Путешествие на Запад
Шрифт:
— Вы двое — на ту сторону. Готовьтесь.
Послышались шлёпанья сапогов с обеих сторон. Лодка ощутимо пошла вперёд. Она начала заходить в воду. С обеих сторон двое залезли в неё. Оглядевшись, Энрик заметил впереди медленно подрагивающую водную гладь. Лодка начала тихонько раскачиваться. Ещё двое толкнули её сзади и тоже залезли.
— Поплыли? — Задорно прошептала Дулфия.
— Гребите. — Приказал спереди Люциус.
Энрику сунули в руки весло, которое было немного великовато для него. — Греби справа.
Он прислонился к борту
Сначала они гребли неслаженно, но постепенно, подчиняясь командам Люциуса, вошли в ритм и лодка заметно ускорились. Ориентируясь на огни стены, хорошо освещавшие её, они сначала вышли на милю в море. Там они сделали короткий отдых, так как все, кроме Кириана, быстро вымотались.
В этот момент куча огней, обозначавшая большой военный корабль, стала двигаться в их сторону.
По приказу Люциуса они продолжали плыть, но корабль продолжал приближаться, будто бы специально идя им наперевес. Они продолжали грести, но через некоторое время поняли, что это бессмысленно. Огни приблизились метров на тридцать и все в лодке затихли. Однако почти сразу же корабль начал поворачивать и тихо ушёл в сторону.
Когда он ушёл, путники, переведя дыхание, медленно продолжила путь. Вскоре они пристали к берегу на стороне Теократии. Теперь стена была слева, в нескольких километрах. Они оставили лодку, немного прошли в лес, чтобы не попасться на глаза солдатам. Они шли ещё какое то время, пока не отошли на порядочное расстояние в лес. Здесь Люциус развёл костерок.
У Энрика болели руки. Вблизи его деревни не было больших водоёмов. Потому до этого ему не приходилось так много грести. Лежа на прогревшейся за день земле, он быстро заснул.
Проснулся он от голосов. Солнце поднималось, освещая всё вокруг яркими лучами. Мавон и Люциус сидели рядом, склонившись над картой и что-то обсуждали, тыкая куда то в неё пальцами. Дулфия смотрела на них и потягивалась. Кириан похрапывал чуть поодаль.
По разговорам Энрик понял, что до Ловаса они могут добраться за пару дней.
— Тогда нужно торопиться. — Люциус поднялся.
— Думаешь, с Холькой что-то может случиться? — Спросил Мавон.
— Думаю, что надо торопиться. — резко ответил Люциус. Энрик заметил, что его взгляд снова был бегающим. Он был напряжён. Закрыл глаза и стоял так около минуты.
— Идём.
Люциус всегда шёл первым. Когда в обед хотели сделать привал, он потребовал продолжать путь: В логове отоспимся.
Энрику изрядно устал, но был согласен с ним. Его не покидало ощущение, что с Холькой может случиться что-то похуже того, что уже есть. Хоть логически он не мог придумать себе чего то, что может случиться с ней в облике дракона. Разве что ангел Белой Сферы придёт в этот мир, чтобы самолично её покарать.
По дороге они зашли в таверну в небольшой деревне на тракте, купили там еды. Мавон с Дулфией предложили остановиться тут на
— Если бы он так же стремился к вознесению. — Прошептал Энрику Кириан.
— Он же хочет избавиться от демона. После того, как Холька вернётся, он наверняка захочет сделать… Отправиться в Бездну?
Кириан кивнул. — Но если она останется жить, то уже не отпустит его.
— Но если вы её убьёте, то будет ещё хуже.
— Я и не собираюсь. — Он выгладил совсем разбитым. — Скажи, ты всё ещё веришь в Великое пламя? После всего, что увидел, путешествуя с ними?
Энрик задумался над этим. Раньше такой вопрос не приходил ему в голову. Но и какое то чувство, что его хранит невидимая сила, о котором говорил отец Диодор, была ему чужда.
— Я не знаю.
Кириан кивнул. — Я тоже.
— Тоже разочаровались? — Энрику всегда говорили, что это — тяжкий грех, который портит душу и делает её податливой демонам. Так мне говорили.
— Моя вера, наша вера — это мессия. Но раз он казался не таким, каким мы его себе представляли, то значит ли это, что наша вера была всё это время ложной или лишь мы ошиблись в своих ожиданиях, а мессия на самом деле такой, каким должен быть?
— Я не знаю. — Вновь признался Энрика, глядя на идущего в пяти-шести метрах Люциуса. — Но он не выглядит, как бог. Вы сами говорили, что боги не испытывают чувств. Значит, Люциус не может быть богом. А мессия и бог — это разве одно и тоже? То есть, может ли он очистить мир от зла, не став богом.
Кириан удивлённо взглянул на него и покачал головой. — Не знаю. Но вряд ли. Всё это очень сложно.
Остановились они только когда почти полностью стемнело.
Люциус быстро съел сухие фрукты и сел в стороне ото всех.
Энрик некоторое время мялся, но любопытство взяло вверх и он подсел поближе.
Люциус о чём-то бормотал сам с собой. Вскоре, однако, он замолчал.
— Ты хочешь о чём-то спросить?
— Как вы чувствуете его? То есть, как вы так живёте, с постоянным голосом в голове?
— А зачем тебе?
Парень немного помолчал. — Я не понимаю. Холька говорила мне про вас. Немного. Но я так и не понимаю, как это — жить с ним. С демоном.
— Хочешь узнать?
Он кивнул.
— Тогда. — Люциус сел лицом к нему и снял перчатки. — Возьми меня за руки.
Энрик сел напротив и осторожно положил свои руки на его.
Люциус прошептал непонятные слова на противном скрежещущем языке. В следующее мгновение голова Энрика наполнилась какофонией голосов. Они резко зашептали со всех сторон, заставив его обернуться. Если бы Люциус не сжал его руки, Энрик бы их выпустил. Он пытался найти источники голосов. Ему казалось, они говорили совсем рядом, с боков и из-за спины. Большинство что-то тихо шептало. Так тихо, что понять их было очень трудно. Всю эту массу покрыл один единственный голос. Высокий, громкий и злобный.