Пустой мир 2. Война за престол
Шрифт:
– Что, еще одна преданная тристанская шавка?! – рявкнул ему в ответ, тоже по внешнему динамику, выставляя блок своим оружием, и силовые клинки скрестились друг с другом, брызнув яркой вспышкой энергий противоборствующих полей, - Прочь с дороги!
– Я убью тебя, и все закончится! – Де Адрил сразу же перешел в атаку, рубя с плеча и не давая сопернику ни прийти в себя, ни выйти из защиты.
– А я не стану тебя убивать сразу! – злобно процедил Тарваил, отбивая все удары, - сначала ты увидишь, как над Тристанским замком поднимется Гористарское знамя, и только после этого позволю тебе сдохнуть!
========== Глава 5. Каждый получает свое. ==========
Глава 5. Каждый получает свое.
“Война превращает в диких зверей людей,
Вольтер
Мыс Харкии агонизировал в пламени непрерывного сражения, бушевавшего как вокруг, так и внутри городских стен. Третья десантная волна фактически развалила внутреннюю оборону, превратив ее в ряд укрепрайонов вокруг особо важных зданий и пунктов. Административный центр, резиденция графа, казармы гарнизона и еще несколько дополнительно укрепленных секторов продолжали держать оборону против десантных подразделений, уже наладивших пути для подхода подкреплений и бронетехники, постепенно зачищавших город от сил защитников.
Большая часть кварталов, не считая убежищ для гражданских, превратилась в сплошное поле боя, где уцелевшие группки войск гарнизона вели отчаянные бои с отрядами Фларских десантников. Какой-либо организованной линии фронта уже не существовало, вся территория напоминало слоеный пирог, где зоны контроля друг от друга порой отделяла только простреливаемая в обе стороны стена, а пройденный путь подсчитывался количеством оставленных трупов.
Обе армии не собирались отступать или сдаваться, в продолжительных и кровавых позиционных боях перемалывались резервы сторон без особого видимого результата, а призом за победу чаще всего оказалась еще один расстрелянный и изломанный многочисленными пробоинами уровень здания или даже всего лишь несколько комнат, заваленных трупами и разряженными батареями.
Миррион Гористар понимал, что сражение за город фактически проиграно, сил гарнизона, не ожидавших столь масштабного наступления, не хватало на то, чтобы сдержать готового к продолжительной осаде врага, методично уничтожавшего и так ослабленные силы защитников. И особо сильно здесь сказывалось преимущество фларских войск в кораблях. Практически ничем не останавливаемые эскадры фларцев беспрепятственно уничтожали укрепления и группировки гористарских войск прицельным огнем с низкой орбиты, а у защитников уже не оставалось ни свободных кораблей, ни зенитной артиллерии, чтобы их хоть как-то сдерживать.
Слабая надежда у командования оставалась только на те подразделения, что еще действовали на оперативном просторе перед Мысом Харкии. Если они только смогут отбросить наступающего противника обратно, хотя бы просто загнать его обратно в захваченную зону, то их можно сразу же перебросить обратно в город, отбросить десантников назад, но как опытный командир Миррион понимал, что шансы на такой исход событий слишком малы.
У противника слишком большой количественный перевес, а без воздушного прикрытия войска защитников, возвращающиеся в город, в любой момент могут попасть под огонь флота противника. Даже сейчас их приходилось дробить на небольшие группы, чтобы избежать орбитального обстрела и сохранить боеспособность основной части войск. Слишком много фортов и укреплений вокруг Мыса Харкии было оставлено, чтобы обеспечить действенное сопротивление хотя бы в пределах городских стен, и теперь противник уже занимал эти позиции, используя их против самих защитников.
