Путь истинной любви

Элизабет Мэри

за постоянной сонливости, вызванной таблетками. Соня, не проявляет ко мне сострадание

и не позволяет увидеть Пен. Мои родители заставляют меня ходить в школу каждый день

без нее, и они прячут домашний телефон, чтобы я перестал звонить Файнелам.

Последнее что я хочу, чтобы Пенелопа считала будто я ее бросил; и мне хочется, чтобы

мои родители знали, что могут доверять мне. Одно мешает другому, так что я застрял

между школой и комнатой, в которой запираюсь

сразу после возвращения домой.

Мама переступает с одной ноги на другую. Ее светлые волосы убраны назад, и темные

круги под глазами вызывают дискомфорт.

– Мам, я в порядке, – говорю я, надеясь облегчить ее беспокойство.

Она тяжело вздыхает.

– Пожалуйста, пойдем с нами на ужин. Мне от этого станет лучше.

Отталкиваясь от матраса, я соглашаюсь пойти и беру часть грязной посуды, чтобы помочь

маме. Свет возвращается в мамины глаза, и улыбка расползается по ее маленькому лицу.

Только эта ее реакция, поднимает мое настроение.

Но оно сразу же падает, как и посуда из моих рук, когда я слышу крик Пенелопы.

– Диллон! – моя мама зовет меня, когда я выбегаю за дверь, давя ногами посуду.

Отчаянные и оглушительные крики моей девочки, становится громче, пока я несусь вниз

по лестнице. Я выскакиваю на улицу вслед за отцом, который выбежал из кухни.

Спускаясь с крыльца, я несусь во двор к Файнелам.

Пен босиком и в пижаме, с горящим безумством в глазах, тянет за рубашку своего отца,

пока он пытается отойти от дома. Она пальцами ног, словно вцепилась в траву, но ее отец

сильнее, и вытаскивает ее на бетонную дорожку. Она спотыкается и падает, выпуская

темно-синюю рубашку отца из рук. Ее грязные ноги покрываются кровью, когда Пен

ударяется ими о бетон.

Соня стоит в открытой двери дома прикрывая руками рот, и слезы катятся из глаз. Мама

проходит мимо меня, чтобы успокоить соседей, которые стали друзьями нашей семье.

С бешено колотящимся сердцем я пытаюсь подойти к Пенелопе, но мой отец не пускает

меня.

– Иди внутрь, – строгим тоном, которого я никогда не слышал от него раньше,

приказывает он.

– Папа! Пожалуйста, папа! Нет, ты не можешь, папа!– рыдает Пенелопа, но тренер

Файнел не слушает ее. Даже когда его дочь, ползет за ним на коленях и хватает за

лодыжки.

– Отпусти, – рычит он. У Уэйна в руках небольшая картонная коробка.

Я смотрю сквозь слезы, как костяшки Пен белеют от напряжения, и больше не могу

стоять сложа руки. Несмотря на протесты отца, я отталкиваю его и подбегаю к Пен, и

падаю на колени рядом с девушкой, которая рушит души. Она не реагирует на мое

объятие,

но что-то во мне щелкает, становясь на место, и я чувствую себя завершенным с

моим безумством в руках.

Уэйн молча стоит над нами, глядя на нас пустым взглядом. Он просто ждет, чтобы она

успокоилась. Будто перед ним, не больше чем своенравная девушка устраивающая

истерику.

Я чувствую дрожь в ее мышцах и слышу страх в ее голосе.

Это страх.

Это истерика.

–Это я, Пенелопа,– я шепчу ей на ухо, медленно положив свою руку поверх ее и

осторожно обнимаю другой.

–Давай, малыш. Вставай, – говорю я, держа ее так крепко, что не остается пространства

между нашими телами.

Вдруг, она разворачивается ко мне лицом, сильно прижимается ко мне и кричит:

– Он разбил их!

Свободный от удерживающих рук своего единственного ребенка, мистер Файнел

подошел к металлическому мусорному баку, стоящему рядом с домом, снял крышку и

положил ее на землю. Пен прячет лицо на моей шее, покрывая мою кожу теплыми

слезами, не в состоянии справиться с тем, что ее отец собирается сделать.

Я наблюдаю как он вываливает в бак все, что находилось внутри коробки и начинаю

плакать с моей девушкой, когда я понимаю, что это было.

Радуга поломанных дужек и разбитых линз выпадает из коробки. Круглые зеленые,

овальные желтые, фиолетовые, красные и голубые фрагменты храбрости Пенелопы

исчезают в помойке, наполненной пустыми коробками из-под молока и остатками еды с

прошлой недели.

– Боже мой, – я слышу как где-то позади меня вздыхает мама.

Уэйн запихивает пустую коробку в металлический бак поверх разбитых очков и

возвращает крышку на место.

– Иди домой, парень – говорит он, забирая Пен из моих рук.

Неистовый бой Пенелопы прекращается, и она становится спокойной. Он несет ее, как

ребенка, прижав к груди; идет мимо моих родителей, а потом мимо своей жены, прежде

чем исчезнуть в доме.

Стирая сердитые слезы с лица, я встаю на ноги и бегу в дом в свою комнату.

У меня тоже есть коробка, которую я держу под кроватью.

– Ты должен позволить Файнелам самим разбираться с их дочерью, Диллон. Ты не

представляешь через что они проходят,– говорит папа, стоя у двери.

Глубоко вдыхая через нос, я жду когда он уйдет и оставит меня в покое. Он понятия не

имеет, через что я прохожу.

– Ты не выйдешь, пока не успокоишься, – говорит он, делая шаг ко мне.

Из-за того что я выше и сильнее его, единственное что мне нужно сделать, просто пройти