Пурга в ночи
Шрифт:
Буржуазия, горя жаждой наживы, пустила свои безжалостные щупальца по всему земному шару. Даже далекий уголок Севера не остался без ее внимания. Бывший морской пират Свенсон, ныне «Свенсон и К0», пользуясь климатическими условиями, когда полярные морозы отрезают Анадырский край от всего мира, монополизировал всю торговлю и стал властелином над жизнью как инородцев, так и европейцев.
Товарищи, кто из вас не записан в его книгу долгов?! Никакая политическая свобода при данной капиталистической системе не спасет рабочего от его капиталистического рабства. Только полное уничтожение самой системы капиталистической эксплуатации обещает человечеству истинную свободу, равенство и братство.
Революционный комитет, стоя на страже интересов бедноты, которая при существующей эксплуатации обречена на холодную и голодную смерть, вынужден объявить все ценности торговой фирмы «Свенсон и К0» собственностью Российской Советской Федеративной Социалистической Республики и тем освободить все население края от экономической неволи и хотя бы в какой-то мере облегчить борьбу за жизнь.
Председатель Мандриков,
Секретарь Булат».
Когда на радиостанции появились Мандриков и Булат, ледяной страх сковал Учватова, Он подумал, что ревкомовцы пришли за ним. Телеграмма из Петропавловска на его имя и обрадовала и испугала Учватова. Обрадовала, потому что за ней он увидел осуждение действий Анадырского ревкома в отношении Громова и остальных колчаковцев, а также и себя. Телеграмма убеждала Учватова, что Петропавловский Совет отличается от Анадырского. Его членом является приятель Учватова, бывший почтовый чиновник Фома Петрович Гладкж, которого никак нельзя было заподозрить в симпатиях к большевикам.
Страх же был вызван опасением, что ревкомовцы заподозрят Учватова в тайных переговорах с Петропавловском и расправятся с ним. Все время, пока Мандриков и Булат находились на радиостанции, Учватов едва не терял сознание от ожидания чего-то ужасного. Когда дверь открылась и порог переступили ревкомовцы, Учватов закрыл глаза. Он ждал, что ему сейчас прикажут выйти из станции, и за воем ветра не будет слышно ни выстрела, ни его предсмертного крика…
Учватов не услышал, когда ревкомовцы ушли в мастерскую. Он долго не верил, что опасность миновала, и не шевелился. Из этого состояния его вывел Игнат:
— Заснули вы, что ли? Время слушать Сиэтль.
— Да… да… да… — залепетал Учватов. Огромных усилий стоило каждое движение. Руки онемели, и он едва их чувствовал.
Вечером, сменившись с дежурства, Учватов уже думал о том, как бы ему сообщить Биричу о петропавловских телеграммах и ответе ревкомовцев. Он знал, как будет обрадован коммерсант. Петропавловские сообщения давали Биричу большие надежды, и Учватов решился. Дождавшись ночи, с большими предосторожностями, он тихо постучался в дверь Бирича.
…Тренев испытывал противоречивые чувства, когда к нему пришел Еремеев и сказал, что его приглашает к себе Бирич. Наконец-то он понадобился коммерсанту. Бирич ищет с ним дружбы. А будет еще и не то. Он, Тренев, заставит Бирича взять его в компаньоны.
Удача шла в руки Тренева, и он ее не упустит. Биричу нужен защитник в нынешние тревожные времена. Лучшего ему не сыскать. Он же знает, что Тренев свой человек в ревкоме. Отправляясь к коммерсанту, Тренев думал о том, как бы ему не продешевить свою благосклонность к Биричу. Вместе с тем он понимал, что ему не совсем удобно идти к коммерсанту, к которому очень неодобрительно относится ревком. Если Мандриков, да и другие ревкомовцы узнают о его посещении Бирича, то могут изменить к нему отношение, перестанут доверять и, чего доброго, сошлют на копи, как Струкова. Пришел он к коммерсанту в поздний час.
Бирич приветливо встретил Тренева:
— Рад вас видеть, Иван Иванович. Проходите, проходите!
«Вспомнил и мое имя-отчество, — насмешливо подумал Тренев, — сейчас будет лебезить. Но меня на мякине не проведешь». Тренев держался высокомерно и отвечал Биричу с нескрываемой снисходительностью. Они вошли в комнату и сели у стола. Тренев был неприятна удивлен, что у Бирича не видно и признаков близкого ужина. Павел Георгиевич наблюдал за гостем из-под нависших бровей и от души веселился: сейчас я спесь с тебя собью и сделаю более ручным, чем Блэк у Елены. Надо сделать это эффектно.
После нескольких бесед с Рудольфом коммерсант начал активно действовать по им самим же составленному и одобренному Рули плану. В нем Треневу отводилось большое место.
— Я надеюсь, что вы пригласили меня не для того, чтобы помолчать вдвоем.
— Нет, конечно, — рассмеялся Бирич. — Я вызвал вас, — он подчеркнуто громко произнес эти слова, — я вызвал вас, чтобы поручить вам кое-что.
— Мне поручить? — Тренев был возмущен.
— Да, вы не ошиблись, — кивнул Бирич. — Поручить вам внимательно следить за всем, что делается в ревкоме, и сообщать мне о намерениях Мандри…
— Замолчите! — закричал Тренев. — Вы понимаете, что вы говорите? Да я вас сейчас же арестую, и ревком вас…
— Не кричите! — остановил его Бирич. — Если вас обнаружат в моем доме, то вас ждет большая неприятность. Я вам очень нужен и хочу спасти от расстрела ревкомовцами.
Меня от расстрела? Уж не сошел ли с ума коммерсант. Что он говорит? Тренев еще не успел все обдумать, как услышал:
— За те товары, что вы прячете у себя в подполье.
У Тренева кровь отлила от лица. Биричу известно то, что он считал тайной. Он в руках Бирича. Если тот скажет ревкому о запасах Тренева, то ему не миновать суровой кары. Как спастись? Убить Бирича? Наброситься на него и задушить, но старик крепче его, а вдруг кто-нибудь слушает их беседу в соседней комнате? Тренев бросил пугливый взгляд на дверь. Бирич лишь улыбнулся, и это окончательно лишило Тренева мужества.
— Что вы хотите от меня?
Он понимал, что единственный путь к спасению — беспрекословное подчинение Биричу.
— То, что я вам уже сказал. — Бирич сидел в кресле, положив ногу на ногу. — Но не это главное. Надо, чтобы из Ново-Мариинска уехало несколько членов ревкома.
— Куда? И как я это смогу сделать?
— Ну, хотя бы послать их к Караеву. — Бирич достал из бокового кармана куртки мятый синий конверт и, постукивая им по колену, продолжал: — Вот это письмо вы через какого-нибудь каюра передадите Смирнову.