– Подготовьте к уничтожению основные архивы и базы данных, - приказал Миррион, от чего у его подчиненных в штабе удивленно расширились глаза. Такой приказ значил фактически, что гарнизон готовится к сдаче. Мыс Харкии еще ни разу не спускал флаг перед войсками противника, и очень многие верили, что такого никогда и не случиться. Никто не ожидал подобного приказа, не говоря уже о том, чтобы услышать его из уст Мирриона, считавшегося одним из самых принципиальных командующих, еще ни разу не проигравшего ни одного сражения. Гористар лишь грустно вздохнул, наблюдая за общей картой сражения,
***
– Огонь! – рация под ухом буквально взорвалась командой командира танка, уже издерганного и измученного продолжительным боем, но отказывающегося выходить из сражения до тех пор, пока в боеукладке остается хотя бы еще один снаряд.
Ругнувшись, стрелок дернул рычаг запуска, и импульсное орудие моментально разрядило в направляющий канал массивный заряд энергии, отправивший металлическую болванку в указанную еще полторы минуты назад цель. В прицеле был тяжелый вражеский танк, уже больше получаса служивший объектом страшной ненависти для всех офицеров отделения. Он с легкостью расстреливал танки и броменашины защитников, уже который раз пытавшихся перейти в контратаку и вернуть недавно захваченный форт, прикрывавший удачную позицию на пути к Цельским Воротам.
Орудийная башня фларского танка уже поворачивалась в поисках очередной цели, меньше минуты назад продырявив прямым попаданием предыдущую, когда в борт, пробив уже истощенный силовой щит, угодил импульсный снаряд, на скорости почти семь километров в секунду превратившийся в раскаленный шар плазмы. Яркая вспышка, на секунду скрывшая из виду вражеский танк, развернулась на месте прямого попадания. Наводящий сканер даже на некоторое время заморгал, справляясь с появившимися в этот момент помехами, но когда восстановился, то все бойцы экипажа одновременно ахнули. Несмотря на глубокую вмятину на корпусе башни, танк не только не был уничтожен, но даже сохранил боеспособность.
– Давай вправо! – не своим голосом скомандовал командир танка водителю, тут же резко переключившему скорости и бросая многотонную машину с места вперед. Фларский танк обнаружил своего обидчика и теперь собирался с ним расквитаться, а в прямом бою с такой махиной у их машины шансов не было, но и отступать не собирались, - Зайдем с тыла! Там броня тоньше! Двигай! Вашу мать! – из-за торопливости наводчика противника они выиграли еще несколько секунд времени, когда разряд тяжелой энергетической пушки, с треском разрывая воздух вокруг себя, вспахал землю меньше, чем в паре метров от их носовой брони. Похожий на луч разряд повредил защитное поле, даже компьютеры наведения поплыли, получив мощную перегрузку и теперь пытаясь справиться с полученной массой ошибок.
– Перезаряжаю! – наводчик чуть не сломал кнопку перезарядки, стуча по ней, пока механизм загонял в направляющий канал новый снаряд. Катушки уже гудели, заряжаясь по новой, но в случае необходимости зарядку можно и ускорить, сорвав защитный кожух и вручную выкручивая предохранитель, от чего напряжение в катушках вскакивало сразу вдвое. Орудие загудело от перегрузки, но уже через сорок секунд снова было готово к стрельбе.
– Не стрелять! – командир танка остановил уже потянувшегося к рукоятке стрелка, пока танк, вспахивая пропитанную кровью и машинным маслом песчаную землю, рвался вперед, обходя более тяжелый и не столь подвижный вражеский танк, старавшийся поспеть за ними если не всем корпусом, то хотя бы поворотным механизмом башни. Еще один выстрел, и в этот раз энергетический заряд, данный с упреждением, почти попал по корпусу, окончательно перегрузив защитный щит, натужно загудевший и после рухнувший вместе с оплавившимся генератором, больше не подлежащему восстановлению в полевых условиях. Основная энергия заряда прошла мимо, но даже этого касания хватило, чтобы обе автоматических башни с вторичным вооружением превратились в спекшуюся массу металла и пластика, равно как и бронирование корпуса, на котором остались глубоко проплавленные полосы, - Вашу же мать! Он сейчас нас достанет! Быстрее!