Птицы
Шрифт:
Тем временем няня с коляской перебралась через пути и направилась дальше, прямо через кажущийся бескрайним пустырь, в сторону далеких светящихся огоньков.
— Куда она идет, как думаешь? — спросил Финч.
— Не знаю, — покачала головой Арабелла. — В Гротвей? Но почему она не пошла через мост?..
— Может, она снова хочет встретиться с Рри?
— Нет, думаю, здесь что-то другое. Но это точно не простая прогулка с ребенком.
Финч кивнул.
— У всех какие-то тайны, — сказал он. — Мистер Дрей, миссис Чаттни, мистер Франки, мадам Клара, эти, с вороньими
— Да, все запутанно, — согласилась Арабелла, — но на самом деле все очень просто.
Финч не поверил своим ушам.
— Как это «все очень просто»? Ты что-то понимаешь?
Арабелла хмыкнула, но, увидев негодующий взгляд Финча, пояснила:
— Тебе все кажется очень сложным, потому что ты…
— Отсталый?
— Нет, просто плохо разбираешься в ниточках. Вот твои ниточки перепутались.
— Что еще за ниточки? — хмуро спросил Финч.
— У всех этих людей есть кое-что общее. К каждому из них привязана ниточка, которая куда-то ведет. Понятно, что ты не можешь связать эти ниточки, потому что тянешь их снизу вверх, а нужно тянуть сверху вниз, и тогда все сразу становится понятным.
Финч замотал головой. Он сейчас почувствовал себя так, будто ненароком заглянул в учебник по Странным числам на два класса старше. Видимо, именно так сходят с ума…
— Можно попонятнее говорить?
Арабелла вздохнула.
— Ладно. Представь большой узелок, из которого тянутся вниз две ниточки. Большой узелок — это таинственный мистер Гелленкопф. На него работают два Человека в черном: один — Гораций Горр с тростью-псом, и второй — мрачный старик с тростью-вороном из кабаре «Пересмешник». На Горация Горра, в свою очередь, работает миссис Чаттни — исполняет для него какие-то поручения. На другого — дядя Сергиус. При этом твой дедушка, мои родители и мистер Франки знают, кто такой Гелленкопф. Все ниточки так или иначе тянутся к этому Гелленкопфу. Сначала я думала, что в нашем доме зреет заговор, но сейчас все больше склоняюсь к мысли, что мы нечаянно влезли в дела какого-то тайного общества.
От этих двух слов («тайное общество») внутренний мальчишка Финча затрепетал с ног до головы от восторга, а вот «внешний» особо радоваться не спешил.
— Это все очень умно, — сказал Финч, с удивлением поймав себя на том, что и правда все понял. — Но с чего ты взяла, что Человек в черном из «Пересмешника» тоже работает на Гелленкопфа?
— Ну же, Финч! У этих двоих одинаковые воротники — ты думаешь, это совпадение? Конечно, они оба на него работают. Может, черные пальто с такими воротниками — это какая-то форма или что-то вроде того.
— Форма? Как у почтальонов?
— Или как у солдат.
Финча пробрало от этого предположения, и все же кое-что для него по-прежнему оставалось непонятным.
— А мадам Клара? — спросил он.
— Человеку в черном из «Пересмешника» что-то от нее нужно, — напомнила Арабелла.
— Ты думаешь, она приведет нас к этой разгадке?
— Ну, не зря же она вдруг нарушила свой неизменный распорядок дня и целых три раза сегодня вышла на прогулку с коляской.
Финч пристально поглядел на Арабеллу.
— А мистер Дрей не будет злиться из-за того, что ты бродишь где-то вечером?
— Он сегодня сам не свой, — понуро ответила девочка. — За весь день не сказал мне ни слова и даже чуть не забыл дать маме пилюли. Я уж было понадеялась, что забудет, но он все же вспомнил. Дядя Сергиус весь как на иголках — кажется, встреча в «Пересмешнике» его как следует встряхнула. Ему сейчас не до меня… Эй, смотри!
За разговором дети и не заметили, как преодолели пустырь. Впереди был Гротвей.
Казавшаяся бескрайней, снежная прогалина между районами оканчивалась рядом пятиэтажных домов с покатыми темно-красными крышами и флюгерами в виде жестяных рыб. Окна уютно светились, вдоль домов прогуливались дамы и джентльмены под зонтиками, неподалеку, на заснеженном холме, катались дети на своих самоходных санках. Оттуда доносились веселые возгласы и смех.
Мадам Клара здесь не остановилась и вместе с коляской нырнула под арку между двумя домами.
Дети ускорили шаг и вскоре оказались на неширокой улочке. Фигура мадам Клары впереди небыстро продвигалась в людском потоке.
Даже сейчас Гротвей был шумным и оживленным. По мостовой ползли, пыхтя и шелестя полозьями по снегу, дымные «троффы». То и дело звенели колокольчики над дверями лавок. Из рупоров новостной будочки шло вещание, а из медленно катившегося по улице передвижного граммофонного аппарата звучала музыка, смешивающаяся с голосами прохожих.
За большим окном цирюльни «Шевелюрное чудо» на высоких стульях сидели несколько джентльменов, головы которых обхаживали автоматоны-парикмахеры с пятью руками каждый: лица мылились, щелкали ножницы, гудели сушильщики. На витрине «Ателье Франкура» танцевали безликие деревянные манекены, облаченные в вечерние наряды.
Мадам Клара никуда не заходила и нигде неостанавливалась, и идущим за ней детям уже начало казаться, что она и правда просто прогуливается. Финча это непередаваемо злило. Арабелла уже настроила его на то, что впереди их ждет какая-то тайна, но пока что самой большой тайной было: когда же уже это блуждание по Гротвей наконец закончится.
Что ж, не прошло и пяти минут, как Финч получил то, чего хотел. Мадам Клара подкатила коляску к зданию с колоннами под вывеской «Театр Вирдербрандт», на тротуаре у которого стояли джентльмены с сигарами и дамы с папиретками на мундштуках.
В театр няня не пошла, а вместо этого направилась в прилегающий к нему переулок. Дети, подойдя ближе, осторожно заглянули туда.
В переулке было тихо, и до Финча с Арабеллой долетало отдаляющееся поскрипывание коляски. Фигура в черном пальто и шляпке с вуалью будто плыла через снег, пока в какой-то момент не повернулась и не приблизилась к стене дома с левой стороны переулка.
Финч ожидал, что мадам Клара вот-вот зайдет в какой-нибудь подъезд, но то, что произошло дальше…
Что ж, они точно не зря решили проследить за этой невероятно таинственной женщиной.