Пустой мир 2. Война за престол

thelordofthedark

На мониторах было слышно, как реагируют солдаты. Сотни тысяч глоток в едином порыве и вразнобой кричали «нет!» и поднимали кулаки в ответ на слова Эдварда. Воспитанные в строгости соблюдения традиций и понятий чести эти люди не желали верить, что кто-то хочет заставить их отказаться от всего этого. Гористары считали, что их врагом является Эдвард, барон Тристанский и глава всего бароната, не принимая во внимание ту политику воспитания, что уже множество поколений проходила через жизни живущих здесь людей. Они были не просто гражданами Тристана, они сами были Тристанским баронатом, его частью и его душой. Напав на баронат, они не просто напали на феод и на барона, они объявили войну всему этому народу, и Эдвард знал, как можно повернуть это пламя возмущения в нужную сторону.

– Сегодня мы ответим на этот удар! Мы выступаем в бой, поскольку мы не встанем на колени! – Эдвард сам распалился

от последних слов, вспоминая молодого Гористарского барона и его уверенность в собственных силах, с какой злобной радостью он бросил обвинения ему в лицо, призывая к ответу, рассчитывая одним движением пальца раздавить Тристанский баронат. Не для этого его готовил отец, не для этого он и его предки сражались на всех фронтах против самых различных врагов, чтобы просто так сдаться и отступить. Они хотели войны, значит, они получат войну. Втянув в себя полные легкие воздуха, Эдвард крикнул, - Мы ни перед кем не вставали на колени, кроме королевской короны! Мы свободные люди свободного народа! И мы умрем, но не отступим от своих идеалов! – общий гул одобрения был ему ответом, - Они пришли на нашу землю с оружием! Они пришли в ваши дома! Так покажите им силу нашего оружия! Не знайте пощады! Не ведайте страха! – войска отзывались на каждое его слово гулом голосов, солдаты и офицеры на поверхности кричали в голос, требуя, чтобы барон вел их вперед, вел их в бой против врагов. Эдвард приложил руку к груди, понизив голос и уже спокойнее произнес, - Я не прошу вас сражаться за меня. Я не прошу вас сражаться за баронат. Я не прошу вас сражаться за идеалы и мечты. Сражайтесь за ваши семьи, сражайтесь за ваших детей, сражайтесь за ваши души! Что вы скажете вашим предкам, когда окажетесь на Небесах? За что вы погибли? – солдаты что-то кричали в ответ, но с такого расстояния понять слова очень сложно, они смешивались в единый гул, где понятны только эмоции, ненависть и отвага, желание сражаться до самого конца.

– Я отвечу, что сражался за то, во что верю! – ответил Эдвард, - Я сражался за то, чтобы остаться Эдвардом Тристанским! Или вы хотите, чтобы в ваших городах пели гимны Гористаров?!!! – даже с такого расстояния он чувствовал единый крик, исторгнутый сотнями тысяч глоток, на пределе своих сил кричащих «нет!». Армия была готова, их боевой дух силен и никто даже не помышлял о том, чтобы отступать. Им был нужен только приказ, и Эдвард дал его, жестом указав в сторону Тристанского замка, - Вперед! И пусть наши враги познают нашу силу!

***

Тристанский замок был в кольце боев. Союзный флот, растянутый вдоль побережья, прогнулся в нескольких местах после нанесенных ударов, но смог удержать общую линию фронта, не пустив вражеские корабли в закрытое воздушное пространство, но ожесточенные бои, как над землей, так и в открытом воздухе, продолжались. Тысячи обломков и изуродованные многочисленными попаданиями, охваченные пламенем пожаров разбитые корпуса уничтоженных кораблей, дрейфующие на разных орбитах, указывали на места самых ожесточенных столкновений. Растратив большую часть своих сил и резервов на первый удар и создание плацдармов для высадки войск, флот Гористаров теперь уходил в оборону, группируясь вокруг точек высадки, где почти беззащитные транспорты выгружали пехоту и технику для наземного штурма Тристанских укреплений по созданным коридорам в линиях обороны.

Несколько фортов, что не смогли удержать защитники, теперь стали безопасными зонами для гористарских войск, и только молниеносные удары «призраков», действующих в тылу, нарушали общий ход высадки. Тристанцы в диверсионных атаках подходили как можно ближе к тяжело нагруженным транспортам и наносили сокрушительные удары, практически в упор расстреливая беззащитные корабли, снова маскируясь прежде, чем их успевали засечь и уничтожить. Тысячи солдат и сотни единиц техники были потеряны таким образом, но все равно это не могло повлиять на общий ход высадки. Исключением стала только Криврийская коса, чей гарнизон все-таки смог выдержать удар вражеского десанта и частично удержать свои позиции. Солдаты гарнизона потеряли почти семьдесят процентов своей численности убитыми и раненными, вынужденные сдать причалы и большую часть портовой зоны, но подорвавшие за собой почти все шлюзы и системы жизнеобеспечения, оставив противнику только голый металл и керамит, из-за чего высадка там происходила гораздо медленнее, чем рассчитывалось.

