Пять из шести
Шрифт:
– Вы сошли с ума? – поинтересовался он у закончившего доклад Сологуба очень спокойным тоном, который не предвещал знающим Еременко людям ничего хорошего.
– Никак нет, товарищ генерал-полковник, – поспешил успокоить начальство Сологуб. – Майор Максимов разработал и провел операцию по личной инициативе, в свободное от службы время, самостоятельно, без привлечения кого-либо из сотрудников.
– А удостоверение сотрудникам полиции он что, "липовое" предъявил? – грозно спросил Еременко.
– Так точно! – лихо отрапортовал Сологуб.
– То есть как? – вытаращил глаза Еременко. – Нет, вы точно рехнулись. А если бы там "липу" распознали?
– Это в "задрюпинском"-то отделении? – удивился Сологуб. – Шутите, товарищ генерал-полковник.
– Ну, да, – смущаясь от нелепого предположения и, одновременно, остывая, произнес Еременко. – Это я погорячился. Ладно. Но ты мне об этом не докладывал!
– Никак нет! – гаркнул Сологуб.
– Что "никак нет"? – удивился Еременко.
– Так точно, не докладывал!
– Ну, что ты, Михаил Иванович, – поморщился Еременко. – Генерал-лейтенант, а шутишь как полковник.
– Виноват.
– Извинения приняты. В следующий раз, прежде чем ко мне идти, потренируйся.
– Есть потренироваться!
– Ладно, – усмехнулся Еременко. – Присаживайся, Михаил Иванович, – все это время Сологуб стоял навытяжку подле стола. – Рассказывай, зачем вся эта кутерьма понадобилась.
"Пронесло!" – с облегчением подумал Сологуб, присаживаясь на краешек стула.
– Ну? – поторопил его Еременко.
– Как мы с вами и предполагали, Петр Петрович, – начал Сологуб, – операция по внедрению Ларисы Максимовой в окружение Екатерины Вяземской была проведена ее матерью успешно. И как-то в разговоре Екатерина обмолвилась, что их с мужем достает некий назойливый журналист. Майор Максимов без труда узнал и имя этого журналюги, и то, что именно он является автором той скандальной статьи, из-за которой у него с погона слетела звездочка.
– Не угомонился, значит, на том писака, – сквозь зубы произнес Еременко.
– В том-то и дело, – подхватил мысль Сологуб. – И решил Максимов разом двух зайцев пострелять: и Вяземских от докуки избавить, и за Контору посчитаться…
– Но-но, ты это брось, – перебил Сологуба Еременко. – Или ты, – он подозрительно посмотрел на генерал-лейтенанта, – считаешь, что Максимова за сей подвиг к правительственной награде представить следует?
– Нет, этого я не считаю, – заверил начальство Сологуб, был помилован и поощрен на продолжение рассказа. – А вот награда от Вяземского, в виде дружбы, ему, я полагаю, положена.
– То, что полагаешь ты, это одно, а что полагает сам Вяземский?
– Поживем – увидим, – пожал плечами Сологуб.
– То есть, ты полагаешь, что я теперь как бы Максимову должен?
Катя пожала плечами.
– Ну, не то чтобы, но, вроде как, и да. Мы должны.
– А не кажется тебе, – прищурился Старх, – что эта услуга нам, как бы это помягче выразиться, навязана?
– Нет, не кажется, – тряхнула головой Катерина. – Я в этом нисколько не сомневаюсь. Однако ценность услуги это ничуть не снижает.
– А ничего, что ты сама, и совсем недавно, не рекомендовала мне иметь каких либо отношений с Максимовым?
– Тогда я пеклась исключительно о твоих интересах, – уверено ответила Катя.
– А сейчас?
– И сейчас, – не меняя тона, сказала Катя. – Или ты начал во мне сомневаться?
– Нет, нет, – поспешил уверить жену Старх. – Все очень логично и, главное, последовательно.
– Рада, что ты это понимаешь! – поставила точку Катя.
Старх не выдержал и рассмеялся. Катя некоторое время крепилась, но потом тоже фыркнула.
Потом они сидели рядышком на диване. Голова Кати покоилась на плече мужа. Старх рассуждал:
– Пригласим Максимовых в гости. Ты приготовишь вкусный обед… Что-то не так? – спросил Старх, почувствовав, как Катя завозилась у него под боком.
– Все так, милый. Только пригласим мы их в хороший ресторан, где и угостим вкусным обедом.
– Точно! – поддержал жену Старх. – Так будет гораздо лучше. И выберем ресторан с караоке.
– Непременно, милый, – промурлыкала Катя.
– А потом я расскажу Геннадию – так, кажется, зовут Максимова? – про ту бумагу, которую я утаил.
– На фига? – поинтересовалась Катя. – Дело, конечно, твое, но зачем так торопиться? Познакомься поближе. Если решишь, что он достоин дружбы, тогда все ему и выложишь.
– А чё не сразу? – лениво поинтересовался Старх.
– После того, как ты покажешь ему бумагу, твое участие в операции станет свершившимся фактом. Усек?
– Усек, – не очень уверено ответил Старх.
– Товарищ генерал-лейтенант, майор Максимов по вашему приказанию прибыл!
– Здравствуй, Гена, – Сологуб с интересом смотрел на вытянувшегося майора.
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант!
Сологуб укоризненно покачал головой.
– Не здравия ты мне желаешь, Гена, – погибели ты моей хочешь. Чего раскричался-то?
– Так ведь… – растерянно начал майор и замолк.
– Как "так" и что "ведь"? – строгим голосом спросил Сологуб. – Ты кроме меня и себя кого-нибудь еще в кабинете видишь?
– Никак нет!
– Может, ты думаешь, что мой кабинет "слушают"?