Путешествие от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной
Шрифт:
Итак, второму нашему путешествию, которое я намеренно вырываю из «повести путешествий», я дала название «На крутом склоне горы». Мы с папой как-то вызвали такси, быстро собрали саквояжи и отправились в путь – на сей раз вдвоем. Мне очень хотелось пригласить его в ресторан над рекой.
Такси быстро катило по сухому асфальту среди просыпающейся навстречу лету природы. Это была поздняя весна – раннее лето. По обе стороны дороги зеленела трава на алаасе, зацветали летние цветы – сардааны. Плоская равнина, окаймленная горами, казалось, радовалась предстоящему лету – и вся обновлялась, переодевалась навстречу ему. Отличная асфальтированная дорога вела к Табагинскому мысу. Это было одно из красивейших мест под Якутском. Такси до Табаги ехало примерно минут 40.
Как только мы устроились с папой в своей комнате в Доме отдыха, мы сразу же пошли гулять по дорожкам леса, делать фотографии на фоне берез. И, наконец, отправились в ресторан «На крутом склоне горы». Я ждала реакции папы. И она последовала незамедлительно – он очень удивился и обрадовался.
– Ничего себе! – сказал папа с чувством. – Вот это, действительно, ленские просторы! Такой размах реки здесь, такой свежий ветер!
Мы позвали официанта, заказали фирменное блюдо – люля-кебаб из жеребятины, а также чай и вина. Официант с подносом и белым полотенцем наперевес бежал к нам от здания Дома отдыха, через лесок. Интересно, что нам обоим с папой и одновременно пришла в голову одна и та же мысль – так много мы объехали, были в стольких странах, а вот такого экзотичного и милого ресторанчика не видели нигде и никогда: один-единственный столик на крутом обрыве!
– Слушай, папка, – говорю я. – А давай вспомним те рестораны, в которых мы были вместе: в Финляндии, Югославии, Абу Даби, Индии, Шри Ланка, ну и в других странах мира. Ты что-нибудь помнишь?
– Помню, – сказал папа. – Хотя многое и забыл. Вот Финляндию я не помню. Она вся пресная, одинаковая и средняя (про себя я согласилась с папой). А вот перед отъездом в Финляндию, помню, мы прекрасно отдохнули в туристическом центре «Измайлово», который тогда в восьмидесятых годах, был просто жемчужиной Москвы. Как мы танцевали под какую-то иностранную песню, я отплясывал в центре круга…
– Это был Туто Кутунью «Я – итальянец». На дискотеках, в 80-х вся Россия танцевала под эту песню. Но самое лучшее воспоминание в смысле ресторанов я знаю, какое – Индия!
–Индия, Индия, ну конечно, Индия, – взволнованно заговорил папа. Я-то знала наверняка, что такое он не забыл.
– Расскажи, а я добавлю, – попросила я.
– Индия, Дели. Как будто это было вчера, мы сидим в таком большом, классическом ресторане. Молодые шустрые официанты обслуживают нас. Все черноволосы, с огромными карими глазами, такие услужливые. Мы ужинаем, беседуем. И тут появляются музыканты. Они садятся в оркестре. Это ансамбль сидячих музыкантов. Девушка в красном сари… Как она пела, такая тягучая песня. А как она была красива – как из индийского кино.
– Ты понравился ей, папка. Это было в отеле «Галактика», – добавляю я, догадываясь, что папа забыл название отеля.
– Ну, да, я понравился девушке в красном, – довольно улыбается папа. – Я же подошел, сел на пол напротив выступающих, смотрел на нее и слушал. Мне даже никто не сделал замечания, что я сел на пол. Я сел и скрестил ноги, как это сделали мужчины-музыканты. Я пристально смотрел на певицу, чтобы она поняла – я в восторге от нее! Я же не мог это выразить словами. Она пела для меня. Я выслушал до конца эту нескончаемую песню. Кажется, песня длилась минут 20, не меньше. А потом попросил девушку спеть «Бродягу» Раджа Капура. Кумира кино 50-х, звезду моей молодости, но, увы, она не знала этой песни…
Официант принес нам вина и мы подняли бокалы.
– За путешествия! За любовь! За любовь к путешествиям!
Мы наслаждались с папой невозможной красотой ленских просторов, ширью и мощью огромной сибирской реки, чистым воздухом, почти абсолютной тишиной этих мест.
