Птицы
Шрифт:
«Проклятье! — с досадой подумал Финч. — Я же был так близок!»
Арабелла тем временем рассуждала вслух:
— …И поднялась по стене. И как это возможно? Хотя это ведь мадам Клара — она всегда была чуточку… странной. Но все равно! Чтобы такое! А ты чего молчишь и хмуришься? Странно, что ты не возмущен и не удивлен, как я! А ну признавайся! Ты возмущен и удивлен, как я? Или нет?
— Почти, — не стал вдаваться в подробности Финч.
— Но кто это был в комнате?
Финч задумчиво глядел на идущую по улице впереди, всего в двух
Мимо нее прошла женщина, также катившая коляску. Поравнявшись с мадам Кларой, она вежливо кивнула ей — мадам Клара ответила.
— Мадам Клара связана не только с Рри, — сказал Финч. — Эти носатые…
— Но кто они такие? — Арабелла засопела. Ее всегда раздражало, когда она чего-то не знала или не понимала. — Откуда взялись? Кто? Они? Такие?
— Жители города, — ответили губы Финча, не спросив самого Финча. Это были не его слова… Но кто же их говорил? — Такие же, как я и ты.
— Что? — удивилась Арабелла. — Откуда ты знаешь?
— Мадам Клара… — пробормотал мальчик и потер виски. — Она мне сказала.
— Когда сказала?
— Не знаю. Я… я забыл.
— Как такое может быть?
Мальчика посетила неприятная догадка. Если мадам Клара ходит по стенам, что ей стоит…
— Она стерла мне память.
— Что ты несешь?
— Нет! Серьезно! Я уже однажды ходил по стене вместе с ней. Я смотрел в окна под ногами. Я помню стариков в какой-то комнате, помню девушку, играющую на виолонтубе, помню, как переступал трубу пневмопочты и карниз. И мы шли по крыше…
— И когда это было?
— Недавно… Я не знаю. Я помню только обрывки. Вспоминаю обрывки…
— Ты меня пугаешь, — сказала Арабелла, пристально глядя на Финча.
— Мне самому страшно, — признался он.
Мадам Клара свернула в очередной неприметный переулок. В него выходили двери черных ходов домов и наклонные люки погребов лавок. Здесь горел всего лишь один фонарь — на кованом крючке, торчащем из дальней стены в тупике.
Дети уже приготовились к тому, что няня вот-вот снова начнет взбираться по стене, но она сделала кое-что совершенно иное. Хоть и не менее удивительное.
Мадам Клара остановилась под фонарем, у стены, сплошь увитой трубами, и какое-то время просто стояла, словно раздумывая что делать дальше.
А затем… закаркала, как самая настоящая ворона!
В ее пронзительных птичьих криках Финч разобрал слова: «Фогельтромм, впусти меня!»
Как только эхо стихло, переплетение труб на стене зашевелилось и начало перестраиваться. В итоге оно, сложившись в громадный глаз, замерло. Глаз несколько мгновений изучал пришелицу, моргая с натужным скрежетом, после чего трубы расползлись в стороны, обнажая кладку и высокое резное нечто, темнеющее в ней.
— Это… Это… — завороженно проговорила Арабелла.
— Да, это дверь, — кивнул мальчик. Он был взволнован не меньше подруги.
Мадам Клара, как ни в чем не бывало, открыла дверь, закатила коляску в образовавшийся темный проем,
Дети на цыпочках подошли к стене. Даже вблизи ни за что было не догадаться, что там есть проход.
Финч вытянул палец и осторожно прикоснулся к одной из труб. Та никак не отреагировала — прикидывалась толстой ржавой трубой с зеленоватыми потеками, щербатыми заклепками и вросшими вентилями.
— Что будем делать? — шепотом спросила Арабелла.
— Давай попробуем сказать то, что говорила мадам Клара. Думаю, это какой-то пароль.
Арабелла покачала головой.
— Что еще она такого говорила? Она же просто каркала. Очень странно…
Финч нахмурился.
— Ты что, не слышала? Она сказала: «Фогельтромм, впусти меня».
Арабелла не успела никак отреагировать, как тут трубы перед ними зашевелились и начали изгибаться, скользить по стене, перемещаясь и стыкуясь по-новому, пока не приобрели очертания здоровенного ржавого глаза.
Финч и Арабелла застыли, боясь сделать вдох.
Глаз чуть выдвинулся вперед, веки сошлись и оставили узкую щелочку так, будто тот, кто глядел на детей, прищурился.
По спине Финча побежали мурашки, а в голову очень некстати пробралась мысль: «Если есть глаз, то где-то должны быть и зубы».
Но сжирать незваных гостей сегодня, кажется, никто не собирался. Глаз заскрежетал и захлопнулся, а затем разделился на трубы и патрубки, которые разошлись в стороны, обнажив дверь.
Громоздкая, из темного дерева, с ручкой в виде вороньей лапы, эта дверь выглядела древней, словно была здесь еще в те времена, когда никакого города не существовало. А еще в ее центре красовалась витиеватая фигурная буква «Ф».
— Что-то мне подсказывает, что это и есть тот самый «Фогельтромм», — сказал Финч. — Идем внутрь?
— Ну что за глупые вопросы! — проворчала Арабелла и многозначительно глянула на ручку: мол, она сама себя не повернет, а дверь сама себя не откроет.
— Будь готова бежать, если нас вдруг увидят, — сказал мальчик и повернул ручку.
Дверь открылась, и дети осторожно перешагнули порог. Финч ожидал, что сейчас включится шумная тепло-решетка, но ее просто не оказалось. Да и вряд ли кто-то мог их услышать. Здесь будто бы вообще никого не было.
Арабелла испуганно схватила Финча за руку.
Они оказались в каком-то… вестибюле?
Это было довольно мрачное место, навевающее мысли и страхи о запертости в чемодане под кроватью, в котором даже дышать тяжело, не то что повернуться или хотя бы расправить плечи. Стены до самого потолка были обиты панелями темного дерева. Вдоль них стояли какие-то причудливые латунные механизмы, назначения которых Финч не знал и, как ни пытался, разгадать не смог.
Арабелла подергала Финча за руку и, когда он посмотрел на девочку, та подняла вверх палец, на что-то указывая.