Путешествие от края до края
Шрифт:
— Если бы, — покачал головой маг, — они вступят в бой, и не важно, могли бы мы разобраться сами или нет.
— Хитро, — нахмурился Хардеб и ускорил шаг, — но ведь большинство существ относится к псевдо-разумным, как маги могли проморгать столь проницательный ум?
— Их никто не исследовал, — снисходительно глянул на друга парень, — постановили резолюцию по парочке существ типа горных троллей, и всё.
— Мда, – выдохнул боевик, — а мы потом удивляемся, почему большинство учеников не выживают в большом мире. Может, мне начать записывать всё, что мы узнаем в путешествии? Вроде путевого дневника?
Орфео
— Тебе больше нечем заняться? — тихо прошипел стихийник, — подожди, пока в море не окажемся, живо забудешь обо всех дневниках. Так нагружу, что имя своё забудешь.
Парень от неожиданности слишком сильно дёрнул прядь, вырвав несколько волосков. Разозлившийся Орфео — это было почти нереально.
— С тобой всё в порядке? — настороженно произнёс Хардеб, убирая волосы за ухо, от греха подальше. — А то ты нервный.
— Никаких записей в пути, всё на память, — прищурился Орфео, поправляя лямку заплечной сумки, — учти, когда начнётся обучение, все катрены, ритуалы, а так же все рунические символы нужно будет знать лучше, чем себя. Ещё раз услышу о записях, пущу по серому миру без какой-либо подготовки.
Боевик опустил голову, прикрывая глаза. Сейчас перед ним стоял не друг и спутник, а Ментор серого мира. Слишком опасный, чтобы с ним спорить.
— Я понял, — быстро пробормотал Хардеб, разглядывая песок под ногами, — никаких записей.
Орфео фыркнул и быстрым шагом направился к виднеющейся скале, о которую бились волны.
— Переночуем у каменного выступа, утром двинемся дальше, — наконец произнёс стихийник. — Заодно узнаем, насколько поднимается уровень воды, чтобы не оказаться затопленными во время сна.
Хардеб поспешил за Орфео, замечая, что стихийник едва заметно прихрамывает на левую ногу. Нахмурившись, боевик остановился, внимательно приглядываясь к походке спутника. Хромота то появлялась, то исчезала, и это было странно.
Хельген тихо проскользнул в комнату Вирия, неся на плече спящую Хильду. Нэнатис довольно облизывалась после обильного обеда в виде толстых крыс, отловленных ею по дороге сюда.
Наёмник почесал спутницу за ухом и с лёгкой усмешкой взглянул на Вирия.
Парень привычно сидел за столом, что-то строча на длинном свитке. Перо едва слышно поскрипывало, а редкий, но регулярный стук о дно чернильницы вызывал сонливость.
Мужчина бесшумно приблизился к Вирию и провел кончиками пальцев по шее, зарываясь в волосы.
Секунду спустя Хельген ошарашенно хлопал глазами, смотря на испуганного послушника, сидящего на подоконнике.
— Решил покончить с собой? — несколько нервно хихикнул наёмник. — Оригинальный способ. Прыжок с двух метров точно убьёт тебя.
— Сволочь, — прошипел Вирий, осторожно спускаясь на пол и незаметно касаясь скрытого в рукаве кинжала, — ты меня до удара доведёшь.
— У тебя крепкое сердце, — хмыкнул мужчина, почесав Хильду между ушей. — Было бы иначе — та мазь прикончила тебя к утру, а так твоя магия всё сильнее разворачивается и потихоньку начинает исправлять вред, который был причинён.
Послушник опёрся бедром о стол, сложив руки на груди.
— Значит, ты посредством насилия пытаешься меня вылечить? Очень оригинальный подход.
— А это и не было насилием, — наёмник снял
— Не сам, — возразил Вирий, чувствуя, как заалели щеки, — это из-за той мази.
— Ну, мазь пробудила желание, но действия были подконтрольны тебе. Мог бы смущаться и краснеть, как сейчас, или попробовать отбиться. Ты лишь стонал и показывал, что жаждешь большего, — Хельген нагло усмехнулся, обнажив клыки. — А потом, когда ты очнулся, то обвинил во всём меня. Уверен, ты до сих пор чувствуешь мои прикосновения на себе.
Вирий закрыл горящее от стыда лицо ладонями. Наёмник бил точно и не сомневался в своих словах ни на секунду. Возразить нечего, ведь всё сказанное — правда.
Парень почувствовал, как Хельген притягивает его к себе и немного лениво поглаживает по спине. Тело пронзила дрожь.
— Ты и сейчас будешь отрицать своё добровольное участие? — тёплое дыхание щекотало пунцовое ухо. — Мне почему-то кажется, что ты и без её помощи будешь таким.
Короткий свист — и кинжал Вирия, спрятанный в рукаве, угодил точно в человечка на картине.
— И мысль убить менятлучше оставь, — нарочито сладкий голос мужчины заставил побледнеть, — ведь я — самый надёжный способ выбраться из этой клоаки.
Вирий прижался щекой к теплому плечу наёмника, вдыхая слабый аромат крови, которым тот пропитался. Мысль об уходе из культа зазвенела в голове, и он наконец обрёл опору под ногами, которая была выбита много декад назад.
Я, конечно, сволочь, так как выкладываюсь теперь не так часто, но меньше желать отзывов, от этого не буду.
========== Глава двенадцатая ==========
Орфео держался с трудом. Раньше он каждую декаду проваливался в серый мир. Теперь долгое присутствие в мире живых вызывало раздражение. Лес резал глаза, море вызывало тошноту одним своим видом, а крики животных заставляли морщиться от боли в ушах.
Серый мир манил, притягивал своей тишиной и спокойствием. Никакой пестроты, никаких криков, никакого ветра, который пробирал до костей здесь. Безумно хотелось вновь оказаться на серой пустоши, где под ногами пыль и прах, а тихий шелест душ напоминает неведомую музыку.
Оказавшись у скалы раньше своего спутника, стихийник опустился на нагретый солнцем валун и тяжело вздохнул. Есть один способ побороть желание оказаться в сером мире, и несмотря на то, что из-за него всё взрывалось яркими красками, это помогало немного передохнуть и не так тянуться к Смерти. После действия и обычный мир будет немного приглушён, разум будет переваривать случившееся, вот только…
Орфео кинул взгляд на Хардеба, который уже подготавливал место для костра. Он — его ученик и спутник, единственный человек, который мог бы помочь в этом деле. Проблема была в одном: спать с боевиком Де Лука не желал. Пусть тот и не пытался привлечь внимание, но его повышенная заботливость и взгляды, от которых горела спина и не только, указывали на начальную стадию одержимости. Это уже не влюблённость, а фанатизм. Сам Хардеб своё подобострастие ещё не осознаёт, так что это легко можно будет исправить, просто оставив его. К несчастью, это можно будет сделать только на другом континенте, и только после начала обучения в сером мире. Магия не простит нарушения договора.