной групповой терапии под руководством Джона Белла (Bell J., 1976, 1983). Главная задача работы Белла – помочь семье менее болезненно решать имеющиеся у нее проблемы: за счет более четкой формулировки целей, конструктивного взаимодействия между членами семьи и гибкого приспособления ролевой структуры к сути решаемой проблемы. Основной формой психотерапевтической деятельности была «семейная конференция», в которой должны были участвовать все члены семьи.

Работа с семьей велась в несколько этапов. Основная задача первого (подготовительного) – уточнить цели, которые семья ставит перед собой в ходе психотерапевтических сессий; пути, какими эти цели будут достигнуты; роль и место психотерапевта и каждого члена группы. Обсуждая с группой проблему – как получить наибольшую пользу от психотерапии, Белл на примере этой проблемы обучал группу конкретно формулировать цели, уточнять методы, учиться их применять на практике. В ходе обсуждения с неизбежностью вступали в действие групповые процессы: борьба за лидерство, межличностные конфликты и т. д. Белл всесторонне использовал все эти явления для того, чтобы семья научилась опознавать их, понимала их искажающую роль в процессе принятия решения и научилась нейтрализовывать их влияние.

Второй этап (основной) состоял в использовании приобретенных навыков для того чтобы уточнить цели семьи и методы их достижения, причем важно было не то, сколь верны будут найденные решения, а дальнейшее развитие способности семьи вести себя рационально в процессе поиска.

Белл уделял особенное внимание участию в работе тех членов семьи, которых обычно отстраняют в силу имеющейся структуры отношений (в первую очередь, детей). Он начинал встречу с семьей с обращения к детям, объясняя им, что взрослые не всегда могут и умеют прислушиваться к их мнению и что теперь все собрались для того, чтобы они, наконец, могли это мнение высказать. Именно с этого начиналась работа с семьей. Только после того, как дети высказывали свои желания и с помощью психотерапевта и других членов семьи находили способ их удовлетворить, обсуждение переходило к высказываниям и проблемам взрослых.

Белл считал задачу психотерапии выполненной, когда видел, что члены семьи научились решать семейные проблемы совместно, что все они проявляют творческий подход, что они могут быстро пересматривать свои отношения перед лицом новых задач.

На протяжении всего процесса психотерапии Белл настойчиво подчеркивал, что любые семейные проблемы должна решать вся семья, а не отдельные ее члены. В связи с этим он решительно отказывался проводить занятия, если хоть один член семьи отсутствовал: никто не может быть исключен из процесса решения семейных проблем, каждый член семьи должен найти в нем свое место.

Способность семьи решать проблемы и реструктурироваться легла в основу ряда схем «типов семей» (рис. 4).

Рис. 4. Типы семей

Тип взаимоотношений в семье в соответствии с данной типологией определяется соотношением двух параметров.

Первый – адаптируемость семьи – ее способность продуктивно решать проблемы (горизонтальная ось – уровень функционирования). Второй – это тип непродуктивного поведения в случае, если семья неспособна решить проблему продуктивно (вертикальная ось – стиль дезадаптации). Тут поведение семьи располагается на континууме, соединяющем два типа непродуктивных решений – центробежное и центростремительное.

В первом случае члены семьи реагируют на нерешенную проблему «центробежно» – ослабляют интеграцию с семьей, стараются стать возможно более независимыми (прямая дезинтеграция – см. выше). Во втором случае («центростремительная реакция») происходит подавление личности ради стабильности семьи («ретретистская реакция). В каждом случае наблюдаются различные типы личностных нарушений у детей, воспитываемых в таких семьях. При прямой дезинтеграции семьи возможны нарушения поведения, при ретретистском стиле поведения – нарушения, связанные с внутриличностными конфликтами и другими проблемами невротического и психотического характера.

Каждая успешно решенная семейная проблема совершенствует интеграцию семьи, следствием чего является цепь позитивных изменений в самых разных сферах жизни и взаимоотношений. Рассмотрим основные направления этих изменений.

Социально-психологический механизм «общности судьбы» и интеграция семьи

Механизм «общности судьбы» и семья. Этот механизм семейной интеграции охватывает весьма многочисленные психологические и социально-психологические процессы в семье, в силу которых:

1. У членов семьи формируются представления, навыки, привычки именно семейного, а не индивидуального удовлетворения различных потребностей. В их сознании семейная жизнь представляется наиболее естественным, удобным, привычным способом удовлетворения их материально-бытовых и сексуальных потребностей, потребностей в понимании, уважении, общении и т. д.

2. Укрепление семьи, забота о ее благе – увеличение семейного бюджета, улучшение бытовых условий всей семьи – воспринимается членами такой семьи как самый простой и естественный путь удовлетворения собственных потребностей. Точно так же удовлетворение своих психологических потребностей – в понимании, сочувствии, симпатии – члены семьи связывают с улучшением психологической атмосферы в семье. Ощущение «общности судьбы» у членов семьи как раз и обусловлено тем, что все ее члены и вся семья в целом играют большую роль в удовлетворении потребностей каждого. Забота о семье в целом воспринимается как забота и о себе.

3. Развивается «семейное доверие». Оно проявляется в том, что в такой семье противоречия смягчаются или снимаются за счет взаимных уступок либо добровольной уступки одной из сторон. При этом в основе такой уступки лежит не самопожертвование, а определенный тип доверия. Уступающий уверен, что, во-первых, его уступка будет в конечном счете полезна и ему самому; во-вторых, что в иное время и в другой ситуации аналогично поведут себя и другие члены семьи; в-третьих, что его уступчивостью не злоупотребят, не превратят ее в правило и что она будет воспринята с чувством благодарности. Система взаимоотношений в такой семье в определенной мере напоминает взаимоотношения экипажа судна, находящегося в дальнем плавании, где каждый понимает, что, заботясь о судне и экипаже, он заботится и о себе.