Путник
Шрифт:
Вольфу показалось, – он возник прямо из воздуха! Худая, жилистая рука ухватила его за ворот «доспеха», прямо под шлемом… последнее, что он запомнил – серый бетон стены. Следующий за Вольфом «волкодав» с ходу налетел на кулак. Его развернуло в воздухе, и он грохнулся на пол. Впрочем, удара парень не почувствовал, потому, что был без сознания.
Всё. Теперь – назад, в подвал.
В проходе возникла свалка. Вася вклинился в середину, отшвырнул одного, другого, зарычал и без всякого устава заорал:
– Тихо, мать вашу!
Стало действительно тихо. Вася прислушался, покрутил головой… тихо!
Волк бежал ровным, размеренным бегом. Искусственное освещение не было включено, но свет всё же проникал через редкие зарешёченные отверстия. Эти жалкие кванты позволяли рассмотреть тянущиеся вдоль левой стены
Справа мелькнули отблески. Волк чертыхнулся и свернул налево. Шум голосов метался по коридорам, глох, – определить направление, откуда он исходил, было невозможно. Прямо перед ним сверху ударил луч света, грохот упавшей крышки и почти сразу за этим, – обрушился человек в черном комбинезоне; в одной руке – парализатор, в другой – фонарик. Человек посветил в проход перпендикулярный тому, по которому бежал Волк. Повернуться он уже не успел, – Сергей сбил его, почти не останавливаясь. Фонарик поменял хозяина. Парализатор Сергей не взял, – милиция поголовно обрядилась в «доспехи». Он снова свернул направо. Кольцо, похоже, было прорвано. А может, и нет, а может кольцо – не одно.
Как ни берёг, ни экономил он силы – дыхание становилось тяжёлым. Сергей забрался на трубы под самым потолком высокого, в этом месте, коридора. Помяв в руках почему-то мягкий фонарик, он понял, как его включить и беспорядочно поводил им туда-сюда; выключил. Всё! Направление ребятам в траурных одеждах он дал, – оставалось только ждать.
«Народ – баран…» – подумал Сергей, глядя на пробегающих мимо него милиционеров. Он бесшумно спрыгнул вниз и, мысленно пожелав счастливого пути загонщикам, побежал в противоположном направлении. Про то, что Вася может предусмотреть подобный манёвр, думать не хотелось. Слева появился коридор, тот самый, – с люком. Сейчас на фоне света чётко выделялись две фигуры. Беглеца они пока не видели, – он был в тени, но через несколько секунд они дойдут до развилки и непременно посветят в обе стороны… Сергей рванул вперёд. Коридор был длинным, – метров сто без боковых ответвлений. Он не пробежал и нескольких метров, когда на другом конце коридора появилось нечто похожее на тумбочку с колёсами. Волк похолодел, – влип! Но тумбочка оказалась всего лишь роботом, обслуживающим системы. Он катился навстречу, одинаково безразличный и к беглецу, и к преследователям. Слесарь остановился и, выдвинув хитрого вида штуковину, принялся водить ею вдоль трубы. Высота труженика была метра полтора; перепрыгнуть можно, но как сделать это тихо? Тумбочка спрятала свой инструмент, но тут же выдвинула другой, – на этот раз она обхватила трубу муфтой, она закрутилась и катакомбы наполнились воем и шумом. Прыжок, переворот! Сергей развил максимальную скорость. Ещё немного… поворот… всё! Стену лизнул луч фонаря.
«Поздно! Сегодня мой день!» - Ещё двое преследователей отправятся к эскулапам.
Ещё некоторое время он бегал по коридорам, постоянно натыкаясь на преследователей, и чудом оставаясь незамеченным. Вырвался! Но в ту же секунду понял, что потерял направление. Его это не очень расстроило, – всё равно он не знал, куда направиться. Ёлка наверняка была «на мушке»; Таня, Вил, Вова были в НОК-центре, а туда точно не прорваться. Волк продолжал кружить по коридорам, хотя и понимал – дурь… Хорошо бы добраться до особняка Тора… Вряд ли его там ждут.
Глава 18
Человек возник перед ним, как привидение, выскользнув из бокового прохода. Волк насторожился, – что-то было в этом парне. Он, похоже, также не ожидал в этом месте прохожих. На нём не было чёрной формы, но и на слесаря он был не похож. Несколько секунд они
– В твоём положении лучше сдаться, – он сделал несколько шагов в сторону Волка, – район блокирован, рассчитывать тебе не на что…
«Так вот он какой, – Шерхан Гей Басса. А Ёлка его точно описала.» – Волк усмехнулся уголками губ.