Сюжету третьему я присвоила название «Чайки над озером». Можно было, конечно, назвать более романтично – «Чайка по имени Джонатан» (в стиле Ричарда Баха) или в местной транскрипции «Чайка по имени Джулустан» (это якутское имя). Но, увы, не могу, и на это есть особые причины. Однако, все по порядку.
Совсем недалеко от Якутска, если ехать по Намцырскому тракту, километрах примерно в 7 от города, среди полей и редких перелесков затерялось маленькое плоское озерцо. На полях, начиная с первых теплых дней июня, расцветают необычные цветы – белые якутские маки, похожие на подснежники, потом темно-сиреневая богородица покрывает равнину ярким покрывалом, из богородицы (чабреца) мы заваривали чай, и много еще попадается всяких растений: можно проводить уроки ботаники.
По полю бегают евражки. Завидев у озера людей, шустрые зверьки выскакивают из своих норок и осторожно приближаются к ним, чтобы перехватить немного хлеба. Грациозные якутские лошади степенно идут на водопой к озеру. Иногда, правда, табун лошадей с гиками бежит к воде – тогда наша компания быстро прячется в машину, потому что встать на пути у этих непредсказуемых сильных животных очень опасно. Потом, когда лошади успокаиваются, мы потихоньку выходим из машины и исподтишка делаем снимки: лошадь ласкает маленького жеребенка, трется своей головой с гривой о его шею, играется с ним, и все это происходит на фоне темно-синего озера и ярко-терракотового заката. Поверьте, это невозможно красиво!
Обратите внимание, что природа на этом кусочке якутской земли сохранилась в первозданности, хотя совсем рядом возвышаются промышленные объекты, емкости большой нефтебазы, пролегают шумные пыльные автотрассы. Про это озеро без названия как будто бы все забыли. На него никто никогда не ездит, кроме нас – моих друзей Шленниковых и меня. Мы даже договорились никому не рассказывать маршрут, как добраться до водоема, – боимся, что его могут загрязнить неаккуратные туристы.
Итак, в первых числах июня, примерно 5-6 числа, когда уже можно загорать, мы втроем – Валя, Костя Шленниковы и я – направляемся к озеру праздновать начало лета, самой лучшей поры в нашей жизни, да, думаю, и всего человечества. Валя заводит свою иномарку, мы закупаем продукты, берем немного вина и отправляемся в путь. Надо еще так подгадать, чтобы все были свободны от работы, потому мы втроем очень занятые люди: Костя работает диспетчером в Якутском авиапорту, и он часто бывает на дежурстве, Валя – зам. директора одной из спортивных школ города, у нее тоже хватает забот, не говоря уже обо мне – я в начале июня принимаю экзамены, сижу на защитах дипломов.
Но если вы хотите понять, как можно быть предельно деловым и обязательным человеком, всегда оптимистичным, несмотря на трудности, человечным и при этом уметь гулять и веселиться от души, – обращайтесь к Шленниковым, г. Якутск, они овладели искусством насыщенной жизни в совершенстве. Добавьте сюда еще их неиссякаемую страсть к путешествиям.
Мы приезжаем к озеру, накрываем поляну из продуктов, наливаем в бокалы вино «За лето!» и начинаем заниматься своим любимым занятием – придумывать название для озера. Как-то несправедливо, что такое красивое озерцо столько лет стоит безымянным, не значится ни на каких картах.
– Предлагаю назвать его Озеро надежды! – пафосно говорю я.
–Ну нет, это слишком возвышенно для такого небольшого озерца, – замечает Костя. – Надо проще – Озеро в лесу, Жатайское озеро.
– Озеро в Рио-де-Жатайро, – предлагаю я.
– Опять возвышенно, – говорит Костя.
– Да что вы спорите, это же и так понятно – это Озеро евражек, Евражкино озеро, их же здесь полно, – вступает в разговор Валя.
Евражек-то полно, но какое они имеют отношение к озеру? Но потом спор забывается, мы как обычно не принимаем резолюцию, бежим купаться, собираем цветы. И когда допиваем вино, я пою знаменитое «Summertime and the living is easy». Я же говорила выше, что все человечество любит лето, о чем и написал Джордж Гершвин в своей Колыбельной… В ней негритянка поет своему бэби: летом жизнь становится легче, рыба подпрыгивает в реке, родители чувствуют себя хорошо, Нью-Йорк – лучшее место на земле, поэтому не плачь, дитя, не плачь… А для нас троих лучшее место на земле летом – Якутск и вот это озеро без названия…