Птицы
Шрифт:
– Пропал лучший друг и сценический компаньон мистер Комедиан. Они въехали сюда вместе – много лет о нем ни слуху ни духу.
– Мистер Эдвинс из восьмой квартиры.
Финч полагал, что уж на это мистеру Франки нечего будет сказать, ведь все знают, что склочник Эдвинс живет один, – никто не выдержит его нескончаемое ворчание, но мистер Франки ответил незамедлительно:
– Жена. Хрыч Эдвинс говорит, что она переехала к сестре. Но я знаю, что они поссорились, она выбежала из квартиры и больше не вернулась. Притом что
Мальчик втянулся в эту странную игру. С одной стороны, ему было очень страшно: с каждым новым ответом кажущаяся надуманной теория параноика мистера Франки становилась все менее надуманной и обретала пугающую плоть. Но с другой – в нем появился азарт: старик попросту не мог быть прав, ведь в доме двадцать одна квартира! Это что же, выходит, пропал двадцать один жилец?!
– А у пронырливой миссис Чаттни кто пропал? – спросил Финч.
– Сын Джейкоб, – ответил мистер Франки. – Мне удалось выяснить, что он был студентом и учился в университете в Рривв. Молодой и очень красивый джентльмен – настоящий сердцеед.
– Что такое сердцеед? – испуганно спросил Финч. – Он ел сердца?
– Можно и так сказать, – невесело усмехнулся мистер Франки. – Дамские. Откусывал по кусочку от каждого и приступал к следующему. Да не трясись ты так, я же образно. Я имею в виду любовные дела, Финч. Джейкоб Чаттни был полной противоположностью нашего горемычного мистера Си, о которого дамы вытирают свои туфельки.
– А, любовь, – поморщился Финч. Сын миссис Чаттни мгновенно стал для него неинтересным.
– Миссис Чаттни, – продолжил старик, – души в нем не чаяла. И не смирилась с его исчезновением. Как думаешь, почему она шныряет по дому и вынюхивает? Считает, что он все еще где-то здесь…
И тут Финч поверил. Он почувствовал, как по спине побежали мурашки. Мальчику вдруг представились двери квартир в их доме, за которыми пусто. Представились тени жильцов, снующих по этажам, – все кого-то ищут, но не находят. И никогда не найдут.
Дальше задавать вопросы было бессмысленно. Финч сам дополнил теорию мистера Франки.
– У вдовы Лилли из второй квартиры умер муж, – сказал он. – Который, может, и не умер вовсе. У Арабеллы папа пропал. А у меня…
Старик кивнул.
– Верно. И так со всеми в этом доме. Кто-то кого-то потерял.
– Даже Поупы? – удивился мальчик.
– С ними было труднее всего, – признался мистер Франки. – Они пытаются все выставить так, будто их всегда было только двое. Но у них тоже был сын. Исчез из своей запертой комнаты посреди бушевавшей за окном снежной бури. Не представляю, как им удалось избавиться даже от намека на его существование.
– Но как так может быть, что в каждой квартире кто-то пропал?.. Это очень… жутко.
– Вот именно.
В гостиной повисла тишина, которую нарушали лишь тиканье настенных часов да треск пламени в камине. Жутко? Нет, это не просто жутко!
Финч вдруг поймал себя на мысли, что есть еще один жилец, о котором стоило бы узнать.
– А кто пропал у вас? – спросил он.
Мистер Франки недобро на него поглядел.
– А у меня никто, – сказал он с тревогой в голосе. – Никто, понимаешь? Поэтому я и не выхожу из квартиры. Я всегда тут жил один, и, кроме меня, здесь пропадать некому. Но я боюсь, что тоже когда-нибудь пропаду. Боюсь этого больше всего. И знаешь что? Я никому не дам себя куда-то утащить. Я скорее повешусь, чем допущу подобное.
Финч кивнул. Это многое объясняло. Поведение мистера Франки больше не казалось таким уж странным и безумным.
– Но почему люди пропадают? – спросил мальчик.
– Я так и не выяснил, – угрюмо сказал старик. – Мне удалось узнать только то, что у всех исчезновений есть лишь один общий знаменатель, кроме дома, конечно. И это снежная буря. Все исчезновения происходили незадолго до, во время или сразу после снежной бури. Либо как-то с этими бурями связаны.
– И поэтому вы думаете, что мой дедушка тоже не вернется? Потому что близится буря? Его исчезновение… такое же, как и в других случаях?
Мистер Франки лишь угрюмо пожал плечами.
Впрочем, Финча интересовало еще кое-что:
– Может быть, вы знаете, какое ко всему этому имеет отношение кто-то по имени Гелленкопф?
– Что? – мистер Франки дернулся. Он явно не ожидал такое услышать.
– Гелленкопф, – повторил мальчик. – Человек в черном, который приходил к дедушке, говорил о нем.
– Кто тебе сказал? – дрожащим голосом спросил старик. Его скрюченные узловатые пальцы впились в подлокотники кресла и даже побелели от напряжения.
– Мистер Хэмм. Он слышал, как…
– Он ослышался, – сквозь зубы проговорил старик.
– Нет, – упрямо возразил Финч. – Он был уверен и…
– А я говорю, ослышался.
Мистер Франки поглядел на часы и поднялся на ноги.
– Что-то мы засиделись, – сказал он. – У меня полно дел, нужно кое-что вычитать в газетах, да и тебе есть чем заняться, полагаю.
Но Финч не собирался так просто сдаваться.
– Вы ведь знаете, кому принадлежит это имя, да? Почему вы не говорите? Гелленкопф. Кто это такой?
Мистера Франки вдруг словно подменили. Его руки затряслись, рот в ярости исказился, морщинистое лицо будто натянулось на череп.
– Вон! – закричал он. – Вон, я сказал!
– Но я…
– Вон! – старик ткнул рукой в сторону двери. Казалось, он сейчас рухнет в обморок от ярости.
Финч вскочил с дивана, схватил свою пластинку и бросился прочь из квартиры мистера Франки.
– Я не знаю, кто такой Гелленкопф! – неслось ему вслед безумное и полное ужаса. – Я не знаю, кто такой Гелленкопф!