Птицеферма
Шрифт:
— Это клевета! — кричит кто-то.
— А убийцу-то так и не нашли! — одновременно с ним звучит уже другой голос.
А ведь мы приписали смерть Чижа наркодилерам, основываясь лишь на том, что они были в нужном месте в нужное время. Но там были и я, и Ник, однако это вовсе не значит, что убийца кто-то из нас.
Ворон и Ибис замирают, так и не схватив Сапсана; растерянно смотрят на Филина.
Воспользовавшись заминкой, Рисовка выбегает вперед, виснет на руке своего любимого.
— Ты что делаешь? — бросает он ей, но та будто
— Это Филин убил Чижа! — громче прежнего кричит Рисовка, не собираясь сдавать назад. — Я сама видела!
— Заткните эту дуру! — приказывает Филин.
Лучше бы молчал. На этот раз его выкрик действительно имеет эффект — все замолкают, одновременно. А Рисовка, сочтя это поощрением к действию, продолжает:
— Не трогайте Сапсана! Я сама видела! Хотела, хотела сказать, когда обвинили Гагару, но испугалась. Я бы сказала потом, обязательно сказала!
Но меня оправдали, а о расследовании убийства все благополучно забыли. Женщина Чижа пустилась во все тяжкие по пути к завоеванию Пересмешника, а его лучший друг заполучил эту самую женщину и успокоился.
Теперь понимаю, почему сам Филин больше не возвращался к теме убийства — ему это было выгодно, как никому другому.
А Рисовка набирает в легкие побольше воздуха и снова припечатывает:
— Это Глава! Он убил Чижа! Он убивает своих!
На этом терпение Филина заканчивается.
— Уберите ее, наконец! — рычит он и сам шагает к обвиняющей его женщине. Однако Сапсан заслоняет Рисовку собой.
Ворон и Ибис продолжают стоять как вкопанные.
— Это правда? — спрашивает Сапсан, сурово хмуря брови и как никогда напоминая древнегреческого бога.
— Конечно же нет! — как сплевывает Филин.
— Правда! — Рисовка из-за плеча своего мужчины.
Атмосфера накалена до предела. Даже Чайка молчит, вертит головой и не понимая, за кого следует болеть. А если у Чайки нет слов — дело серьезное.
Глава тоже обводит собравшихся взглядом. Нервно передергивает плечами. Не такой публичной расправы он сегодня ожидал.
Олуша, счастливая от того, что о ней на время все забыли, на четвереньках, крадучись, пятится к общему ряду, покидая центр круга. На нее никто не смотрит, все взгляды обращены на Главу, его растерянных помощников и их оппозицию — Рисовку с Сапсаном.
— Взять их обоих! — наконец, выбирает линию поведения Филин. — Это бунт, сговор и клевета! Сапсана — повесить!
Вздрагиваю, дергаюсь. Но руки Ника уверенно возвращают меня на место, крепче прижимают меня к его груди.
— Подожди, — шепчет мне на ухо. — Филин сам сказал свое «фас».
Подчиняюсь и смотрю в центр круга во все глаза.
— Он сам не чтит свои законы! — не унимается Рисовка. — Он насилует нас и запугивает! Я не буду больше молчать!.. — на этот раз ее голос срывается, смешиваясь с рыданиями.
— Что ты сказала? — плечи Сапсана каменеют.
— Кто об этом не знал, — онемение покидает Чайку как нельзя вовремя.
— Я
— Уберите его! — визжит Филин.
Ибис было дергается в сторону обидчика лидера, пытаясь помешать, но Ворон кладет руку на его плечо и уверенно качает головой.
Кулак Сапсана встречается с лицом Главы. Белая рубашка живописно орошается кровью. Филин замахивается в ответ, но противник просто играючи перехватывает его руку и заламывает, разворачивает того к себе спиной, сильнее выворачивая конечность.
— Он убийца своего! — объявляет Сапсан. — Я требую суда!
— Насильник! — поддакивает окрыленная действиями своего мужчины Рисовка.
Ну вот и все — то самое «фас» произнесено. И теперь подробности не важны — люди жаждут крови.
— Вы сами подписали себе приговор! — рвется из захвата могучих рук филин, но не преуспевает, а только сильнее злится. — Это все клевета!
— Не клевета! — вдруг выкрикивает Сова. Тяжело опираясь на клюку, делает шаг вперед, чтобы ее все видели. — Он и раньше убивал своих. Я свидетель, — поднимает клюку выше и с силой вонзает в землю. — Суда!
— Суда, — мрачно соглашается Ворон. — Чиж был одним из нас.
— Суда! — выкрикивает Кайра. — Отомстить за Чижа!
— Суда! — начинают скандировать все! — Су-да!!!
Хочется закрыть уши руками.
Филин рвется из захвата Сапсана, кровь из его разбитого носа тонкими струйками бежит по подбородку и стекает на еще совсем недавно белоснежную рубаху.
— Под арест его! — велит Сапсан. — Устроим суд по всем правилам.
— Дело говоришь, — соглашается Ворон.
— Су-да! — продолжают скандировать остальные.
Прикрываю глаза. Слишком громко.
У каждого действия есть свое противодействие. А у каждого поступка — последствия. И как быстро может рассыпаться карточный домик, казалось бы, незыблемой власти.
Стоит Сапсану, Ворону и Ибису увести Филина, чтобы запереть его в подвале — по его же самописным законам, по которым перед смертью осужденный должен провести ночь в темноте без еды и воды, — а остальным разойтись, как небо заволакивает тяжелыми тучами; начинает накрапывать дождь.
Олуше становится плохо, и Чайка, теперь явно решившая стать лучшей подругой беременной, уводит ее к Сове.
Все разбредаются кто куда. Я — ухожу к себе.
Куда подевался Ник, не имею понятия. Мы были рядом на сборище, а потом он сказал, что сейчас кое-что проверит и вернется, и больше я его не видела. Уверена, напарник знает, что делает.
А вот я настолько растеряна, что просто прихожу в свою комнату и забираюсь на подоконник.
Завтра Филина казнят за убийство Чижа. Нелепость: человека, погубившего столько людей, повесят за одну единственную смерть. Я линчевала бы его на месте, прямо там, без фарса с судом и опросом свидетелей. Такому, как Филин, нельзя давать время.