Сухопутные части гарнизона замка не отсиживались за укреплениями, а вышли на открытое пространство, атаковав высаженный десант прежде, чем тот успел полностью развернуться. При поддержке сверхтяжелых танков и контрбатарей Тристанского замка, уже пристрелянных и имеющих точную карту окружающей территории,

нанесли несколько поражений выдвинувшимся передовым частям Гористаров, группируя силы на определенном участке фронта, окружая и уничтожая отдельные отряды противника, слишком сильно выдвинувшиеся вперед. Линия боев растянулась на протяжении больше семи тысяч километров фронта, где перемешивались пехотные и танковые подразделения, авиационные группы и отряды транспортов с подкреплениями.

И все же, больше всего успешному наступлению мешало отсутствие точных карт территории и дорог, войскам приходилось наступать чуть ли не вслепую, ориентируясь только по оперативной информации, поступавшей от разведчиков и выпущенных шпионских спутников, которых тристанские дроны так же оперативно сбивали. Лишь постепенно начало сказываться преимущество в численности, перевешивавшее возможности тристанцев на собственном поле боя.

Гористарские силы широким фронтом теснили защитников назад, к стенам замка, несмотря на отчаянное сопротивление и истребительный огонь дальнобойной артиллерии, бившей почти без промаха. Даже сверхтяжелые танки Тристана, достойных аналогов которым у наступавших не было совершенно, не смогли изменить ход боя. Многотонные «Викинги» вынуждены были держаться в общей линии фронта, с поддержкой более легких боевых машин, иначе их очень быстро окружали и вынуждали экипажи сдаваться либо же уничтожали огнем осадных орудий прямой наводкой.

Наступающие войска смогла задержать лишь первая линия фортов, формировавшая внешнюю линию обороны самого Тристанского замка. Перекрестный огонь артиллерии этих укреплений создавал непреодолимый заслон, в попытках штурма которого погибли передовые части гористарской армии. Первые неорганизованные попытки штурмов просто провалились, оставляя на раскаленном и оплавленном песке пустошей сотни разбитых боевых машин и тысячи трупов солдат.

Тарваил, получив доклады о первых результатах, велел отступить и перегруппировать силы для подготовки полноценного наступления на замок. Танки и бронетранспортеры отступили от крепостных стен, вместо бронетанковых частей командование подтянуло дальнобойную осадную артиллерию, находившуюся вне досягаемости огня контрбатарей Тристанского замка, но с успехом уничтожавшую внешние форты, подавляя их огневую мощь. Координируя действия артиллерии и атаки танков при поддержке пехоты, Тарваил снова начал наступление на первую линии замковых укреплений, в этот раз лично руководя войсками.

Как только ослабевал огонь осадной артиллерии, начинали наступление на полуразрушенные форты танковые подразделения при поддержке пехоты в бронетранспортерах или же более мобильных шагоходов. Одновременно с ослаблением подавляющего огня осадной артиллерии защитники так же спешно выбирались из своих укрытий и занимали боевые позиции, разворачивая противотанковые орудия и пулеметные точки, отказываясь сдавать свои позиции без боя. Разбитая бронетехника и разбросанные трупы указывали пути продвижения наступающих колонн, втягивающихся в затяжные бои во внутренних структурах фортов, полуразрушенных обстрелами и потому еще более труднодоступных для движения военной техники.

Уцелевшие войска защитников удерживали свои позиции до тех пор, пока их положение не становилось критическим, после чего уже отступали по заранее подготовленным маршрутам, но порой в спешке и под огнем противника. Отступающие колонны сбивались с путей, попадали под перекрестный огонь либо же просто блокировались отрядами легкой бронетехники, какие Тарваил специально забрасывал вперед для подобных целей, и погибали в полном составе под прицельным танковым огнем.

Штурм первой линии обороны длился почти сутки, истощив передовые части наступления и даже на этом этапе заставив использовать войсковые резервы. Столь длительный срок сильно сказался на боеспособности флота, поддерживающего наступающие части. Несмотря на первые успехи на суше, бой в воздухе медленно, но уверенно выигрывали защитники, стягивая все имеющиеся силы к проблемным участкам на линии фронта и методично уничтожая вражеские корабли один за другим. Им удалось высвободить даже несколько эскадрилий бомбардировочной и штурмовой авиации, теперь атаковавшей передовые наступающие части, выходящие из зоны зенитного прикрытия. Попытки ударов по батареям осадной артиллерии, что сейчас оказывало наибольшее влияние на ход успешного наступления, провалились, пилотам Тристана удалось уничтожить только пару установок, но даже такой результат вынудил Тарваила перебросить на защиту орудий еще большее количество людей и техники, ведь без них осаду можно считать проигранной. Укрепления Тристанского замка способны выдержать атаку и куда больших сил противника, если предварительно только их не развалить на части многочасовыми обстрелами.