Он шагнул навстречу противнику, не спеша снял куртку, бросил её в сторону. Если бы Шерхан не произнёс этих слов, или сказал бы их как-то иначе, или хотя бы просто поздоровался сначала, – возможно всё было бы иначе… Но! Слово было брошено и вот уже покачивается на железке куртка, как перчатка – вызов на бой, и не повернуть назад. Эх, люди! Почему вы такие? Вот сильный, красивый человек стоит и проверяет скольжение, ткнув носками туфель в бетонный пол и крутит ногой, будто сигарету тушит, и смотрит исподлобья чёрными блестящими глазами на другого, тоже сильного и красивого, и выбирает место для удара. И ударит, ведь! Неужто не дрогнет в нём ничего, когда почувствует он, как мнётся, как страдает под его кулаком человеческое тело? Чужое? Да, нет же! Такое же, – своё, стало быть! Нет, не изменить, не исправить, не остановить. Две силы, две воли, два взгляда – тяжёлые, гневные. Кажется, – сойдутся, – искры посыпятся!
Шерхан двигался легко и непринуждённо. Волк лишь поворачивался за ним, экономно переваливаясь с ноги на ногу. Ноги, слегка согнутые в коленях, слегка наклонённый вперёд торс, вяло сжатые кулаки, спокойное лицо. Неподвижным он тоже не был, – плавное покачивание, лёгкие движения руками, без напряжения, без порыва. Весь на виду! Шерхан был слегка озадачен, – так нельзя бороться, что он делает? Но ведь – боец, – это видно.
Сергей ждал первого удара, готовился к нему, но всё же едва не пропустил! Противник, несмотря на промах, не «провалился», не ослаб, – удары пошли очередью, сильные, резкие. Это было похоже на жуткую, смертельную мельницу. Моментами кулаки со свистом распарывали воздух, но… и только! Волк уходил, ускользал от ударов. Пару раз его задели, но лишь вскользь, – должного впечатления не произвело. Сам он, при этом, не мог нанести ни одного удара, – быстрота движений противника была хорошей защитой, по сути, он ни разу толком не раскрылся. Бой обещал быть долгим. Бойцы кружили, делали обманные движения, меняли тактику, сторожили друг друга. Лицо Шерхана заливала кровь из рассечённой брови, Волк стал тяжелее двигаться, припадая на онемевшую правую ногу, у обоих под одеждой наливались, темнели синяки. Потери были, – не было удара! Приёмы наталкивались на контрприёмы, удары, – на блоки. Оба знали, – конец близок! Оба не знали, – какой конец?
Сторонний наблюдатель, если бы он был, не понял бы, что произошло, как не понял этого «последний из могикан», лучший боец цивилизованной зоны, просто загадочная личность с выдуманным именем Шерхан Гей Басса. Просто он наносил добивающий удар по беспомощно согнувшейся после серии ударов телу Волка, но вместо этого его ноги вдруг странно оказались впереди головы, и он с ускорением, превышающим нормальное, вдруг грохнулся плашмя спиной о бетон.
Победитель, хрипло дыша, покачнулся, сделал несколько шагов назад и тяжело опустился на пол. Его голова повисла… он поморщился, что-то шепча пересохшими губами. Наконец выпрямился, всё ещё не поднимаясь с колен, взгляд просветлел, остановившись на раскинувшейся на полу фигуре. Стиснув зубы, и едва подавив стон, Сергей встал и подошёл, покачиваясь, к поверженному сопернику. После беглого осмотра он определил, что пациент скорее жив, чем мёртв. Второй вывод, который он сделал, глядя в осоловелые глаза приходящего в себя Шерхана, что лучшее, что он может предпринять, – вызвать медиков.
Волк доковылял до чужой куртки, нажал кнопку вызова:
– Сергей Волк вызывает капитана Зелёного…
Сигнал с телефона, подхваченный ретрансляторами, кодированный, раскодированный, преобразованный, расшифрованный вычленил из миллионов абонентов одного единственного и пробудил на форменном комбинезоне Василия Зелёного сигнал вызова по общей линии…
Глава 19
– Ёлка! Сколько лет, сколько зим! – Вил улыбался во все тридцать два зуба, по его лицу было видно, что будь у него зубов в два раза больше, он и их бы высушил.