Пурга в ночи
Шрифт:
— Да я же не виноват! — с отчаянием воскликнул Смирнов. — Когда я уезжал из Крестов, Киселев был жив, и никто не собирался его убивать. Сейчас мне письмо какой-то каюр передал. Странное письмо.
— Какое письмо, от кого?
Но Смирнов только махнул рукой.
— Я пойду к Мандрикову и все ему объясню…
— Вы с ума сошли! — Тренев был в этот момент искренен. — Да вы все погубите! Ревком уже решил вас… Бегите, бегите, пока не поздно! Ради бога, только никому не говорите, что я вас предупредил. Ревкомовцы не пощадят и меня. Они сейчас за Новикова, за Харлова будут мстить. К тому же есть слухи, что Стайн уехал к Караеву. Вас посчитают агентом не только Караевых, но и американца. Мы коммерсанты хоть и маленькие, должны друг другу помогать. И вы когда-нибудь мне поможете. Ну, торопитесь, пока вас не хватились!
— Спасибо, не забуду! Простите, что я иногда позволял себе… Прощайте, — Смирнов, с благодарностью посмотрел на Тренева, пожал ему руку и почти побежал к домику.
Тренев, проводив его взглядом, так же быстро направился в ревком. Он вошел в кабинет Мандрикова с таким встревоженным видам, что все обратили на него внимание.
— Никак, чертяки за тобой гонятся? — пошутил Гринчук.
— Случилось что-нибудь? — Клещин никогда не видел Тренева таким, взволнованным.
— Случилось, — Тренев подошел к столу Мандрикова. — Киселев убит…
— Что? — Мандриков поднялся и наклонился через стол к Треневу. — Откуда это вам известно?
— Смирнов письмо получил от Караевых… Сам мне сказал по секрету и хочет бежать из поста. — Тренев говорил, запинаясь от ужаса. Он понимал, что если обман раскроется, ему несдобровать.
— Где сейчас Смирнов? — спросил Мандриков.
— Дома, собирается!
— Надо немедленно арестовать его. — Мандриков обратился к членам ревкома: — Вы все пойдете со мной!
— Я тоже, — сказал Тренев, но Мандриков отклонил его предложение:
— Смирнов не должен знать, что вы нам сообщили о нем.
Тренев с трудом скрыл облегчение Ревкомовцы ушли. Он остался один, но спокойно сидеть не мог. Как все обернется со Смирновым?
Мандриков с товарищами быстро дошли до домика, в котором жил Смирнов, и без стука вошли. Хозяйка, пожилая чувашка, испугалась. Мандриков спросил ее:
— Где Смирнов?
— Там, — она указала на дверь, ведущую в соседнюю комнату.
Мандриков подошел к двери и взялся за ручку, но открыть не мог. Дверь была закрыта изнутри. Михаил Сергеевич постучал в нее кулаком:
— Смирнов! Отворите! Мы из ревкома!
За дверью было тихо. Немного подождав, Мандриков снова ударил в дверь, предупредив:
— Если не откроете, будем ломать!
Ревкомовцы увидели одетого Смирнова. На полу лежал мешок. На него был брошен патронташ, полный патронов, и винчестер.
— Стрекача хотел дать? — сказал Гринчук.
— Я… — Смирнов был испуган. — Я…
— Где письмо с Крестов? — требовательно спросил Мандриков.
Смирнов вынул из кармана смятые конверт и письмо и протянул его Мандрикову. Михаил Сергеевич расправил листок и прочитал:
«Мы ждем вашего возвращения с подробной информацией о большевистском ревкоме. Его конец уже близок. Вчера нами ликвидирован большевик Киселев, а теперь очередь за Мандриковым и всеми его соучастниками. Мы получили большую партию оружия, которым вооружим верных людей и восстановим законную власть в Анадырском уезде. Ждем вашего возвращения. Уверены, что все наши поручения вы выполнили и установили связь с теми жителями Ново-Мариинска, которые нам помогут в борьбе против большевиков. Вы можете хорошо подработать, если вам удастся подстрелить хотя бы одного ревкомовца и его голову привезти сюда. Мы заплатим за голову хорошо, и вы сможете открыть свою торговлю.
Караевы».
— Вы арестованы! — Лицо Мандрикова было суровым. — Идемте!
— Я… я… — начал Смирнов, но Гринчук прикрикнул на него:
— Заткни хайло!
Смирнов испуганно замолк. Ревкомовцы взяли его винчестер и патронташ. Мандриков сказал Клещину:
— Обыщите арестованного!
Клещин из первого же кармана вынул наган с барабанам, полным патронов, и показал его растерянному Смирнову.
— Для чего вам это оружие? Из него охотиться на сиводушек неловко.
Ревкомовцы привели Смирнова в ревком. Михаил Сергеевич послал Еремеева за Волтером и Титовым.
— Пусть на станции за него останется Фесенко. Ожидая Волтера и комиссара станции, Мандриков приказал запереть Смирнова в комнатке Наташи:
— Придут наши товарищи; и начнем допрос Смирнова.
— Гадина подколодная, — погрозил Гринчук кулаком. — Ходил тут, воздухом одним с нами дышал…
Из комнатки Наташи донесся щелк крючка. Гринчук подбежал к двери и рванул ее. Она не открылась.
— Заперся, гад! — Гринчук пнул в дверь ногой. — А ну, отвори!
Смирнов не откликался. Ревкомовцы посмотрели на Мандрикова. Он подошел к двери.
— Зачем вы закрылись, Смирнов? Отворите! Мы во всем разберемся, и если вы ни в чем ни виноваты…
Звон разбитого стекла прервал его. Гринчук закричал:
— Он окно бьет!
— Бежать хочет! — испугался Тренев. Ревкомовцы повскакивали с мест. Мандриков, который был очень расстроен, что Смирнов оказался скрытым врагом, повысил голос:
— Не пытайтесь бежать, Смирнов! Это ухудшит ваше положение.
В ответ донесся звон стекла и треск дерева. Мандриков приказал:
— Все на улицу! Здесь останется Булат. Схватить Смирнова!
— Он сбежит, сбежит! — нервно повторял Тренев.
Ревкомовцы выбежали из кабинета. Впереди был Мандриков. Он первый выскочил на крыльцо без шапки и шубы. В руках у него был револьвер. Михаил Сергеевич побежал вокруг здания и увидел, как Смирнов выпрыгнул из окна в высокий сугроб. Снег ему доходил до пояса. Михаил Сергеевич крикнул: