Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Это я все хорошо понял, мсье.
– И это вас не возмущает?
Чонга выпучил глаза и долго молчал, рассматривая собеседника.
– Вы, наверное, очень образованный человек, мистер Эндин, - медленно начал он, - и я вас очень уважаю. Особенно потому, что Вас слушает полковник Роджерс. Я окончил только колледж в Луисе. Простите меня, многое до меня просто не доходит. Например, почему вас не возмущает, что вы сидите здесь в чистом белом костюме, а люди даже на вашем благословенном острове сейчас надрываются на тяжелом и вредном труде?
– Где?
– На шахтах, мистер. На химических заводах...
– Где это? Что вы выдумываете?
– В Ньюкасле, например.
Эндин выпучил глаза, точь-в-точь как мсье Чанго.
– Вы бывали в Англии?!
– Дважды. Ещё три раза в континентальной Европе. Ездил по делам отца.
Саймон удивленно смотрел на собеседника. Милые картины далекой родины поплыли перед его глазами.
– Разрешите предложить Вам сигару, мастер Чанго!
– Эндин протянул ему пачку.
– Где вы их покупали? Здесь? В моем магазине?
– К сожалению, мои намокли во время дождя, пришлось приобрести в Луисе по два шиллинга за штуку.
– Тогда понятно. Я держу эту дрянь только для местных. Они не могут себе позволить покупать дорогие сигары. Представьте у начальника провинции оклад всего две тысячи фунтов в год! Разве он может тратить свой заработок на настоящую "гавану"!
– Но у него же могут быть приработки!
– Могут! Но тогда им заинтересуется госконтроль. Поэтому он покупает дешвые сигары с крутой наклейкой. Все довольны и он, и я. Эту дрянь я покупаю где-нибудь в Парагвае по дюжине за крону, а прибыль имею двести процентов!
Кряхтя, мистер Чанго поднялся и принес несколько коробок.
– Пожалуйста, мсье Харрис, они только что из Санто-Доминго. Не могу курить других сигар кроме гаванских: Панч, Коронас, Партагас - вот мои марки!
Мсье Чанго обрезал сигару, не спеша её раскурил и насмешливо осклабился:
– В первый раз я попал в Англию случайно, проходил практику на заводе "Ройал Датч-Шелл". Тяжелейшая работа, немногим легче той, что на здешей просеке!
– Ну, ну! Без палок, однако! Без лопнувшей от ударов кожи!
– Зато с выхаркиванием легких! Расисты - это люди, утверждающие, что белые лучше черных и поэтому только они должны пользоваться всякими преимуществами. Вы придумали эту культуру и навязали ее нам. При этом вы считаете, что только белые достойны хорошей жизни, а негры должны лишь работать и голодать. Не так ли? Вас раздражает, если негр хорошо одет, курит сигары, угощает Вас виски. Это оскорбляет вас, это кажется вам несправедливостью, покушением на ваши природные права? Вы поэтому хотели мне заплатить?
Саймон молча смотрел на толстое черное лицо, синие очки, сигару, наглую усмешку. Чанго с наслаждением затянулся и продолжал философствать:
– Недавно в газете я читал, что один белый поэт, его зовут...- он достал записную книжкой.
– Его зовут Гейне, сказал: "Они пьют вино, а другим советуют пить воду!" Ха! Хорошо сказано! Это и про вас!
Эндин помолчал и потом сказал упрямо:
– И все же вы не поняли меня. Я хотел сказать, что не следует заимствовать у нас худшее: нужно брать лучшее и крепко держаться за свой народ.
Улыбка медленно сползла с лица Чанго. Он положил сигару в пепельницу и строго спросил:
– Что такое?
– Власти приходят и уходят. Что вы будете делать, если красные захватят власть в Гвиании?
Чанго не ожидал этого. Мысль эта глубоко поразила его, и мгновение он сидел недвижим. Потом вскочил и заглянул в сад и в комнаты. Они были одни: Роджерс и Эверар ещё секретничали. Сигара Эндина отлично тлела, и со стороны казалось, это единственное, что его заботило. Наконец, чёрный Наполеон успокоился:
– Ничего. Здесь уже американцы, они выжгут эту заразу, а концессия будет, и Чанго будет. Ничего не изменится!
– Он облегченно вздохнул и протянул руку к сигаре. Он перевел дух и выпалил в лицо:
– Заметьте себе: золото связывает людей прочнее железа!
– С этим я совершенно согласен,- рассмеялся Эндин, поставив своего собеседника в тупик.
– Поэтому моя компания будет исправно платить за использование Ваших складов и причала. Отдельно мы будем доплачивать за конфиденциальность. Надеюсь, вы меня поняли...
– Отлично, прекраснейший, мистер Эндин, - к хозяину аернулось прекрасное насстроение.
В шесть часов утра допотопный джип Чанго выехал из Бверамы и через шесть часов тряской дороги достиг Уарри. Этот город был прекрасно знаком Эндину
– В "Экцельсиор", - скомандовал он, питая смутную надежду.
Если из Уарри провести прямую линию строго на юго-восток, то следуя вдоль неё каких-нибудь сто шестьдесят километров можно было попасть на небольшое плато, затеряное среди гилеев. Это - Базаким, передовой лагерь Народно-освобидетельной армии Зангаро. За две недели, прошедшие с помента появления там отряда Акимцева, здесь произошли разительные перемены. На месте подлеска ровными рядами размещались палатки рядом с ними была расчищена вертолётная площадка, а вокруг в три ряда натянута колючая проволка. Территория базы образовывала чёткий квадрат, по углам которога были установлены вышки. Ещё одна стояла у КПП. Делегация ФПЗ в сопровождении советников прибыла в лагерь после часового перелёта. Едва Ми-4 заглушил двигатели, как к нему подбежали два человека в военной форие и что-то бойко отрапортавали Дереку.
– А вот и наши, коллеги, - произнёс Босс.
– показывая на большую палатку, откуда вышли два человека в мобутах. Сейчас они нам расскажут, что здесь и как.
– Зачем мы сюда приехали, Роман Анатольевич?
– поинтересовался Голон.
– С инспекцией, Сергей Александрович, с инспекцией. Это - единственная наша база на территории Зангаро.
– А разве здесь не опасно?
– Пока нет. В Кларенсе вообще нет авиации, а по-другому сюда не попадёшь. Наша с Вами задача убедиться, что всё идёт так, как надо. Дерек должен сегодня выпустить внешнеполитическую декларацию. Очень важно, чтобы она транслировалась с территории страны! Тогда у Вас будет шанс сохранить представительство в ОАЕ. Так что для Вас это - шанс стать послом. Ну а мне ещё надо подобрать кандидатов для учёбы в СССР.